А я добавила масла в огонь, отрицая возможность примирения. Пусть выскажет все что думает, тогда и выясним, зачем пришел.

— Да и причем здесь мой домашний наряд? Вы наверняка пришли лично от лица всего поселения поблагодарить меня за возможность вновь летать или за то, что я могу составить отличную пару вашему вожаку?

Михай напрягся, понимая, что и сам недалеко ушел от старейшины. Он признал вроде как мой подарок им, но искренней благодарности я не увидела, кроме драгоценностей. А ведь могли поблагодарить на общем празднике, признавая за мной право стать своей!

— Летос, давайте обсудим все завтра в офисе. Ничего же нет того, что не подождало бы до завтра?

Вглядывалась в напряжение обоих мужчин. Старейшина сжимал подлокотники плетеного кресла — мы расположились ужинать на террасе. Михай переводил взгляд от меня к нему, опасаясь, что сейчас рванет. Но тот одумался, понял, что перегнул палку. Но для меня уже не оставалось секретом, зачем он приходил. Узнать, понесла ли я? Как долго Михай еще будет не доступен из-за того, что приходится тратить время на меня же? И когда можно высказываться открыто о своей неприязни?

Улыбалась ему вслед искренне. Мужчина уходил озадаченным и злым. Не смог выяснить ничего, потому и пошатнулось его раздутое эго.

Стоило ему выйти, Михай пересадил меня на колени, приобняв за талию. Для него эти действия ничего не стоили, а мне было приятно.

— Кажется, у кого-то просыпается сущность ведьмочки? А расскажи-ка мне, милая, ты сегодня в уборной задержалась не потому, что тебе стало плохо?

И как он все перевернул, не удосужившись даже оправдать оскорбления старейшины? Не сразу осознала, что спалилась. Иногда накатывал токсикоз, организм все тяжелее справлялся с прятками, ребенок мечтал заявить о себе. Пока рано, малышка! Мы не уверены в лояльности твоего папы. Мысленно приласкала дымку, посылая теплый импульс любви. Можно и без магии успокоить малыша, если захотеть.

— Прихорашивалась, пытаясь произвести на тебя впечатления, но, кажется, старейшина не оценил LAMODu, — погладила бедро его рукой. Должно же сработать?

Уф, отвлекла! Его руки активизировались, норовясь пролезть куда им рано.

— Михай! — пыталась спихнуть его руку.

— Не обижайся на него. Старейшина не привык, что кто-то спасает наш мир в обход него. Они всегда сами стояли на страже спокойствия нашего народа. Во многом благодаря им о нас не знают во внешнем мире.

— Значит, высокая самооценка это не только бич вожаков, но и его помощников? Интересно, если я долго буду с тобой общаться, тоже заражусь снобизмом?

Мужчина заржал, аки жеребец, его смех отдавался внутри теплым комом. Удалось разрядить обстановку, но так хотелось, чтобы он сделал правильные выводы. Мне ведь, по сути, не нужно признание остальных, лишь чтобы он признал во мне ту, что способна идти рядом с ним рука об руку, быть с ним на равных.

Он задержался со мной до обеда, проигнорировав все обязанности, и этим опять вернул надежду.

День пролетал за днем. Михай пытался ухаживать за мной, и у него это хорошо получалось. Я все больше пропадала, понимая, почему влюбилась в него, не смогла устоять от его очарования. Он пытался слушать меня, давая высказаться. Часто начал подключать к делам поселения. Небольшие обязанности вдохновили. Народ все больше стал узнавать меня и воспринимать частью их сообщества.

Обязанности сопроводить важную делегацию вызывали восторг. Я вновь чувствовала себя нужной. Привыкшая к активному образу жизни, даже не подозревала, как меня тяготит затянувшийся отпуск. Он словно изучал меня, не отставляя ни на миг одну. Всегда оказывался рядом, если был нужен. В какой-то момент поняла, что экономка советуется со мной для организации очередного приема. Обсуждает со мной мелкие детали, например, такие, как цвет салфеток и музыкальное сопровождение, меню и размещение гостей.

Ради последнего пришлось проштудировать весь состав ближнего круга моего мужчины. Он, почувствовав, что я нуждаюсь в знаниях, вызвался сам заниматься со мной. Ну и Тарикий, старейшина, не отказывал в своей помощи. Встречи с ним отныне стали продуктивными. Я меньше уделяла внимание прошлому, посвятив время с его подачи изучению традиций и обычаев.

Так и текли дни, наполненные радостной заботой и страстными ночами, в которых появились разговоры по душам и нежность. Она теперь присутствовала везде, окружала меня, обволакивала. Он дарит мне свою любовь, но на мероприятиях Асурия по-прежнему стоит рядом с нами. Но теперь я не выглядела жалкой. Отдавала много времени внешнему виду, сверкала словно бриллиант.

Пригодились подаренные мужчиной украшения, потому что я выяснила, насколько важны они. Драгоценности не только показывали статус, но и кричали о том, насколько мужчина ценит тебя. Я все чаще замечала, что Асурия редко сменяет украшения, и у верной Ариси узнавала, кто дарил их невесте. Это не был мой Михай.

И я стала забывать об осторожности, об подслушанных разговорах. Все чаще игнорировала чужие намеки, отдавшись нашим отношениям, пытаясь верить только ему. Как же я ошибалась!

Его поездка пришлась на последние дни осени. Он обычно брал меня с собой, но в этот раз речь шла об опасности, и меня оставил дома. Жаркое расставание, обещание вернуться и продолжить начатое. Он уезжал, оставляя мое сердце наполненным любовью к нему. Я верила, что по возвращению мы сможем наконец поговорить о дальнейшем в нашей судьбе. Я решилась рассказать ему, что давно ношу под сердцем дитя. Хотелось уже узнать, как он отреагирует на то, что первым ребенком будет девочка.

Когда он уехал, я окунулась в повседневные будни. Появилось немного свободного времени, поэтому я иногда занималась любимым делом. Море в это время года было совершенно другим. Краски изменились, и хотелось запечатлеть эти изменения на холсте. Со мной всегда находились охранники. Валд вернулся на свою должность, возобновив почти доверительные разговоры, веселя меня, отвлекая от мыслей о Михае.

Я все чаще понимала, что скучаю, понимаю, что лучше с ним, чем без него. Я даже готова была оставаться аминой, в следующий раз за дочкой подарить ему долгожданного наследника, но так хотелось быть единственной женщиной, чтобы он дал нам шанс на построение полноценной семьи.

Поездка Михая подходила к концу. Завтра он должен вернуться. Незаметно прошли две недели вдали от него. Я не торопилась готовиться к встречи. Еще уйма времени, поэтому спокойно отправилась к морю, чтобы посвятить пару часов любимому занятию. Охрана сегодня была молчаливой. Даже веселый Валд о чем-то думал, не отвлекая меня от рисования, а это было для него несвойственно, потому настораживало и вызывало беспокойство.

Не