Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В противоположном углу кабаре Хлоя и Паскуаль тоже нашли свои места. Раскрасневшаяся Хлоя энергично обмахивалась веером.
– Как ты? Хочешь чего-нибудь?
– Ведро воды, – пошутила она, продолжая изучать интерьер “Мельницы”. – Потрясающе, тебе не кажется? Убранство, цвет, атмосфера… Просто волшебно, правда?
– Надеюсь. Потому что немного волшебства нам не помешает.
Через несколько минут, не успела еще установиться тишина, зал взорвался аплодисментами, встречая местную диву – Прекрасную Дориту.
Лишь беспокойные глаза Полито во всем зале смотрели не на нее. Он быстро окинул взглядом помещение, нашел то, что искал, и встал, но Лолин удержала его:
– Ты куда?
– Увидел старого знакомого. Я сейчас.
– Ты все пропустишь, Поли.
– Не беспокойся… – Полито нагнулся к жене и нежно поцеловал ее. – Ты же знаешь, что я люблю тебя, правда?
– Что случилось? – подозрительно спросила Лолин. Она настолько же хорошо знала его, насколько сильно любила, и ее женская интуиция забила тревогу.
– Ты и глазом моргнуть не успеешь, как я вернусь.
Полито поспешно ушел, прихватив запасную гитару. Дальнейшее можно считать судьбой, а можно – немолодым толстячком с тонюсенькими, не идущими к лицу усиками. Судя по осаждавшей его подобострастной группке людей, а особенно по бархатному пиджаку с блестками, он здесь работал.
– Поли! – воскликнул он скорее удивленно, чем радостно.
– Как дела, Марио?
– Что ты здесь делаешь?
– Как видишь… Пришел помочь тебе заплатить должок, – сказал Полито с улыбкой, но этого оказалось достаточно, чтобы Марио отослал надоедавших ему просителей и нашел более уединенное место для беседы.
– Что ты затеял? Нельзя вот так появляться и бросаться такими фразами при посторонних.
– Где товар?
– В надежном месте, – буркнул тот, стреляя глазами по сторонам. – Черт, ненавижу это дерьмо. Если они узнают, что это я, я окажусь за решеткой и потеряю работу. А если я потеряю работу, жена меня…
– Никто не узнает, – отрезал Полито.
– Тем лучше для тебя. И скажи старикашке, что больше я ему ничего не должен.
– Сам скажи. Я не работаю ни на него, ни на тебя.
– Сукин сын держит меня за яйца…
– Из его паутины трудно выбраться.
– Насколько я понимаю, ты смог. Какого черта ты вернулся?
– Интересы совпали… Так как мы поступим? – спросил Полито, чтобы закрыть тему.
– Сейчас просто разойдемся. Через несколько минут свет в зале приглушат. Я буду ждать тебя вон там, – он указал на темный угол вдали от сцены, – и умоляю, не задерживайся. Я не собираюсь стоять там с этим дерьмом в руках. Отдам тебе, а дальше сам знаешь, что делать, только быстро и не привлекая внимания.
– Договорились.
– Да, Поли… Время от времени поглядывай вон туда, – Марио кивнул на маленькую лампочку над входом.
– Что там такое?
– Наш швейцар зажигает ее, чтобы предупредить о появлении полиции.
– Черт, вот это система.
– Времена непростые. Итак, на красный – притормози.
– Логично. Спасибо, Марио.
– Не хочу тебя здесь больше видеть.
Марио испарился, Полито остался ждать. Как и было обещано, свет приглушили, а Марио показался в дальнем углу: представление должно было вот-вот начаться.
На одном из последних рядов Хлоя со своим огромным животом радовалась, как девочка. Она завороженно смотрела на сцену и хохотала, слушая, как Прекрасная Дорита исполняет знаменитую песню “Вазелин”. Даже Паскуаль, несмотря на напряжение во всем теле и величайшую настороженность, сумел улыбнуться более-менее естественно. Между ними оставалось свободное кресло. На последних рядах многие так поступали, чтобы сидеть посвободнее.
До чего же я невинна,
не могу никак понять,
для чего мне вазелин
и куда его девать.
Если вам это известно,
вы должны мне объяснить,
если сразу после свадьбы
его нужно применить.
Уверяют все подруги —
кто при муже, кто вдова, —
если смазать вазелином,
не заметишь никогда.
А вчера семья сказала,
что в день свадьбы все равно
вся за раз она ведь в церковь…
не войдет же целиком.
Ну не силой же пихать,
нужно как-то мне схитрить,
я подумаю, как можно
все, что нужно, уместить.[41]
Зал зашелся смехом. Стоя за кулисами, я наблюдал за дивой и понимал: что бы я ни делал, мне до нее далеко. Танцовщицы выбежали на сцену, чтобы эффектно завершить номер. Прекрасная Дорита отдыхала, обмахиваясь веером. Становилось невыносимо жарко. Музыка умолкла, и танцовщицы исчезли под гром аплодисментов и восторженные крики.
– Спасибо! Спасибо всем! Вы потрясающие! – прокричала дива, а на сцену уже поднялся человек в элегантном костюме, чтобы объявить небольшой перерыв.
Элегантный тип уселся за фортепиано и стал совсем не элегантно играть, чтобы скрасить паузу. В этот момент Прекрасная Дорита посмотрела мне прямо в глаза и улыбнулась. Я поверить не мог, что она обратила на меня внимание, и нервно сглотнул.
– Ты, должно быть, Гомер, правда? Вид у тебя такой, будто ты собрался прыгать с моста, – рассмеялась она.
– Да… да, сеньора.
– Сеньора? – переспросила она весело, но с легким неудовольствием. – Значит, я похожа на сеньору?
– Нет-нет. То есть да. Э… нет. – Я истекал потом.
– Виктор просил позаботиться о тебе. У тебя влиятельные друзья… – Разумеется, она говорила о Толстяке, но меня удивила фамильярность, с которой Прекрасная Дорита назвала его по имени.
– Простите. Я просил его не беспокоить вас.
– Не волнуйся. Ты красавчик, так что мне не трудно. – Она подмигнула. – Виктор сказал, ты очень талантлив.
– Так и сказал?
– А что тут такого? Надеюсь, это не одна из его шуточек…
– О! Нет-нет. Просто… Я так понял, что вы меня уже слышали.
– Пока нет, к несчастью. Но надеюсь услышать сегодня. Кстати, Берни сказал, что тебя не нужно представлять публике.
– Да, сеньора.
– Спорное решение, но интригующее. Могу я узнать почему?
– На улице меня никто никогда не представлял, так что… скажем, мне комфортнее сохранять анонимность.
– Хм, эта сцена, к добру ли, к худу, не лучшее место для тех, кто желает сохранять анонимность.
– Я знаю, сеньора… то есть Мария. Спасибо, Мария.
– Берни
