Но это было уже просто смешно! Неужели их интересуют крымовские записки, которые он собирается издавать? И что же там может быть такого интересного? Что-нибудь о криминальных авторитетах с. – ского пошиба? Или Крымов написал что-то об отце Кирилле? Но если даже и написал, то навряд ли в его рукописях можно найти имя убийцы: если бы Крымов знал, кто убийца, то навряд ли он отказался бы от берестовского гонорара. Если же он отказался от него в пользу другого заказчика, которого также интересовал убийца, то он мог бы продать эту информацию за большие деньги, но без права публиковать какие-то компрометирующие убийцу или заказчика рукописи. Вот и получается, что Зину ввели в заблуждение… С другой стороны, Крымов сейчас, находясь в Париже, действительно собирается всерьез заняться писательской деятельностью и вот-вот издаст с помощью того же Кристиана свои первые опусы.

«У Крымова были бумаги, очень ценные, рукописи…» – вспомнила она слова Харыбина и снова почувствовала внутри себя какую-то пустоту: ее мозг отказывался выдавать ей логическую цепочку событий, мысли расползались, как гусеницы по саду…

Однако время шло, надо было что-то предпринимать, но Зина, притворяясь полной профанкой, лишь испуганно хлопала глазами и с ужасом наблюдала за нервно вышагивающей по комнате Земцовой. И тогда, понимая, что навряд ли из Зины можно выудить что-то еще, поскольку она действительно может не знать в лицо тех, кто ей платит за разовые информационные услуги, Юля решила использовать не саму Зину, а ее компьютер, ее молчаливого и умного сообщника, обладателя секретной информации, перекачанной с большого компьютера ИЦ МВД.

С трудом отодвинув Зину вместе с креслом в сторону и развернув ее лицом к стене, Юля, без труда узнав у нее пароль, вошла в нужную папку и принялась открывать один за другим файлы. Распахиваясь, они показывали ей списки агентов с фотографиями и биографиями, схемы железнодорожных и авиамаршрутов, колонки цифр, колоссальный банк данных автомобилей С., Москвы и других крупных городов России, данные на сотрудников УВД, ФСБ и других засекреченных организаций… И Юля поняла, что Зина, сидя за своим столом в ИЦ и обладая ограниченными возможностями, вероятно, пользовалась другими источниками информации, частью которых, возможно, были те самые люди, на которых она работала. То есть происходил как бы обмен информацией, выгодный двум сторонам. Если не трем и больше…

– Да вы скажите мне, что вас интересует конкретно, и я вам подскажу… Я достаточно много знаю, чтобы помочь вам…

Но Юля уже закрыла каталог, подключилась к Интернету и набрала несколько латинских букв, которые не давали ей покоя с самого начала ее приезда в С. Набрала, и спустя минуту на экране появились девушки, готовые хоть сейчас продать свое тело: Адель, Катрин… Она щелкнула «мышкой», возвращаясь «домой», и тут же набрала почти тот же самый адрес, но изменив латинскую букву «s» на «се», и стала ждать…

Когда на экране появились глаза, знакомые глаза, смотрящие на нее из другого мира, с чуть заметной насмешкой, а потом – нос и рот, улыбающийся дежурной вежливой улыбкой, предлагающей ознакомиться с длинным списком издательских услуг («мышка» скользнула на желтый кружочек со словами «русский язык», щелкнула, и латинские буквы заменились привычными символами), а также приобрести по оптовой цене газеты и журналы, конверты и открытки (далее прилагался не менее внушительный список изданной литературы практически всех существующих жанров), удивлению Юли не было предела… Или это снова наваждение, или этот красивый мужчина с седой шевелюрой на самом деле похож на…

Быстро сняв с себя жакет и завесив им светящийся экран, она подошла к смирно сидящей Зине:

– Значит, так. Сейчас ты напишешь своей рукой обо всем, чем тебе приходилось заниматься последние пять лет…

– Я работаю в ИЦ всего три года, – прошептала чуть дыша Зина, мысленно прощаясь со всей своей благополучной жизнью. – До этого я работала в прокуратуре…

«Так вот откуда она знает Корнилова!»

– Хорошо, последние три года. Но писать ты будешь в соседней комнате, а я тем временем воспользуюсь твоим принтером. Надеюсь, он у тебя работает?

– Работает…

Юля отстегнула ей одну руку и вместе с Зиной, тащившей за собой кресло, перешла в соседнюю комнату, где, усадив свою пленницу за стол, дала ей бумагу и ручку.

– Пиши и не вздумай делать глупостей. Ты, конечно, не фотомодель, но для тебя, как и для любой женщины, внешность играет в жизни не последнюю роль, не так ли?

Говоря это, она сходила и принесла флакон, открыла его и плеснула немного прозрачной жидкости на поверхность стола… Влажное пятно мгновенно потемнело, задымилось, превратившись в небольшое углубление овальной формы.

– Это серная кислота, надеюсь, ты поняла. К тому же слепая ты уж тем более никому не понадобишься…

– Я напишу, я все напишу… Но ведь тогда меня не то что уволят, но и посадят, а те люди, которые платили мне… Что будет со мной?

– Об этом надо было думать раньше.

Юля вернулась к компьютеру и вывела на принтер все, что касалось издательской деятельности Даниэля Сора. Приблизительно представляя себе, какая связь может существовать между этим крупным французским издателем и Крымовым (ведь электронный адрес она обнаружила у него в загородном доме, едва только приехала в С.: только сейчас вместо [email protected] она набрала [email protected], вспомнив, как правильно пишется на французском слово «Франция», французский), она пришла к выводу, что Крымов возомнил себя великим писателем и решил выйти на этого Даниэля Сора, чтобы издать у него книгу. Казалось бы, все логично. Но, с другой стороны, Крымов – не великий писатель и, стало быть, должен был понимать, что надежды издаться в Париже, где находится издательский концерн «Сора», у него нет, если только он сам, конечно, не заплатит за это или, в крайнем случае, если за него это не сделает кто-то из его друзей. Все указывало на то, что за спиной Крымова стоит кто-то весьма богатый и влиятельный, кто любит Крымова и готов сделать для него абсолютно все. Если бы Юля не видела собственными глазами квартиру Крымова и не видела бы его самого, самодовольного и почти счастливого, то ей бы и в голову не пришла тема покровителя. Но он был, и Крымов работал на него, а он – на Крымова. И они были довольны друг другом и, быть может, счастливы… А что, если это и есть Сора? Даниэль Сора?

Принтер «запищал» – он закончил печатать и теперь напомнил о себе таким вот образом. Юля сложила листы в стопку и спрятала на груди, под бельем. Ей казалось, что уж теперь совместными усилиями с Шубиным и Чайкиным они сумеют разгадать истинную причину, по которой Крымов, бросив все в С., очертя голову кинулся в неизвестный и совершенно чужой ему город – Париж.

Она вернулась к Зине. Та сидела за столом в крайне неудобной позе и что-то строчила на бумаге.

– У тебя есть наличные?

– Доллары? – почему-то обрадовалась Зина, словно почувствовав, что ей сейчас предложат новую, более безопасную для нее сделку. Она верила, что сумеет откупиться, и теперь в ее голосе зазвенела надежда.