«Выдра», подпрыгивая на выбоинах и расплескивая лужи, остановилась. Квадроцикл с Шатуном встал рядом. Инга спрыгнула с брони. Рядом выросли Второй и Седьмой. Илья Серый, оставив пленного, шел с середины колонны.

Шатуну досталось. Войновская пробежалась взглядом по нескольким дыркам в защитном комбинезоне, с уже запекшейся кровью, по бледному до синевы лицу. Здоровяк хрипло дышал, не отрывая груди от руля машины, лежал на нем.

– Я догнал их…

– Хорошо. – Войновская кивнула. – И? Что-то не наблюдаю девочки.

– Взять не получилось, этот урод обвел нас вокруг пальца. – Шатун сплюнул красным. – Завел в какой-то туман, у меня от него сыпь по всей роже, волдыри и…

– Где мои ребята? – поинтересовалась майор. – Ждут нас дальше, так?

Шатун взглянул из нахмуренных бровей.

– Нет, не ждут?

– Да, майор, не ждут. Парни погибли, надышавшись этой дряни. Не надели противогазы, вот и все.

– Понятно, – кивнула Инга. – А тебе, судя по всему, этот самый туман нипочем? Ну, если не считать сыпи с волдырями, правильно понимаю?

– Он сделал во мне четыре лишних отверстия, майор… – Шатун сплюнул еще раз. – Да, на меня туман не подействовал. И что? Продолжать преследование не мог, еле дотянул до утра. Мне нужна помощь, мне надо оклематься, и потом сам найду их, заберу девочку и отрежу голову этому уроду.

– Ну да… именно это нам сейчас и необходимо. – Войновская покачала головой. – Второй, надеть на него наручники. Дернешься, Шатун, пристрелю лично. Все ясно?

– За что? – Шатун набычился, но не спорить, не вырываться не рискнул.

– За что… хороший вопрос. За прое… потерянный квадроцикл и за погибших ребят. Так тебя устраивает? Прекрасно. Слово «приказ», как я понимаю, не для тебя. Придется походить в наручниках, а там решим, что да как с тобой делать.

Шатуна повели к первому «Тайфуну». Он остановился, глядя на дым, поднимающийся в небо черными гусеницами.

– Хорошая демаскировка. Тебе, майор, не говорили, что ты палач похуже меня?

Инга промолчала, смотря вперед. Илья Серый, кашлянул.

– Что?

– Плохо чувствую ее, но она там. Впереди.

– Правда? – Инга повернулась к нему. – А есть ли она вообще, вот что меня беспокоит.

– Мастер никогда не ошибается.

Инга снова не ответила. Взобралась на броню, отдав команду двигаться дальше. Разведка, оседлав потрепанный квадроцикл, осталась в арьергарде. Рисковать тылами Войновская не любила.

Убить все население захваченного форта? Она что, похожа на душевнобольную? Понятно, что Шатун, живущий инстинктами, решил, мол, спалила майор Кротовку к бениной матери. Ну, конечно, именно так и надо поступать с территориями, которые следует присоединить к Ордену. Вырубать, выжигать, плодить мучеников и мстителей. Хотя теперь точно вся история обрастет такими подробностями…

После захвата Кротовки не пострадал ни один человек. Всех солдаты Войновской закрыли в каменном длинном строении, вооружив и оставив припасов с водой. А подожгли остатки состава и старые вагоны, стоявшие на заброшенных путях. На дым, понятное дело, сбегутся местные падальщики, может, кто серьезнее прибежит или прилетит. Но не заметить такой костерок очень сложно. Значит, спасательная партия, отправленная из Кинеля, скоро будет здесь. Хотя Войновская подозревала, что отправили ее уже очень давно, как только рассвело, но ей на сам этот факт было накласть с высокой колокольни.

Жаль, что она не обладает возможностями Ильи Серого или самой цели всей экспедиции. Инга не отказалась бы услышать Мастера, слишком все осложнялось, становилось чересчур непростым. Войновская не хотела задерживаться здесь, посреди чужой земли, вблизи сильного противника, но деваться ей было некуда.

«Выдра» плюнула выхлопом, рыкнула и дернулась вперед. Отряд снова шел по следу.

* * *

«Урал» заглох через десять минут после выезда и реанимироваться не спешил. Морхольд выругался, сплюнул. Подумал, проделал эти же волшебные манипуляции еще раз и даже пнул заднее колесо. Почему-то не помогло.

– Приехали, ешкин клеш! – Морхольд снял сумку, оглянулся.

Даша повертела головой вокруг. Вылезать из люльки, такой открытой, но неожиданно ставшей чем-то безопасной и родной, очень сильно не хотелось.

– Что это?

Она показала на густые заросли по правую руку. Из-за них, возвышаясь даже над высокими деревьями, желтеющими пока не облетевшей листвой, поднимался вверх крест. Чуть поодаль торчала какая-то совершенно странная металлическая дрянь.

– Парк. За ним церковь и памятник нефтяникам.

– А-а-а… где крест, там и церковь?

– Не, ты что, наоборот.

Морхольд, свернувший и приторочивший к рюкзаку ОЗК, старательно изображал из себя фокусника. Фокусника Даша видела один-единственный раз в жизни, но запомнила хорошо. Странные люди, обзывавшие себя цирком, пришли в Кинель несколько лет назад.

Здоровяк показывал силу, легко подкидывая сразу несколько тяжеленных гирь, ловил их на грудь, жонглировал, как пушинками. Он же боролся между натянутых канатов на спор, за пятнадцать патронов с любым желающим. Троица, два парня и девушка, одинаковые как капли воды, лихо отплясывали на тонких трубках, поднятых на несколько метров вверх. Отдельно поставили палатку, где красивая женщина в блестящей вуали, гадала каждому по руке, волшебному шару и картам. В цирке даже было два дрессированных мутанта: небольшой шестиногий пес и лошадь с жабрами.

Фокусник, загадочный дядька с длинной бородой, в шляпе трубой и мантии с линялыми звездами, доставал из чужих карманов собственные часы и из пустой коробки всякие интересные вещи.

Неприятности начались с лошади, сожравшей кошку из ближайшего дома. Когда патруль железнодорожников пришел за зверем, циркачи решили сопротивляться. Силач, разорвав трико второй парой крохотных рук, успел поломать нескольких патрульных, прежде чем его пристрелили. Гадалку обвинили в проституции и увезли в каталажку. Гимнастов пристрелили на месте вместе с дрессировщиком и последним зверем. А вот фокусник смог уйти, и Даша до сих пор помнила его трюки и красивые яркие ленты, вылетающие из шляпы, называемой цилиндром.

Морхольд, пусть и не так ловко, но чудеса творил еще те.

Из сумищи, так часто ударявшей колени Даши, появлялись все новые и новые орудия убийства. Большой подсумок с длинными магазинами он закрепил ремнями сбоку. В пе́тли пояса на пояснице спрятались несколько «колотушек», скорее всего, противотанковых и очень старых. Несколько гранат, «эфки» и «эргэошки», уложились в кармашки дополнительной сбруи, надетой поверх куртки. К револьверу, АПС и ПСС добавились еще пачки патронов, спрятанных в рюкзак и в патронташ пояса.

– Ну, вот, теперь можно и дальше топать, – он похлопал «Урал» по выгнутым рогам руля. – Спасибо, старик. Выручил, что и говорить.