Свёрл тут же развернул внешние сенсоры в упомянутом направлении.

И посмотрел прямо в лицо солнца-гипергиганта.

– Ох, – только и выдавил он.

Пойманный мягкими дисками-экранами Пенни Рояла, Сфолк барахтался в корзине первоначального капитана древнего эшетерского звездолета, не покинутой хозяином, и что-то, ерзая, всё ползло и ползло из этих экранов под щитки его клешней. Было не больно, но, насколько Сфолк понимал, заражение птичьим червем в принципе не болезненно, пока твари не начинают пожирать твои внутренние органы. Скребя ногами в поисках опоры, он попытался выдернуть передние конечности из экранов, но вещество, из которого эти диски были сделаны, лишь слегка растянулось, а когда он перестал тащить клешни, рывком вернуло его в исходное состояние.

Неприятное ощущение уже добралось до места соединения конечностей с панцирем, то же самое он чувствовал и глубоко внутри, только послабее – там было мало центростремительных нервов. Перед стебельковыми глазами вдруг заискрились далекие звезды в глубоком космосе, а на основное зрение словно лег какой-то математический дисплей: поплыла сетка шестигранников, появились знаки (возможно, это были глифы), некоторые из них стали постепенно меняться, рассыпая кривые и геометрические фигуры, а потом всё со щелчком опять пришло к норме. Звездолет налаживал с ним связь. В зрительном центре и где-то еще что-то повернулось, и ноги с одной стороны туловища отказали. Кое-как орудуя оставшимися, прадор опустил тело на дно корзины, устраиваясь в ней поудобнее – было уже очевидно, что никуда он теперь отсюда не уйдет.

Потом вернулось второе зрение, поменявшись на этот раз с первым, и снова возникла сетка из знакомых шестигранников. Он попытался пошевелить стебельковыми глазами, но вместо этого переместились графические дисплеи, и глифы, бывшие, как он только что узнал, цифрами, тоже поменялись. Сфолк не был глуп. Он имел форс и уже испытывал на себе подобные режимы соединения. Сосредоточившись, он обнаружил, что способен перемещать некоторые линии, менять геометрические фигуры, мог даже заново сплести весь дисплей. Еще щелчок – и цифры стали вдруг прадорскими, появились и другие понятные глифы-инструкции. Математический дисплей несколько раз поделился на сектора. В каждом из них всё остальное заслонили четкие прадорские знаки. Первым шло «Маневрирование/ передислокация», другой знак был универсальным словом, объединявшим боевые средства и энергетические щиты, еще один продолжал меняться, как будто действовавшая сейчас программа никак не могла подыскать соответствующего прадорского объяснения. Впрочем, вскоре и он застыл, четкий, неизменный и весьма, весьма заманчивый. «Оружие», – гласил глиф.

Что-то, подобное биению сердца, толкнуло его изнутри, но прадор устоял, не подчинившись инстинктивному желанию тут же выбрать оружие, а остановился на «маневрировании/передислокации». Дисплей расширился, заполнив всё пространство перед стебельковыми глазами. Сфолк сразу опознал всё. Во-первых, движок «малого смещения», базировавшийся на чем-то подобном сочетанию эффекта Маха и гравидвигателей с тонким контролем – с возможностью перемещать корабль с определенным шагом, а также выводить его в реал на скорости в четверть световой. Во-вторых, термоядерный/ионный двигатель, который в тот момент включился, готовый нести судно со скоростью, близкой к световой. И, конечно, У-пространственный двигатель. Сфолк вроде разобрался в нем на базовом уровне – но обнаружил, что тот связан и с боевым комплексом, и с астронавигационными картами, уже крутившимися в его сознании в трех измерениях, и с ужасавшим произвольным маневрированием – включая У-прыжки в ядро звезды и обратно. Ганглий, пытаясь охватить всё это, заболел, реальность попятилась, стараясь сбежать, и он вернулся к вещам попроще. Позже, возможно…

Сфолк опробовал простое маневрирование, сплетая узор для медленного вращения корабля, – и сразу почувствовал движение и увидел, как звездные поля перед его основным зрением переместились. Что же произойдет, если он испытает что-нибудь посильнее? Вдруг он превратится в пульпу, размазанную по корзине? Нет, заработает смягчающее поле. Но использовать его надо было с осторожностью, поскольку поле это пресекало все процессы в теле и замедляло мозговую деятельность. Внезапно испугавшись, Сфолк остановил корабль, он понял, что рассуждал о вещах, существование которых секунду назад даже не представлял. Впрочем, он уже ощущал нечто подобное, когда обрел форс, поэтому смятение отступило.

Затем он попытался сфокусировать основные глаза, поскольку, отлично представляя свою позицию в системе, знал, что обращен лицом к Свалке. Несколько секунд ничего не происходило, потом в сознании вспыхнули новые возможности. Выбрав наипростейшую, он обнаружил, что смотрит на поврежденный корпус какого-то корабля так, словно тот находился меньше чем в сотне метров от него, и видит каждую деталь с неимоверной четкостью. Сфолк сфокусировался заново, по-другому, и разглядел еще больше подробностей, хотя и продолжал видеть целое. А как далеко он мог зайти? Прадор снова перенастроил зрение, увидев всё будто под микроскопом, а очередная открывшаяся опция позволяла проанализировать металл оболочки, его структуру, состав, слабые и сильные стороны. В этот момент боль вернулась, и он понял, что хотя и не перешагнул границ системы, но уже добрался до нынешних границ собственного разума. Сфолк отступил, решив испытать что-нибудь другое. Направив эшетерский звездолет к тому же судну, он постепенно расширял перспективу. Боль вспыхнула снова, и пришлось признать, что он не приспособлен к обзору в триста шестьдесят градусов.

Пока не приспособлен.

Ускорение толкнуло Сфолка назад, после чего корзина переориентировалась так, что его брюшные пластины прижались к днищу. Прадор увеличил скорость – и, налетев на разбитое судно, почувствовал сильный толчок – за миг до того, как воздух вокруг словно загустел. Мысли потекли медленно-медленно, Сфолку казалось, что он умирал, всё внутри него на секунду застыло. Мгновение – и он вырвался из расползавшегося облака обломков. «Повреждения минимальны, исправляются», – сообщило ему что-то. Только теперь он осознал, что протаранил тот корпус, полностью уничтожив его. Тихий ужас начал трансформироваться в немой восторг, и Сфолк, не отрываясь от мысленного управления маневрированием, решил взглянуть на оружие.

Какие игрушки…

Прадорский разум усваивал это получше. Чуть-чуть получше. Впрочем, хотя игрушек было немерено, многие из них не работали или предупреждали о критической утечке энергии. Лучевое оружие характеризовалось не частотой испускаемых когерентных волн, а тем, что оно способно разрушить. Энергетического оружия имелось в изобилии, но инструкции к нему оказались слишком сложны и упрямо не поддавались переводу в доступные Сфолку понятия. Тут были поля-ножницы, способные расширяться за пределы корабля, как обычное жесткое силовое поле, и разрезать любой объект в избранном направлении. Оружие производило гравитационные импульсы, волны, могло, как черная дыра, свернуть пространство, но, углубившись в изучение, Сфолк обнаружил связи такого вооружения с У-пространственным двигателем – а значит, новые сложности. Очевидно, любая здешняя игрушка могла вызвать критическую утечку энергии – в том смысле, что корабль лишался способности двигаться.