После Сенявин отправил Белли с отрядом (3 корабля, 2 фрегата и 3 мелких судна) занять острова, лежащие у Далматинского берега, и затем явился туда и сам с эскадрой; крепость на острове Курцало была занята русскими, и французы, оставив острова, перешли на материк.

Узнав, что австрийцы, сделавшиеся союзниками французов, задержали в Триесте до 20 коммерческих судов под русским флагом, Сенявин с тремя кораблями и фрегатом немедленно явился в Триест и расположил свою эскадру под батареями города. Комендант Триеста австрийский фельдмаршал–лейтенант Цах, прислав своего адъютанта поздравить адмирала с прибытием, просил, на основании существующего императорского повеления, отодвинуть суда от крепости на пушечный выстрел. Сенявин отвечал на это: «Стреляйте! я увижу, где ваши ядра лягут и где мне должно будет встать». Австрийцы начали переговоры, но наши корабль Петр и фрегат Венус втянулись в самую гавань, и адмирал, потребовав освобождения задержанных судов, заявил, что в случае неисполнения его требования он через час начнет бомбардировать город. Австрийские власти, уверенные, что энергичный Сенявин приведет в исполнение свою угрозу, поспешили отпустить задержанные суда.

Французы вошли во владения нейтральной Рагузинской республики и, заняв Рагузы (Старую и Новую), объявили, что не выйдут до тех пор, покуда русские не оставят Катаро и Корфу, а русская эскадра не удалится от берегов Далмации.

В мае 1806 года Сенявин, присоединив к своим войскам черногорцев, напал на Рагузу с моря и с берега и несколькими успешными, кровопролитными сражениями очистил от французов владения республики, за исключением укреплений Новой Рагузы, в которой, несмотря на энергичную осаду, удержался французский гарнизон. Во время пребывания нашего флота у берегов Далмации было и на море много стычек с неприятельскими мелкими судами, из которых несколько было захвачено нашими крейсерами в плен.

Такие успешные действия в близком будущем уже обещали полную победу над неприятелем, как, вследствие трактата, заключенного Убри, получено было повеление прекратить военные действия и сдать Катарскую область австрийцам, для передачи ее французам.

Сенявин решился, принимая на себя большую ответственность, замедлить исполнение повеления. Он, посоветовав жителям отправить депутацию к Александру I, сказал: «Будем надеяться на его милосердие, а в ожидании ответа я не оставлю вас». Объявив начальнику французских войск, что он не сдаст области до получения ответа государя на просьбу жителей, остановил военные действия. На этот раз самоотверженность Сенявина оправдалась блистательным образом: трактат Убри не был ратифицирован государем, и 26 августа адмирал получил повеление о продолжении военных действий.

Отправив отряд из 5 судов (4 корабля и 1 фрегат) под начальством контр–адмирала Сорокина для блокирования портов Рагузы, сам Сенявин с сухопутными войсками, после нескольких жарких стычек, принудил французов очистить рагузинские владения и укрыться в крепости Старой Рагузы. Затем, отправясь к далматскому прибрежью, адмирал, после обстреливания с кораблей укреплений, находящихся на островах Курцало и Брацца, высадив десант, овладел этими укреплениями. Во время приготовления к нападению на сильно укрепленный остров Лезино, получив известие об угрожающем движении Али–паши Янинского и взятии им города Превезы, Сенявин разорил взятые на Браццо укрепления и возвратился к Курцало, оставив у Браццо бриг Александр под командой лейтенанта Скаловского.

Подвиг лейтенанта Скаловского

По удалении эскадры, этот бриг был атакован вышедшими из Спалатро пятью неприятельскими судами: тартаною, канонерскими лодками, имевшими, кроме меньших орудий, по две 18–фунтовых пушки, и требакой; но Скаловский, имевший на бриге пушки только 4–фунтового калибра, молодецки отразил нападение; подпустив французов на близкий картечный выстрел, он открыл по ним жестокий огонь и при наступившем штиле, поворачивая бриг помощью барказа, так успешно отстреливался, что после трехчасового боя принудил французов к отступлению. На тартане была сбита грот–мачта, одна канонерская лодка потоплена со всеми людьми, а остальные суда отступили с большим уроном и с такими повреждениями, что могли дойти до Спалатро только при помощи высланных им навстречу гребных судов. На бриге же корпус, паруса и такелаж сильно пострадали от неприятельских выстрелов, но убитых было только 5 человек.

Действия Сенявина против турок

По возвращении в Бокка–ди–Катаро, адмирал нашел там присланный из Балтийского моря для усиления его эскадры отряд из 8 судов (5 кораблей, корвет, шлюп и катер) под начальством капитан–командора Игнатьева и, получив известие о разрыве с Турцией, поспешил собрать свои силы к Корфу.

Инструкцией морского министра Сенявину предписывалось, при содействии находящейся в Архипелаге союзной английской эскадры, прорваться через Дарданельский пролив и сделать нападение на столицу Турции. Оставив в Корфу для защиты Ионических островов часть сухопутных войск и несколько судов и у берегов Далмации и Катарской области крейсерские отряды под командой капитан–командора Баратынского, которого главное местопребывание назначил на островах Курцало и Браццо, Сенявин 10 февраля 1807 года вышел из Корфу к Дарданеллам с эскадрой из 10 судов (8 кораблей, фрегат и шлюп), на которой находился десант: два батальона сухопутных войск и около 300 стрелков. Греки присоединили к эскадре Сенявина до 20 хорошо вооруженных судов, имевших от 10 до 26 пушек. Находясь при нашей эскадре, суда эти, принося значительную пользу, исполняли поручаемую им службу с полной готовностью и усердием. Сенявин объявил в прокламации жителям Архипелага, что они приняты под покровительство России, а порты на материке и большие острова, как Кандия, Негропонт, Хио и другие, занятые турецкими гарнизонами, признаны неприятельскими.

При соединении с английской эскадрой у острова Тенедоса адмирал узнал, что англичане только три дня как возвратились из Константинополя. Начальствующий их эскадрой вице–адмирал Дукворт, по требованию английского посланника в Турции Эрбутнота, не дождавшись прибытия Сенявина, с небольшой потерей (до 40 человек убитых и до 100 раненых) прошел Дарданеллы, при выходе в Мраморное море уничтожил 13 турецких судов (1 корабль, 4 фрегата, 4 корвета, 1 бриг и 3 канонерских лодки), стоявших у Нагара—Бурну, и явился в Константинополе перед стенами сераля.

Эрбутнот потребовал высылки из столицы агента Наполеона генерала Себастьяни, возвращения удалившегося русского посла Италийского, возобновления трактатов, заключенных Турцией с Англией и Россией, и свободного прохода через проливы английским кораблям. Вместо настоятельного требования немедленного ответа, под угрозой бомбардировки города, как сделал Сенявин в Триесте, Эрбутнот, удалив эскадру к Принцевым островам, вступил в переговоры, затягиваемые умышленно турками. Между тем, по совету Себастиани, спешно вооружались укрепления столицы и Дарданелл, и по прошествии десяти дней, проведенных в переговорах, английский адмирал должен был думать уже не о нападении на столицу, а о спасении своей эскадры и торопиться возвращением в Архипелаг. Турки так успешно сумели воспользоваться недогадливостью англичан, что теперь, при обратном проходе Дарданеллами, эскадра потеряла уже до 600 человек убитыми. После такой неудачи Дукворт, несмотря на настоятельные представления Сенявина, не соглашался возобновить попытку прорыва через Дарданеллы, хотя наш адмирал уже не требовал содействия всей английской эскадры, а просил только нескольких из ее судов.