Ольга… На секунду ему привиделось, что там, в сотне метров, рядом с этими гадами, его Ольга. Антон протер глаза, видение исчезло. Натали все стояла, прислонившись к машине спиной. С такого расстояния он не мог видеть выражения ее лица. Понимает ли Натали, что сейчас происходит?

– Подожди, – бросил Самарин в трубку.

Он шагнул к люку в полу и откинул крышку. Тварь сидела на прежнем месте.

– Она в погребе, – сказал Антон в телефон. – Сейчас я брошу ей трубку, если отключится – перезвони. Я даю тебе ровно три минуты, по часам. Если через три минуты Натали не будет рядом со мной, ты услышишь выстрел. Ты понял меня?

– Иди, – сказал Йиргем Натали, услышав в трубке голос, говорящий на йоло́не, и бросив несколько слов в ответ. – Иди к своему человеку. Но знай, что, если он задумал подлость, вам обоим не жить. Передай ему – он может мне не поверить, но передай в любом случае… Если ему что-нибудь надо – деньги, услуги, власть, все равно что… Я в долгу перед ним, и он получит от меня все, что захочет. Ты поняла? Теперь иди.

Натали медленно побрела по тупиковой улочке к дому. Потом остановилась и обернулась через плечо.

– Плевал он на твои деньги, – сказала она презрительно и двинулась дальше.

– Что же мы натворили, рельо́! – с ужасом простонал Райгр. – Мы не должны были соглашаться. Он убьет йолну. Наверняка убьет, а потом начнет стрелять в нас.

– У нас нет другого выхода, – сказал Йиргем устало. – Мы не можем стоять тут вечно, у нас нет времени, люди могут появиться в любой момент. И потом, мне кажется…

– Что тебе кажется, рельо́?

– Что этот человек сдержит слово.

– С чего бы? Они никогда не держали слова. Никогда.

– Это не так, рельо́. Среди них есть разные люди. Предавали, лжесвидетельствовали и подставляли в основном те, с которыми приходилось иметь дело нам.

Натали бросилась Антону на грудь. С минуту они стояли молча, обнявшись. Наконец, Самарин мягко отстранил девушку.

– Я должен отпустить ее, – сказал он. – Таковы условия сделки.

– Где она есть? – едва слышно прошептала Натали.

– В погребе, – кивнул Антон в сторону люка.

Глаза Натали расширились.

– Она не вылезет, пока я ее не выпущу, – поспешно добавил Самарин, решив, что девушка испугалась.

– Ты ее не отпускать, – твердо сказала Натали. – Ее нельзя отпускать.

– Я знаю, – выдавил из себя Антон. – Знаю, черт меня побери! Но я должен это сделать.

– Антон, нет! Ты не отпускать ее! Ты убить! – закричала Натали. – Она будет убивать другие люди!

Антон не ответил. Он шагнул к люку в полу и наклонился над ним.

– Выходи, – махнул он стволом. – Быстро!

Йолна, озираясь, выбралась из люка и выпрямилась. Она была от Самарина в трех метрах. В углу всхлипнула Аллочка, о которой он за последний час ни разу не вспомнил.

– Антон, – тихо произнесла Натали, – почему? Ты держать слово? Ты думать, они держать… они бы держать слово?

– Мне все равно, – ответил Антон, глядя при этом не на девушку, а на нелюдь. – Они – твари. Я – человек.

Йолна попыталась презрительно усмехнуться, как усмехалась прежде, но на этот раз у нее не получилось. Губы искривились было, но в глазах застыло лишь удивление.

– Иди, – Самарин махнул стволом пистолета на дверь. – Пошла, сволочь, пока я не передумал! Там тебя ждут твои.

Йолна медленно двинулась к двери. Она не верила. Осторожно взялась за дверную ручку и обернулась. Антон целился ей в спину. Поодаль, зажав рукой рот, чтобы не закричать, замерла Натали.

– Иди же! – заорал Антон. – Ну! Убирайся, ты, как там тебя!

– Гйол, – сказала йолна внезапно. – Меня зовут Гйол, человек.

Гйол ступила на землю с крыльца. Она сразу увидела двоих у машины и пошла к ним, сначала медленно, затем все ускоряя и ускоряя шаг. На полпути на нее вдруг накатило сладостное, ни с чем не сравнимое ощущение, которого ей не случалось испытывать уже несколько столетий. Перед ней, теперь уже несомненно, стояли свои. И один из них… один из них… Гйол еще не понимала, еще не верила, что не ошиблась.

Она остановилась, на мгновение замерла, затем сорвалась с места и побежала, помчалась к нему, забыв о пистолете, целящемся ей в спину.

Самарин взял бегущую йолну на мушку. Левой рукой он прижимал к себе Натали. Палец застыл на спусковом крючке.

«Ну, стреляй же! – отдал себе приказ Антон. – Стреляй! Стреляй, кретин благородный. Это твой последний шанс, другого не будет!»

Рядом всхлипнула Натали. Антон отпустил ее, уперся, обеими ладонями намертво сжал рукоять, навел ствол бегущей в затылок. Пятьдесят метров до цели. Шестьдесят. Семьдесят. Ствол ходуном ходил у Антона в руках.

Восемьдесят метров.

Восемьдесят пять…