Ей нужны были утешение и поддержка, не честность. Но Би была предельно честной.

— Неизбежно.

Кейт бросилась к ней.

— Только не вы.

Би подняла руку, обтянутую тонкой, как бумага, кожей, и потрепала Кейт по щеке.

— Любите Гарри.

Кейт на миг онемела. Она смогла только кивнуть, в горле у нее стояли слезы.

Прежде чем Би смогла ответить, Джордж открыл дверь и опустил подножку. Подобрав юбки, Кейт вышла.

— Думаю, нам в гостиную. В это время гости скорее всего собрались за чаем.

Би тихонько засмеялась, поправляя свою элегантную камберлендскую шляпку кремового цвета. «Улюлю!» — воскликнула она, это было ее любимое выражение восторга во время помолвок. Кейт тоже засмеялась и сжала ей руку, надеясь, что в ее голосе не слышна паника, которая наваливалась на нее.

Как она и надеялась, день оказался не по сезону теплым, и застекленная створчатая дверь в гостиную была распахнута, из нее доносились женские голоса, похожие на птичье щебетание. Кейт прикинула, что в просторной комнате, прежде оклеенной обоями в красных маках, разместилось не меньше двадцати женщин. Сейчас солнечные лучи отражались от стен, нестерпимо сияющих золотом. Подойдя ближе, Кейт увидела золото повсюду: темное золото, светлое золото, золотистая парча, как если бы гостиная принадлежала царю Мидасу. О Боже! Что сотворила Глинис с некогда веселой гостиной?

Кейт глазами искала свою невестку и Элспет — единственных людей, реакция которых ее заботила. Она надеялась, что Элспет ей обрадуется и что Глинис не выкинет ее из дома без промедления. По воинственному выражению лица Би было очевидно, что подруга разделяет ее опасения.

— Ах, — пропела Кейт, переступив через порог и стягивая перчатки, — вот где она. Дорогая Элспет. Я приехала, как ты и просила.

Ее появление было встречено гробовым молчанием, за которым последовала какофония звуков.

— Тетя Кейт! — взвизгнула Элспет, бросаясь к ней. — Вы приехали!

Прежде чем девушка оказалась в ее объятиях, Кейт успела заметить, что волосы Элспет слишком сильно завиты, а розовое платье слишком вычурно, его явно выбирала мать Элспет.

— Конечно, я приехала, — отвечала она, крепко обнимая племянницу. — Как я могу отказать одной из моих самых любимых девочек в мире? Боже, — сказала она, держа Элспет за спину. — Кто одевал вас, принцесса Каролина? Дорогая девочка, ты создана для чистых линий и благородных красок, особенно теперь, когда ты выходишь замуж. А сейчас ты похожа на безумную куклу.

Элспет хихикнула. За ее спиной с каменным выражением лица стояла Глинис.

— Элспет, тебе следует выбирать слова, обращаясь к своей тете, — выпалила она, щелкнув челюстями. — Иначе ты сделаешь из нее ирландскую прачку. Она — ваша светлость.

Кейт усмехнулась:

— На самом деле нет, Глинис. Вспомни. Я исправила эту ошибку.

— В самом деле, Долорес Кэтрин, — запротестовала Глинис. — Вы говорите это в присутствии сестры вашего мужа.

Расстегивая ярко-красное пальто, Кейт засмеялась.

— Не будьте смешной. Би прекрасно знает, каким образцом совершенства был ее брат. Правда, Би?

Би издала неприличный звук, который развеселил Элспет еще больше, чем Кейт.

— Содом и Гоморра, — выговорила она.

— В действительности это, должно быть, единственный порок, который не практиковал Мертер.

— Здесь невинные уши, — вспылила Глинис.

— Не говорите ерунды, — сказала Кейт. — Элспет выходит замуж. Ей нужно кое-что знать.

— Учить должны отец и мать.

— Позволь мне сказать Уиггинзу, чтобы он приготовил комнаты, — умоляла Элспет.

Кейт, помогавшая раздеться Би, подняла на племянницу глаза.

— Разрешите взглянуть, как здесь идут дела, мои дорогие. Я знаю — Би не прочь выпить чаю. Нельзя ли устроить это?

Поскольку Элспет была куда более леди, чем ее мать, она немедленно подвела Кейт и Би к гостьям, чтобы представить их. Кейт могла бы безошибочно сказать, кто из них принадлежал к друзьям Элспет, а кто — к друзьям ее матери по их реакции, которая варьировалась от удовольствия до холодного неприятия.

— Боже, Глинис, — произнесла Кейт, принимая поданную ей фарфоровую чашку работы Споуда, — у вас большие перемены в обстановке.

— Я переделала все комнаты, — сообщила Глинис. — Прежнее убранство устарело.

— Да, Гарри говорил мне, что дом Ливингстонов теперь полон крокодилов. Гарри их ненавидит, потому что один из них откусил ногу у его друга.

Кейт занялась с Элспет — обсуждала ее гардероб, когда Би вдруг отставила свою чашку.

— Река Иордан.

Как они и договаривались, Кейт последовала ее примеру и поднялась.

— Конечно, дорогая. Я провожу вас.

— К реке Иордан? — спросила леди Бромуэлл, недоуменно подняв брови.

Кейт улыбнулась.

— По необходимости. Би никогда не тратит лишних слов.

— Я слышала, что она идиотка, — шепнула леди Бромуэлл соседке.

Медленно повернувшись, Кейт уперлась в женщину самым леденящим взглядом из арсенала высокомерной герцогини и с удовлетворением отметила, что та побледнела.

— Нет, дорогуша. Я вынуждена сказать, что единственная идиотка в этой комнате — та, которая не смогла придержать свой змеиный язык.

— Истинно так, — вскакивая, сказала Элспет к явному замешательству матери. — Я слышала рассказ о том, что случилось с леди Би. Она героиня. Правда, тетя Кейт?

Кейт молчаливо извинилась перед Би, которая не терпела оказываться в центре подобного внимания.

— Конечно. К сожалению, это сделало ее мишенью для оскорбительных замечаний со стороны дурно воспитанных особ. Хотя меня, дочь и жену герцога, — продолжила Кейт, — не волнует высказывание дочери… кто вы, дорогая? А, поняла. Разбогатевшего владельца магазина. Идемте, Би, — сказала она, беря подругу за руку. — Мне нужно глотнуть свежего воздуха. Глинис, надеюсь, вы не переделали это помещение под бильярдную или что-нибудь в этом роде?

План состоял в том, что, пока Би будет отсутствовать по нужде, Кейт обыщет библиотеку. Отыскав книгу, она оставит ее под огромным письменным столом, откуда ее заберет Би. Никто не заподозрит Би в воровстве, особенно в воровстве книжки дурно написанных эротических стихов. Кейт не была уверена, что Глинис не обыщет ее багаж в поисках похищенных безделушек.

Увы, план не сработал. Впервые в жизни Кейт оказалось, что библиотекой кто-то пользуется. Она обнаружила там жениха Элспет, Адама, который сидел в кожаном кресле, уткнувшись носом в книжку. Кейт пришлось остаться на ночь, хотя ей очень не хотелось этого.

Пребывание в Мурхейвене оказалось кошмаром, как Кейт и ожидала. Когда Эдвин обнаружил ее в своей гостиной, у него сделался такой вид, словно его вот-вот хватит апоплексический удар. Однако Кейт знала, что они с Глинис ничего не могли сделать, кроме как включить ее в число гостей на празднестве, которое представляло собой скучнейший обед с последующими тремя часами трудно выносимого музицирования, в котором подвизались многочисленные дочери гостей.