• Подчиняйтесь желаниям мистических духов.

• Демонстрируйте верность старшим, клану и традициям.

• Сохраняйте священные места, объекты и ритуалы.

• Объединяйтесь для выживания и обретения безопасности.

• Жизнь в зачарованной магической деревне.

• Поиск гармонии с силами природы.

В основе ФИОЛЕТОВОГО — условия жизни2:

«Мы ищем безопасность и защиту для нашего вида через веру в узы крови, обширные семейные связи и магические силы, проникающие в мир духов. Мы чествуем пути наших предков как священные, как будто они даже присутствуют рядом с нами. Наш путь наполнен сезонными ритуалами, обрядами инициации, традиционной музыкой и танцами. С помощью различных церемоний мы пытаемся жить в гармонии с природой и её правилами».

Человеческая природа развивается, чередуя стремительный мощный рост и периоды обобщения. Каждый переходный период представляет собой динамическую напряжённость между более сложным сияющим цМемом и предшествующим цМемом, блекнущим и теряющим влияние. По окончании этого трудного превращения (если оно заканчивается) происходит стабилизация новой расстановки цМемов, соответствующей новым жизненным условиям. ФИОЛЕТОВЫЙ цМем впервые пробудился, когда успешное БЕЖЕВОЕ существование позволило любопытничать относительно большого мира «где-то там» и осознать все присущие этому миру угрозы для безопасности и защищённости. Хотя стадное существование в рамках БЕЖЕВОГО отвечает биологическим требованиям, оно не учитывает социальные потребности, возникающие в УЖ2 по мере того, как на сцене появляются всё новые люди.

ФИОЛЕТОВЫЙ является матерью общественного/коллективного цМема и первенствует в общении с силами, находящимися вне человека. Он прокладывает дорогу к формированию семей (необходимых для организации близких отношений), а затем способствует формированию кланов и племён, чтобы регулировать жизнь семей. Связующими элементами являются близость и родство. Неудача в попытке закрепить эти узы в раннем детстве может оставить пустоту, которая в последующей жизни заполнится уличными бандами, культами и недолговечными браками.

Когда ФИОЛЕТОВЫЙ разум задаётся вопросом о причинах событий, то находит ответ в невидимых природных силах и действии могущественных духов. В то время как БЕЖЕВЫЙ не осмысливает причины, эта способность активируется ФИОЛЕТОВЫМ. Возможно, в рамках общего исторического контекста:

• плохо связанные сообщества собирателей стали чрезмерно эксплуатировать имевшиеся ресурсы, осознали необходимость перемещения на более зелёные пастбища, а по мере переселения становились более организованными;

или

• мигрирующие группы рано или поздно сталкивались с «другими», возникла необходимость в правилах межличностного общения и социальной структуре для поддержания гармонии. (От 10 до 12 участников представляется примерно правильным числом для зоны контроля ФИОЛЕТОВОГО.)

Успех семей, клана и племён в организации людей и повышении шансов на выживание освободил энергию для занятий мыслительными процессами — мифологией, искусством, сказаниями, спортом, церемониалом и ритуалами. Развивающаяся культура выдвинула большие требования к неврологическим способностям, необходимым для того, чтобы анализировать, понимать, сохранять коллективную память и даже планировать будущее. Возник набор динамических, пусть и сравнительно простых, представлений о мире, сформировались первые представления о вселенной и модели реальности. Богатое воображение ФИОЛЕТОВОГО видело существ в звёздном небе, животных на стенах пещер и фей в заколдованных лесах.

УЖ2 требовали возникновения внутренних механизмов, призванных связать события в причинно-следственные связи. К примеру, корова умирает в полнолуние. Это означает, что степень полноты Луны влияет на смертность коров. Подобный опыт становился суеверием, передавался в сказаниях и даже устанавливался как закон. Истоки многих истин затеряны в туманных глубинах прошлого.

Ранние корни анимизма зарыты в бежевом/ФИОЛЕТОВОМ интересе к природным феноменам: рекам, горам, солнцу, небу и огню. После небольшой адаптации эти силы сделались портативными в символах плодородия, тотемах, амулетах, реликвиях, талисманах и индейских сумках с талисманами. В этой зоне у человека не возникает ощущения способности контролировать природу. Он способен лишь успокаивать живущих вокруг него духов в надежде на избежание вреда и достижение гармонии.

«Привиденья, вампирюги, длинноногие зверюги», населявшие древний мир, прокравшись задолго до греческой мифологии, проползли через произведения Шекспира, для того чтобы отхватить кусочек от Стивена Кинга. Сказки братьев Гримм и «Сказки матушки Гусыни» обращаются к тем страхам, когда БЕЖЕВЫЙ уступает место ФИОЛЕТОВОМУ и далее. В наши дни их роль выполняет «Улица Сезам» и динозавр Барни. Они также отражают то поистине детское удивление, которое привносит этот цМем в наш пресыщенный мир.

Взлёт бежевого/ФИОЛЕТОВОГО олицетворяет собой окончание периода младенчества и начало периода детства. Ребёнок начинает осознавать, что определённое поведение позволяет ему получать пищу и ласку. Возникает символическое мышление, вслед за которым вскоре появляются слова «мама», «папа» и «баба». Тело и его функции вызывают интерес, так как бежевое/ФИОЛЕТОВОЕ мышление всё ещё остаётся органичным и непосредственным.

Если условия жизни взрослых людей приводят к регрессу в эту зону вследствие болезни, то цвет цМема теплеет в соответствии с этим — ванная и куриный бульон становятся более важными, чем бизнес, политика или мешковатая больничная одежда.

Дети, развивающиеся в бежевой/ФИОЛЕТОВОЙ зоне, становятся зависимыми от окружающих объектов: защищающее одеяло, резиновый утёнок, горшок или Винни-Пух (которого впоследствии будут учить КРАСНОЙ покорности и который будет учиться различиям между правильным и неправильным по мере развития СИНЕГО). В середине первого года жизни дети начинают понимать, что люди (и животные) являются разумными существами, а не просто объектами. Это именно та ступень развития, которую, к великому сожалению, пропускают многие молодые преступники (и серийные убийцы!).

Хотя мы познаём ФИОЛЕТОВОЕ мышление в разных формах практически каждый день, достаточно сложно представить себе, как выглядели первые формы его проявления десятки тысяч лет назад. Эдвард Харрисон так описывает этот магический мир: