Кто-то из Алмазов попытался придержать его за плечо, но успокаиваться ректор не желал.

– Думай, что пожелаешь. – Ран прямо посмотрел в полыхающие яростью глаза.

– Взять его.

Илгард Адант отступил в сторону, предоставив выполнить грязную работу более молодым Алмазам. Ну и по зубам получать досталось им. И заклинания летели в них же. Но их было больше, так что Веорана все же скрутили. К тому времени он обзавелся кровоточащей ссадиной на лбу и сбил скулу и костяшки пальцев.

– В камеру, – отдал новый приказ глава Алмазной академии.

Пленника потащили в обозначенном направлении.

– Ран!..

Близнецы удержали меня от того, чтобы броситься следом.

Но кричать я все еще могла:

– Дракон! – В горле запершило, а гад чешуйчатый даже не обернулся. Даже не вздрогнул. – Если ты причинишь ему вред, я тебя никогда не прощу!

Вскоре небольшая процессия скрылась за поворотом, и даже обострившийся слух перестал улавливать их шаги.

Я опустилась прямо на крыльцо и горько заплакала.

– Эй, не раскисай! – Арман, не боясь запачкать свой белоснежный костюм, присел рядом, а миг спустя и Жеанд последовал его примеру. – Мы его обязательно вытащим.

Успокоиться не получалось. Страх расправил свои черные крылья. Они заслонили весь мир, вытеснили из души все прочие чувства, распространили противную внутреннюю дрожь. Ее не видно снаружи, но внутри у меня будто шел снег.

К полудню мы с близнецами успели обсудить ситуацию, так и оставшуюся какой-то абсурдной, отправить домой впавшую в истерику Риту и сходить к Рану. К нему нас не пропустили, развернули у спуска к подземным камерам. Как догадался Арман, это было частью эмоционального давления на пленника – отрезать его от любой поддержки извне. Так что мы потоптались у окованной железными пластинами двери, попререкались с алмазными магами, охраняющими ее, и вынуждены были убраться.

Но по пути перехватили Хию и выведали кое-какие новости.

Доказательства были весьма убедительны. Алмаз вспомнил, что видел харз Аадора колдующим рядом с защитой, когда доставлял меня в академию. Пентаграмма выплюнула меня, даже не попыталась куда-нибудь перенести. Все давно были в курсе, что Ран недолюбливает адамасов, хоть и не без причин. И главное: он отказался от проверки и не позволил с помощью артефакта пролезть к себе в голову. Насильно это проделать пока тоже не удалось, хотя маги не прекращали попыток.

Им нужно было узнать, что он сделал с похищенными сердцами.

– Это не он, – плохо слушающимися губами прошептала я.

Удар сердца спустя с пугающей отчетливостью осознала: а если и он, мне все равно. Я люблю его. Он тоже меня любит. И… никто другой никогда не делал для меня столько.

– Конечно не он. – Арман взял меня за руку.

– Но как это доказать? – Его брат удрученно втянул голову в плечи.

Хия сморщила нос и пропала.

Конечно, с их непредвзятой стороны все просто: вот злодей, все указывает на него, надо только выдавить признание и кое-какую информацию.

Но Ран ни при чем, я знаю!

Только бы он дождался! Хоть бы выдержал! Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Должны.

Интуитивно я поймала свободной рукой ладонь Жеанда, и мы направились в сторону преподавательских домов. Успели сделать пару десятков шагов, главный замок еще не скрылся за деревьями, как что-то грохнуло. Как раз в замке. Притом так сильно, что он, кажется, вздрогнул. И изнутри послышался какой-то шум.

Не сговариваясь, мы развернулись и рванули в обратную сторону.

Войти, однако же, не успели. До крыльца оставалось не так далеко, когда распахнулась тяжеленная дверь, являя запредельно злобного ректора.

– Что случилось?!

– Ваши штучки?

Наши вопросы слились с его.

Несколько мгновений мы пытались отдышаться и хоть что-нибудь понять по звукам, потому что внутрь явно не впустят, а Адант прожигал нас бешеным взглядом. В голову невольно закралась мысль, что мы тоже под подозрением.

– В камере нарисовалась пентаграмма и перенесла харз Аадора, подозреваю, очень далеко отсюда, – все-таки изволил пояснить господин ректор. – И если я узнаю, что кто-то из вас троих имеет к этому отношение, участь Орберта ему покажется очень даже счастливой.

Облегчение смешалось с еще большим страхом.

Его не мучают! Но почти наверняка убьют.

– Мы были на виду у всей академии, – немного раздраженно бросил Жеанд.

Погода стояла теплая, а основные зачеты уже закончились. Оставшиеся до выходных два дня были отведены на то, чтобы студенты, успевшие обзавестись «хвостами», эти самые «хвосты» подтянули. На наше счастье, таких оказалось достаточно. И теперь кто-то шел в замок, кто-то – из замка, три небольшие компании обсуждали последние новости недалеко от входа, и еще несколько человек сидели вокруг фонтана и на скамейках и читали конспекты.

Окинув тяжелым взглядом многочисленную публику, ректор кивнул каким-то своим молчаливым выводам и махнул на нас рукой. Это был знак убираться подальше и не путаться пока под ногами, что мы сразу же и сделали.

– Это не Ран, – всхлипнула я, когда главный замок остался далеко позади.

– Но подставляют его талантливо, – снова оценил способности таинственного врага Жеанд.

И почему обладатели таких вот талантов вечно выбирают темную сторону?

– Делать-то что? – жалобно пискнула я.

– Искать, – решили близнецы.

Надежды практически не было. Все не могло оказаться так легко. И все же мы решили предпринимать, что можем, и изо всех сил верить в лучшее. Сапфиры направили поисковые импульсы, один с целью найти Рана, второй – злокозненную пентаграмму. Я обернулась и облетела Адаманту и окрестности, высматривая что-нибудь подозрительное. Не высмотрела, зато драконицу прогуляла и боль во всех мышцах нажила. И то результат.

– Его могло занести в любой из драгоценных городов, – вздохнул Арман, пока я приходила в себя после обратного оборота.

Одежда теперь сохранялась легко, это никаких дополнительных усилий не требовало. Но успехи в качестве драконицы без Веорана не радовали.

– Импульсы продержатся до вечера, – уточнил Жеанд. – Если он рядом, мы узнаем.

Я кивнула.

Мы продолжили путь к домам.

Оставаться в одиночестве не хотелось и было страшно, и я уже подумывала напроситься к близнецам, но заметила на своем крыльце алмазного мага. Он расхаживал в нетерпении, досадливо поглядывал на закрытую дверь и с трудом сдерживал недовольство. Друзья тоже заметили гостя, сжали мои ладошки крепче, внушая спокойствие и уверенность, и вместе со мной отправились выяснять, кого это тут принесло.