Несмотря на ранний час, повсюду царила суета. Попадались на улицах незнакомые господа и дамы. Накануне прибыли родственники и друзья горожан, и теперь они неторопливо гуляли и глазели по сторонам. Двери беспрестанно хлопали, колокольчики истошно тренькали — лавки сегодня закрывались рано, нужно было успеть сделать необходимые покупки.

Школьная ярмарка — лишь малая часть праздника, развлечение для детей и их родителей. А вечером будут и торжественные речи, и конкурсы, и танцы, реки вина со специями и продажа сладостей с прилавков.

Но главное случится завтра: господин Роберваль пригласил именитых горожан посетить лесной особняк, таинственную обитель безглазого разбойника Грабба, покровителя и мрачного проклятья города!

Корнелиус скупо рассказывал о том, как наскоро обустроил старый дом. Он убрал мусор, привел в порядок галерею и настелил пол в главном зале, где состоятся танцы. На прием явятся и гости из столицы — быть может, и журналисты! Они охочи до таких экстравагантных мероприятий.

Разумеется, и меня пригласили — вместе с другими учителями школы. Мы с Корнелиусом не выставляли напоказ наши отношения. Я попросила его об этом, он не настаивал. Сегодня мы обязательно увидимся на ярмарке. Он будет на трибуне рядом с бургомистром Флеггом и другими первыми лицами города — богатыми лавочниками и чиновниками, а я останусь в толпе горожан. Но это меня вполне устраивало.

Мы с Ланзо неторопливо шли к школе, любуясь чисто вымытыми витринами, лентами и флажками, отвечали на приветствия, желали встречным доброго утра и наказывали первым делом наведаться к нашему прилавку на школьном дворе. Горожане изумленно изучали мой наряд, улыбались и обещали быть.

Постепенно во мне вырастало радостное ожидание праздника. Сегодня ничто не испортит моего настроения.

У школы было шумно. Вереницей подходили родители и дети, притихшие и неуклюжие в строгих праздничных костюмах. Посвистывая, прокатил тележку мороженщик, и все детские головы дружно повернулись в его сторону.

За прилавками уже хлопотали участники ярмарки: расставляли корзины с печеньем, развешивали вышитые салфетки, ругались из-за мест, спорили и смеялись. Уже кто-то маленький и несчастный горевал от того, что у ежика из шишек отвалилась лапка, а у дальнего прилавка задиры затеяли потасовку. Туда как коршун метнулась госпожа Лотар. Кому-то сейчас попадет. С этой хрупкой пожилой учительницей шутки плохи.

Угрюмый, но ради праздника опрятный и выбритый Виктор Лукаш стоял у ограды и указывал, кому какой прилавок занять.

— Ваш там, — ткнул он рукой в сторону трибуны.

Неплохое место! Я вытянула голову и прищурилась.

За прилавком никто не стоял, а сам прилавок был пуст. Это меня озадачило. Магда и Дитмар обещали прийти первыми и расставить поделки загодя. Неужели опоздали? Ничего, не страшно. Времени еще полно — ярмарка откроется через час, а то и позже.

Мое сердце пело в предчувствии приятного дня.

Я вспоминала годы, проведенные в пансионе. Мы с подругами обожали ярмарки школьных талантов и игровые вечера. Обычно мы готовили на них гимнастические номера с маршем под музыку и живой пирамидой. А вечером устраивали в спальне тайные пиршества, вспоминали все шутки и забавы дня, и хохотали, утопив лица в подушки, чтобы не услышала наставница.

И сейчас, среди шума и возбужденных голосов, я почувствовала себя так же беззаботно, как в детстве. Я буду радоваться вместе с моими учениками!

Мы не только приготовили поделки — для каждой мы придумали маленький спектакль, смешные сценки, сказки и игры, где будут участвовать и продавцы, и покупатели, и зрители. Мы сумеем всех вовлечь в наше представление!

— Идем-ка на задний двор, — позвала я Ланзо. — Пора переносить клетки с кроликами. Если Ада и Регина еще не нарядили их в платья эльфов, мы им поможем.

— Надеюсь, краска на картонной ведьме успела высохнуть, — озабоченно заметил Ланзо.

— Не беспокойся — мы не дадим зрителям трогать ее руками!

В пристройке было полно народу, но при этом стояла странная тишина. Собрались все мои ученики. Но занимались они совсем не тем, чем следовало.

Дитмар сидел на полу, потупив глаза, и по давней привычке грыз ногти. Магда хлюпала носом, а Регина неловко гладила ее по спине. «Да как, да как... почему... кто...» горестно бормотал толстощекий Тилло и чесал затылок, рассматривая кучу ярко-оранжевых обломков на полу.

Иными словами, в комнате царило глубокое уныние.

У меня сердце ушло в пятки. Я поняла, что случилось что-то очень-очень плохое.

— Госпожа Верден! — Ада схватила за руку. — Что теперь делать? Все испорчено!

— Кто-то обгрыз глазурь с крыши домика? — предположила я, уже понимая, что дело не в этом — все куда серьезнее! — Не страшно, у нас осталась помадка, мы сейчас разогреем ее и…

— Кто-то испортил все наши поделки! — громко крикнул Дитмар. — Больше ничего нет! Ни домика, ни тыкв! И кролики сбежали! Нам нечего показывать на ярмарке! Не будет никаких чудес!

* * *

После этого поднялся неимоверный шум.

Ада ругалась сквозь стиснутые зубы словами, которых девочки знать не должны. Магда плакала, оттопырив нижнюю губу и размазывая кулаком слезы по щекам. Регина старалась выглядеть невозмутимой, но слезы собирались в ее глазах, бежали по щекам и точеному носику, а потом капали на воротник ее нарядного платья. Дитмар и Тилло отвернулись, не желая показывать девчонкам, что и они вот-вот готовы разреветься в голос.

Я молчала, онемев от шока.

— Как все пропало? Тихо, тихо... объясните по порядку.

— Вот, смотрите, госпожа Верден! — дрожащим голосом произнесла Регина и обвела комнату рукой.

Я медленно переводила глаза от разбитых тыкв к куче размолотых в труху сухарей. Все, что осталось от волшебных фонарей Дитмара и сказочного домика Тилло и Магды… Вырезанные из бумаги фигурки валялись тут же, скомканные и изорванные… В клетках, где сидели кролики Ады, дверцы нараспашку, и ни одного лопоухого обитателя…

— Кто это сделал? — спросила я, проглотив комок в горле.

— Мы не знаем!

— Наверняка жирдяй Клеменс из среднего класса! — закричал Дитмар, сжимая кулаки от бессильного гнева. — Или Владислас Крежма! Ух я ему задам! Все зубы выбью и заставлю есть грязь! А потом возьму самый большой клистир его отца, и...

— Клеменс уже два дня лежит дома с ангиной, а Владисласа вчера наказал отец и не выпускал из дома, — возразила Магда, вытерла глаза ладонью а потом сжалась, как испуганная старушка, оглянулась и прошептала: — Вы всегда запирали пристройку на ключ, но нынче утром она оказалась открыта. А вдруг... вдруг… это натворили призраки? Вдруг им не понравилось, что Дитмар сделал из тыквы голову разбойника Грабба? И что мы с Региной нарядили кроликов злыми эльфами? И что Тилло и Магда построили сухарный домик, который… который похож на дом Грабба?