– Она не спустилась на завтрак. Когда мы поднялись проверить, в ее комнате было пусто, как и в твоей. Мы решили, что она с тобой. Где ты была?

Я ощутила резкий приступ тошноты, представив крошечное тельце моей сестры на снегу, – еще одна жертва сделки Вискарди и иллюзий Косамарас.

Камилла тихонько ахнула. На ее лице застыл ужас.

– Что же ты наделала, Аннали?

По комнате прокатился возмущенный гул, и Камилла подалась вперед, глядя на меня глазами, полными ярости и негодования. Мне показалось, будто земля уходит из-под ног.

– О чем ты?

– Где она? Что ты сделала с Верити?

– Я? Ничего! Я была на Гесперусе, зажигала сигнальный огонь на Старушке Мод. Силас умер во сне… А Фишер…

Отец непонимающе уставился на меня:

– Фишер умер много недель назад, Аннали.

– Нет… То есть да, он умер, но мы не знали об этом, пока…

– Не знали? – повторила Камилла. – На Гесперусе произошла авария. Взорвался один из баков с топливом… Мы были на его похоронах. Неужели ты не помнишь? Ты плакала всю дорогу туда.

– И обратно, – добавила Мерси.

– Что?

Я слышала, что они говорят, понимала каждое слово в отдельности, но все вместе звучало словно на чужом языке. Мои сестры смотрели на меня с осуждением и страхом.

И тут я услышала смех. Он начался в углу комнаты, становясь все громче и громче, а затем прокатился прямо под сводчатым потолком. Я испугалась, что своды сейчас обрушатся, но никто даже не посмотрел наверх. Я повернулась к Кассиусу, неслышно моля о помощи, но он лишь пожал плечами. Он тоже ничего не слышал.

– Это все дело рук Косамарас! Она внушает вам фальшивые воспоминания – всем вам!

Папа с Камиллой тревожно переглянулись.

– Но это бессмыслица, Аннали. Откуда здесь взяться Вестнице?

Я сжала кулаки. Хотелось кричать. Как же они не понимают?

– Она путает ваши воспоминания. Не было никаких похорон. Фишер не уезжал отсюда после бала тройняшек.

– Ты же знаешь, что это неправда, Аннали, – не выдержала Камилла. – Ты очень странно ведешь себя в последние недели. Сначала из-за Эулалии, потом устроила сцену на рынке из-за Эдгара… Сперва я думала, что тебе очень тяжело оправиться после того, как ты обнаружила их тела. Потом пропали Розалия и Лигейя – и их снова нашла ты. Я постаралась отогнать от себя подозрения и назойливые мысли. Постаралась убедить себя, что ты никогда не причинила бы нам вреда. Ты ведь всегда нас любила. Но теперь Верити… Аннали, как ты могла?

Я ахнула, не веря своим ушам.

– Ты не можешь так думать. Твой разум затуманен.

Камилла сделала шаг навстречу мне и прошипела:

– Ты винила во всем проклятие, но на самом деле все это сделала ты, верно?

Мне хотелось сбежать, но я словно впала в оцепенение. Я знала, что Косамарас играет Камиллой, словно куклой, но ее слова все равно глубоко ранили меня.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что ты все это время хотела стать наследницей. Заполучить Хаймур и имущество отца.

– Камилла! – вскрикнула я. – Ты же знаешь, что это неправда! Я никогда не причинила бы вреда ни одной из вас, в первую очередь Верити! Ее смерть никак бы не приблизила меня к титулу герцогини. Это звучит безумно, неужели ты сама не понимаешь?

– Безумно, – согласилась Камилла. – Мотыльков не видела в последнее время?

Я метнула взгляд на отца. Он был единственным, кто знал о ночи в галерее.

– Роланд! – позвала Камилла.

– Его здесь нет. Он отправился к обломкам корабля, – сказала я. – Все слуги уехали на…

Я осеклась на полуслове: в гостиную вошел Роланд. Он застыл на пороге, приподняв брови и ожидая указаний.

– На самом деле вас здесь нет, – прошептала я. – Просто не может быть.

Я почти физически ощутила тяжесть устремленных на меня взглядов. Неожиданно стало трудно дышать. Мои родные смотрели на меня с сожалением и ужасом.

Комната поплыла перед глазами, и я опустилась на колени. Цвета померкли, и я видела лишь оттенки серого, но уже в следующее мгновение яркие краски ослепили меня, и я крепко зажмурилась. Внезапно я четко осознала, что произойдет дальше.

Роланд выдворит меня из гостиной и посадит под замок. Кассиус не сможет их остановить. Они захотят отправить меня под суд на Астрею, но Камилла не позволит убийце своих сестер покинуть Хаймур живой – особенно когда ее сознание одурманено Вестницей Безумия.

Как это случится? Может, Камилла отравит один из моих обедов? Или это будет выглядеть так, будто я решила повеситься на простыне? Косамарас найдет способ вычеркнуть мое имя из списка и приблизится еще на один шаг к своей убийственной дели.

На щеках Камиллы сверкнули маслянистые дорожки. Они были едва заметны, но сомнений не оставалось: Косамарас проникла в ее разум и прямо сейчас искажала ее воспоминания.

Ничего не соображая, я схватила кинжал Кассиуса и, резко развернувшись, направила его на Стерланда.

– Аннали, нет! – крикнул Кассиус за моей спиной, но я пропустила его слова мимо ушей.

– Аннали, убери это, – строго сказал папа и подошел ко мне сбоку.

Я отмахнулась от него, по-прежнему целя в Стерланда.

– Это его рук дело. Он вступил в сговор. За всем стоит он, папа.

Стерланд побагровел:

– Что ты несешь?

Я попыталась унять дрожь в руках, неотрывно глядя на лезвие кинжала, направленное на лучшего друга отца.

– Скажи им! Расскажи всем про Вискарди и сделку. Про то, что все эти балы и танцы были ненастоящими. Расскажи о сделке, которую ты заключил!

– Какая еще сделка? Аннали, ты сошла с ума! – Стерланд огляделся – очевидно, в поисках оружия.

– Ты наказываешь отца за то, что он стал герцогом и отнял все у тебя!

Стерланд на мгновение потерял дар речи от возмущения.

– Что? Да я никогда…

– Стерланд, это правда? – спросил папа, ошарашенно глядя на друга. – Ты думаешь, что я убил Евангелину? Родную сестру? Ради несчастного титула?

– Конечно, нет, – ответил он.

Я сделала шаг в сторону Стерланда, грозя ему кинжалом, и он поднял руки.

– Признаю, раньше у меня закрадывались такие мысли, но я никогда всерьез… Ортан, я правда не понимаю, о чем говорит эта девочка. Я никогда ни с кем не заключал сделки, тем более с демонами.

– Папа, сделай что-нибудь!

Онор или Мерси – я не могла оторвать взгляда от Стерланда, чтобы посмотреть, – сдавленно всхлипнула.

Неожиданно меня осенило. Я не сомневалась, что Косамарас заставляла Камиллу обвинять меня, чтобы лишить меня жизни. Но вдруг она одурманила и меня, чтобы я убила Стерланда? Тогда он не лгал и действительно не заключал сделку… Или она знала, что я сделаю такой вывод и не смогу убить его, и таким образом защищала виновного? Или еще хуже: она внушала мне все эти мысли, чтобы я сошла с ума и сломалась? Голова раскалывалась, пока мой ум пытался проанализировать все возможные варианты. Как я вообще смогу понять, где правда, а где нет?