Страх ушел вдруг из глаз пленницы, сменившись на удивление.

– Ты действительно считаешь, что я продам тебе друга и коллегу? – изумленно спросила она. – Тогда ты глупец. Не понимаю, как вам удалось прожить столько лет на земле, будучи настолько наивными.

Йиргем внимательно посмотрел на нее.

– Ты сказала сейчас правду, женщина, – проговорил он. – Мы действительно во многом наивны. Мы верим друг другу и не предаем своих. Никогда. В отличие от вас, таких разумных и расчетливых. Ты не хочешь сдавать своего друга Макса? Ты согласна умереть за него? Тогда ты – исключение. Ах да, ты же еще не знаешь. Твой друг и коллега, как ты его назвала, предал вас всех. В том числе и воспитавшего его человека. Не веришь? На, посмотри.

Йиргем достал из бардачка папку.

– Здесь фотографии и адреса всей вашей группы, – сказал йолн. – Мы получили это от Макса. Вот номера счетов – его и Муравьева. А это инструкции, как снять со счета Муравьева деньги и перевести на счет Макса. Подразумевалось, естественно, что в это время мой друг будет находиться в облике самого Муравьева. На, читай, и поторапливайся, у нас нет времени тебя уговаривать.

– Этого не может быть, – прошептала Натали минуту спустя. – Я не знаю, где вы взяли фотографии и адреса, но вы не могли получить их от Макса.

– Не могли, значит? А счета, по-твоему, от кого мы получили?

– Ваши бумаги сфабрикованы…

– Дура! – рявкнул с заднего сиденья Райгр. – Все бумаги подлинные. Таких, как твой Макс, я на своем веку повидал с лихвой. Да что там говорить, вы, люди, все такие. Тебя последний раз спрашивают – ты будешь звонить или нет? Позвонишь – останешься жить.

Натали молча протянула руку. Йиргем поднес телефон к ее уху.

– И без глупостей, – бросил Райгр, наведя на Натали пистолет.

– Макс! – закричала она, едва трубку сняли на другом конце линии. – Не верь им! Они захватили меня…

Йиргем одним движением захлопнул телефон, дал отбой и изумленно уставился на девушку.

– Тебе что, не дорога жизнь?

– Тебе, ублюдок, этого не понять.

Йиргем озадаченно смотрел на пленницу. Она не может не понимать, что сейчас последует. Неужели не боится? Йиргем не чувствовал в девушке того безразличия ко всему, которое, бывает, охватывает людей, когда происходящее слишком тяжело для их психики. Такие люди переставали бояться за жизнь, поскольку, непостижимо для йолнов, больше жить не стремились. Но по едва заметным признакам – подрагиванию губ, слезинке в уголке глаза, Йиргем видел, что девушка отнюдь не впала в ступор.

Йолн так и не успел разобраться, в чем дело, – телефон в его руке зазвонил. Йиргем механически нажал кнопку соединения и прижал трубку к уху.

– Натали, где ты?! – надрывался голос на другом конце линии. – Ты что, рядом с этой сволочью? Скажи ему, что он труп! Нет, дай ему трубку. Ты, гадина, ты слышишь меня?! Я убью тебя, я на части тебя порву, если… Ты слышишь меня, ты, свинья? Если ты ее хоть пальцем тронешь, тебе не жить! И той твари, которая здесь со мной, тоже. Я прикончу ее, пристрелю ее прямо сейчас! Я…

– Постой! – заорал в трубку Йиргем. – Никто не собирается ее убивать. На, говори, – бросил он мобильник Райгру. – Я многого не понимаю, этот гад говорит слишком быстро.

Райгр схватил трубку. Разговор продолжался с минуту, йолн в основном слушал, изредка вставляя короткие реплики, то и дело меняясь в лице. Потом отключил связь посмотрел Йиргему в глаза.

– Что? – Йиргем подался к сородичу. – Что он сказал?

