– Но зачем же ты, дружище, переходишь на личности. Если даже другие и обогатились, то на мне нет вины. Клянусь тебе всем, что для меня свято… За твое здоровье, дорогой!»

В то время как большинство обитателей бункера топило в вине свое отчаяние, свой страх и свои надежды, Адольф Гитлер возвратился в свою комнату. Ева Браун, его многолетняя спутница, находилась у него. Еще перед самым окружением Берлина русскими войсками она отказалась уехать из города и тем самым спасти свою жизнь. За двенадцать часов до конца Артур Аксман задал Гитлеру несколько вопросов о будущем германской нации:

«В ночь с 29 на 30 апреля неожиданно представилась возможность побеседовать с фюрером. Вместе со своим адъютантом Вецлином я находился в приемной комнаты для совещаний. Мы были здесь совершенно одни. Тут из своей комнаты вышел Гитлер и поздоровался с нами. Вецлин тут же удалился.

Гитлер подошел к скамье и, сделав приглашающий жест, указал на место рядом с собой. Какое-то время мы сидели молча рядом друг с другом. Я так хотел о многом спросить, но сейчас был не в состоянии начать разговор. <…>

Наконец фюрер сам прервал молчание. Он стал расспрашивать меня о моей жизни, о моем становлении. Я вспомнил свою тяжелую юность, рассказал о своей матери, которая шестнадцать лет отработала на фабрике, чтобы прокормить нас, детей.

– Да, нужда всегда является самым главным наставником в жизни, – сказал Гитлер.

Затем снова наступила тишина. Потом спросил я:

– Что вы думаете, мой фюрер, о развитии отношений между западными державами и Россией в будущем?

Немного поколебавшись, он ответил:

– Я боюсь, что в конце концов сплоченная мощь России и большевизма может одержать победу над разобщенными западными демократиями.

Я задал следующий вопрос:

– Что будет с нашим народом? Ведь мы жили с убеждением, что наша история только начинается. Бисмарк создал нацию. В ваше время была преодолена классовая борьба, и политическое единство наполнилось содержанием народного сообщества. Мы же не можем теперь оказаться в конце нашей истории.

Гитлер сказал:

– Меня охватывает ужас, когда я думаю о том, как наши враги уничтожат достигнутое единство и разделят рейх на части. Сейчас речь идет о простом выживании нашего народа, о простом выживании. Народу пришлось вынести столько горя; если он перенесет грядущие страдания как связанное единой судьбой народное сообщество, то тогда его ожидает новый подъем.

Потом, немного помолчав, он добавил:

– Идеи продолжают жить по своим собственным законам. Я думаю, что появится нечто совершенно новое.

Мы по-прежнему оставались одни в приемной комнате для совещаний. За все время никто так сюда и не заглянул. Было слышно лишь монотонное жужжание вентилятора.

Гитлер снова заговорил:

– Меня судьба не щадила, ничто меня не миновало, особенно в последние дни. Мои ближайшие соратники покинули меня: Геринг, Шпеер. Но измена Гиммлера стала для меня самым страшным разочарованием моей жизни. Моя честь – верность. – Он произнес это презрительным тоном. – Клятву, которую давал Гиммлер, сдержала молодежь. Смерть не может быть тяжелее того, что пережил я. Для меня это станет избавлением».

После событий последних суток окончательный крах Третьего рейха был предрешен. В журнале боевых действий штаба оперативного руководства вооруженными силами группы армий «Север» (приказом фюрера от 15 апреля штаб оперативного руководства вооруженными силами Германии был разделен на две группы – «Север» и «Юг»), который вел майор Шульц, 29 апреля было записано:

«В центре Берлина днем и ночью продолжаются ожесточенные уличные бои.

0.30 – генерал-полковник Йодль требует, чтобы генерал Винтер срочно сообщил о мерах, принятых против мятежников в Эрдинге (город к северо-востоку от Мюнхена. – Ред.).

3.40 – от генерала Винтера поступает донесение, в котором говорится, что радио Мюнхена распространило сообщение о гибели фюрера.

5.10 – генерал Винтер проинформирован о том, что сообщение о гибели фюрера является фальшивкой; на этот час еще поддерживается телефонная связь с рейхсканцелярией. Генерал-полковник ожидает исполнения приказа в отношении кучки изменников в Эрдинге.

7.55 – донесение от генерала Винтера о положении в Мюнхене. Отношение к мятежу главы Баварии Риттера фон Эппа не выяснено; он передан в руки службы безопасности. Командир роты переводчиков [капитан Герн-гросс], поднявшей мятеж, скрылся вместе со своими офицерами. В отдельных воинских частях заметно влияние событий в Мюнхене. Приняты самые решительные меры.

11.00 – звонок от гроссадмирала [Дёница], противник захватил плацдарм на восточном берегу Эльбы под Jlay-энбургом. Гроссадмирал не собирается присоединяться к группе армий «Висла» и к 12-й армии, а намерен выступить против англичан на Эльбе. Он просит об организации взаимодействия.

12.35 – последний телефонный разговор с Берлином [с военным комендантом генералом Вейдлингом], не с рейхсканцелярией.

12.37 – генерал-полковник Хейнрици сообщает, что временно возлагает командование [группой армий «Висла»] на генерала Хассо фон Мантейфеля. Генерал фон Мантейфель докладывает, что в этот критический и решающий момент не может выпустить из рук командование армией [3-й танковой].

В ответ на это генерал-фельдмаршал Кейтель поручил генералу пехоты Курту фон Типпельскирху немедленно принять на себя командование группой армий «Висла». <…>

15.30 – отъезд из лесничества через командный пункт 21-й армии: командующий армией фон Типпельскирх, который все еще не хочет принимать на себя командование группой армий «Висла». Шеф [Кейтель] ОКВ [Верховного главнокомандования вооруженных сил] самым настойчивым образом призвал его исполнять свои обязанности; Типпельскирх оценил сложившееся положение и обещал немедленно приступить к командованию группой армий.

16.00 – радиограмма в рейхсканцелярию:

«От 9-й армии никаких донесений, 12-я армия продолжает теснить противника через Потсдам в направлении на

Берлин. Левый фланг 12-й армии и правый фланг группы армий «Висла» ведут успешные оборонительные бои. В полосе фронта группы армий «Висла» предпринимается попытка остановить прорыв противника на рубеже Либенвальде – Люхен – Нойбранденбург – Анклам – о. Узедом – о. Волин [Волин]».

19.00 – выступление по лесным дорогам из Нойро-офена в Доббин.

19.31 – радиограмма фельдмаршалу Кейтелю от генерала Кребса и рейхсляйтера Бормана. «Зарубежная пресса распространяет сообщения о новой измене. Фюрер ожидает от вас, что вы незамедлительно примите самые решительные меры, невзирая на лица». От Венка, Шёрнера и других фюрер ожидает, что они докажут свою верность ему как можно более быстрым деблокированием Берлина.

20.28 – телеграмма группе армий «Висла», предварительно переданная по телефону: «Задача группы армий «Висла»: продолжая удерживать южный и восточный фронты, всеми имеющимися силами атаковать противника, прорвавшегося в направлении Нойбранденбурга, и разгромить его. Доложить о ходе атаки до 21.00. 21-ю армию следует использовать на правом фланге группы армий».