В начале 1941 года резидент в Нью-Йорке – опытный разведчик Гайк Овакимян так аттестовал Семенова: «Агентурная разведка – это его призвание. Он умеет найти подход к любому человеку…»

В феврале 1945 года, к тому времени уже руководитель научно-технического направления разведки в Центре, Квасников Л. Р. в записке руководству разведки с полным правом выполненного долга сообщал, что агентурная сеть в Нью-Йорке «является в основном довольно работоспособной, а по своей технической квалификации стоит на высоком уровне. Большая часть агентов работает с нами не из корыстных побуждений, а на основе дружеского отношения к нашей стране».

А вот что думали за океаном о нашей научно-техничиской разведке? Так, в одном из докладов Комитета палаты представителей сената США по антиамериканской деятельности (1951) о годах войны говорилось следующее:

«Сталин имел относительно промышленности США настолько же полную и подробную информацию, как и сведения, которыми располагало правительство самих США».

Конечно, из документов «стойкого противника Советской России» и временного союзника по антигитлеровской коалиции такая оценка весьма значительна, если речь идет о «полной и подробной информации», которую глава нашего государства получал в виде самой секретной ее части от своей разведки – внешней и военной.

Все это говорит о том, что отношение к Советской России граждан и подданных многих стран мира в годы Второй мировой войны в немалой степени способствовало тому, чтобы Москва была в курсе научных и технических достижений Англии, США, а после освобождения – в Италии и Франции.

В СССР антифашисты всего мира видели единственную силу, которая реально сражалась с немецко-фашистскими захватчиками, сорвала их блицкриг и создала предпосылки к полному разгрому гитлеровского вермахта и уничтожению фашистских государств.

После Битвы за Москву весь мир узнал: фашистов можно бить! И пока западные союзники медлили с открытием Второго фронта, Россия долгое время вела борьбу на Восточном фронте в одиночку. И это весьма наглядно убеждало антифашистов на Западе в полезности своей работы по передаче Советам информации оборонного значения под девизом: «Помочь русскому союзнику!»

Так было в Америке, в Англии, в Швеции, в освобожденных Италии и Франции.

Лондонская резидентура встретила начало Великой Отечественной войны в составе: резидент, два разведчика и шифровальщик (в 1944 году там уже работало 12 сотрудников).

Перед ней стояла ответственная задача по приведению в рабочее состояние агентурной сети, которой располагала разидентура до 1937–1938 годов. Надо было развернуть работу с наиболее ценными и надежными из них, наладить получение информации, обеспечить с ними наиболее безопасные условия связи. В силу этих обстоятельств – малочисленный состав и большая агентурная сеть – речь не шла о специализации по линиям работы.

Молодой разведчик общего профиля Барковский В. Б., прибывший в резидентуру в феврале 1941 года, работал с агентурой, передававшей информацию политического и военно-политического характера. Но как инженер по базовой подготовке, принял на связь ту агентуру, которой было суждено положить начало специализированному направлению в работе разведки – научно-техническому.

С 1941 года особое внимание стало уделяться атомной проблематике, получившей в Центре кодовое название «Энормоз». Для работы по этой операции в Лондоне было завербовано три агента. Из них два начали активно действовать в 1943 году, причем один из них выехал в США и стал там источником чрезвычайно важной информации.

Оставшийся в Англии агент передавал разведке все материалы, которые англичане получали от американцев до самого конца войны и даже после. Речь шла о вопросах ракетостроения, металлургии урана-235 и плутония.

С Британских островов в Центр шли сведения о вооруженных силах и вооружении германских войск. Шла информация, в том числе в обобщенном виде, – доклады английской разведки о научных и технических достижениях военного значения, полные данные о дислокации немецких войск на Курской дуге, которая способствовала приготовлениям советского командования к величайшей битве Второй мировой войны.

Расширение тематики заданий по линии НТР вызвало острую необходимость в пополнении агентурной сети. Встал вопрос о выходе на новые источники информации с помощью агентов-наводчиков, имеющих крупные связи среди ученых и специалистов. С этой целью в 1944 году был завербован агент, имеющий выход на центральный учет научных работников Британии.

После начала войны задания по линии НТР корректировались, и к середине войны в общем виде они выглядели так: «… добывать информацию по новым опытным самолетам, моторам и агрегатам, авиационным винтам, самолетам морской авиации… боевым кораблям, по вопросам радиотехники и локации, выделению урана-235… и бактериологии».

1941–1945. США – Англия. Против атомного шантажа.

Разработка атомной бомбы в СССР стала реальностью благодаря совместным усилиям ученых, производственников и сотрудников советской и военной разведок.

Информация разведки стала играть заметную роль практически с начала работы Лаборатории № 2 – кузницы советского атомного проекта «Уран» (1942).

Оценивая вклад разведки в общее дело создания отечественной атомной бомбы, академик Иоффе А. Ф. считал, что полученные разведданные «на много месяцев сократили объем и облегчили выбор направлений, освобождали от длительных поисков». Он подчеркивал, что в материалах разведки он «не встречал ни одного ложного указания…»

Такие отзывы воодушевляли наших разведчиков, которые в годы войны закладывали основы создания отечественной атомной бомбы. На этом направлении НТР работали Яцков А. А. и Феклисов А. С. (США), а в Англии – Барковский В. Б. В 1942 году линию НТР в нью-йоркской резидентуре возглавил Квасников Л. Р.

Разведка добыла основные данные по атомной бомбе, над секретным проектом которой работали в США с участием Англии. Скрыть американским спецслужбам от нашей разведки свой проект «Манхэттен» не удалось.

На атомном направлении в Америке активно работала агентурная группа «Кинга», которая имела ценных источников информации по атомному оружию и производству исходных материалов к нему (60 000 листов). Группа сотрудничала с советской разведкой вплоть до 1952 года.

Всего с 1941 года до момента испытания первой американской атомной бомбы только из Англии был получено более 10 000 документальных материалов теоретического и прикладного характера.

В октябре 1941 года, когда немецкие полчища рвались к Москве, из лондонской резидентуры поступил добытый ею документ, убедительно подтверждающий возможность создания ядерного взрывчатого вещества. Информация содержала также сведения о планах британского правительства по организации работ, направленных на овладение атомной энергией в военных целях.

Уже в конце 1941 года Центр разработал комплекс мероприятий по операции «Энормоз», в основе которой лежало агентурное проникновение в участвующие в создании атомного оружия американские и английские НИИ.