– Ты не поверишь, – Райгр явственно не мог прийти в себя. – Это не Макс. По его словам, Макс убит. И он сказал… Этот человек предложил… Рельо́, он только что предложил обменять йолну на эту бабу.

Самарин стоял на коленях перед распахнутым окном, уперев локти в подоконник. Рукоять «макарова» была плотно сжата в ладонях. Прошло с полчаса с момента последнего разговора. За это время мобильник звонил не переставая. Определитель высвечивал имена графа и Сильвестрыча, но Антон не отвечал. Он ждал и чувствовал, как ожидание выматывает его и забирает последние силы.

Он все еще не знал, как ему поступить. Предложение выкупить жизнь Натали ценой свободы той твари, которая сидит в погребе, само сорвалось с языка без малейшего колебания. Но с тех пор прошло полчаса, долгие полчаса наедине с собственными мыслями.

Ради жизни Натали он, не колеблясь, отдал бы сейчас свою. Даже если бы точно знал, что Натали не любит его и никогда не полюбит. Позволить убийце избежать справедливой мести? Да черт с ней, с местью, разве она вернет Ольгу! Только как потом смотреть в глаза графу? Нет, дело не в графе, они с Сильвестрычем как раз, возможно, поймут.

А вот другие… Рано или поздно к Знающим придут новые люди. Те, кто, подобно нынешним, потеряют родных и близких. Они придут, и им придется рассказать, что Антон держал в руках убийцу и отпустил ее, позволив убивать дальше. Сколько их будет, этих жертв? Пускай одно новое тело каждые три года. Пускай даже раз в пять лет. За следующие десятилетие – двое. За век – двадцать покойников, она же бессмертна. Дальше Антон считать не стал – то, что произойдет через сотню лет, казалось абстрактным и не столь важным.

Самарин не знал, что ему делать. Не знал даже, когда обшарпанный помятый «Форд» затормозил позади его «Пежо» и из машины выбрались трое. Мужчины укрылись за корпусом «Форда», девушка стояла перед ним, и Антон, несмотря на приличное расстояние, узнал Натали. В следующий момент раздался звонок.

– Ты видишь свою женщину? – спросил телефон голосом Ефима Голдина. – Отпускай заложницу.

– Почему вас трое? – рявкнул Антон. – У тебя двое заложников?

– Пусть это тебя не заботит. Твоя женщина потом тебе объяснит. Ну же, ты собираешься выполнять то, что сам предложил?

Антон перевел дух.

– Ты отпустишь заложницу первым, – сказал он твердо. – Я выполню свою часть, но только когда она будет рядом со мной.

– Давай сделаем это одновременно, – предложил голос в трубке. – Они разминутся на пути к дому.

– Ты что, не понял, что я сказал?! – закричал Антон. Нервы у него окончательно сдали. – Я еще не выжил из ума, чтобы верить такой гниде, как ты!

– Ты уже убил ее? – с яростью выкрикнул голос в трубке. – Если это так, человек, то вы оба мертвы, и ты, и твоя женщина.

– Я ее не убивал, она жива.

– Я не верю тебе, человек, мне нужны доказательства. Дай ей трубку.

Антон заколебался. Ярость и ненависть к этим тварям, которые еще смеют ставить ему условия, кричали в нем «Нет!». Рассудок сопротивлялся. Если нелюдь поверит, что подруги нет в живых, тогда…

Тогда все станет просто. Потому что Натали упадет лицом на влажную от мелкого весеннего дождя дорогу, и можно будет откинуть крышку люка и расстрелять обойму, а потом сменить ее, выскочить из дома и открыть стрельбу по уезжающей машине, потому что тогда, право, уже будет все равно, если его тоже пристрелят. А Натали останется лежать на земле. Как лежит сейчас у стены Надя, только и виноватая в том, что ее угораздило полюбить его, Антона, не сумевшего ни сделать ее счастливой, ни даже уберечь от смерти. Как лежало на скамье в магаданском сквере тело Ольги.