«Наверное, рыбак, собравшийся порыбачить после дождя, – сообразил юноша и задумался. – Стоит ли попытаться? Ладно, попытка не пытка!» – на мгновение забыв про Хлыща и компанию, решил он.

Кертис крутанул педали и поехал было к причалу, но звякнувшая цепь выдала его. Человек резко обернулся и направил луч фонарика на Кертиса.

– Кто здесь? – раздался испуганный женский голос.

Кертис спешился, положил велосипед на землю, поднял руки над головой и, щурясь от яркого света, двинулся к незнакомке.

– Ни с места! – приказала она. – Не подходи!

Кертис остановился, опустил руки и попытался заговорить, но у него вырвался лишь хриплый стон.

– Господи Иисусе! – воскликнула женщина. – Что с твоим лицом, сынок?

Кертис положил руку на горло и помотал головой.

– Что такое? Ты не можешь говорить?

Он кивнул.

– Тебе нужно к врачу! А может, даже в больницу! – получше присмотревшись, воскликнула незнакомка и осторожно приблизилась. – Боже милостивый, как тебя еще ноги держат? – остановившись в нескольких шагах и опустив фонарик, прибавила она.

Кертис оглядел ее здоровым глазом: худощавая, но жилистая негритянка, разменявшая шестой десяток, в комбинезоне и блузе табачного цвета с красным в шашечку платком на шее. На голове поношенное коричневое кепи с вышитым алым логотипом: пегас и надпись «Бензоколонка „Магнолия“». Кертис насторожился: женщина была вооружена – в левой руке она держала длинную, метра полтора, острогу, а на поясе из ножен торчала костяная ручка ножа.

Кертис показал на нож.

– Хочешь, чтобы я тебе его дала?

Юноша кивнул.

– Ты с ума сошел? Или пьян?

Кертис помотал головой и постучал пальцами правой руки по левому запястью: «Нет времени объяснять».

– Если ты думаешь, что я дам тебе свой нож, то точно спятил.

Кертис показал подушечку большого пальца и чиркнул по ней указательным пальцем другой руки.

– Что? Ты собрался отрезать себе палец?

Кертис снова помотал головой и чиркнул по пальцу еще раз.

– Нет, ты явно ненормальный! – воскликнула женщина.

Кертис плюнул на левую ладонь: кровавая слюна была достаточно яркой. Он оттянул край белой футболки, обмакнул кончик указательного пальца в слюну и написал «ПОМОГИТЕ».

Наконец до женщины дошло.

– Ты, парень, хоть, видать, и натерпелся этой ночью, но я сразу предупреждаю… Заруби себе на носу: если попробуешь зарезать меня моим же ножом, я тут же проткну тебя вот этой острогой. – С этими словами негритянка открыла ножны и ручкой вперед протянула ему нож.

Кертис, не колеблясь, взял его, сжал зубы и надрезал подушечку пальца. По сравнению с тем, что он пережил той ночью, этот надрез был все равно что комариный укус. Он вернул нож, обмакнул указательный палец в навернувшуюся каплю крови и написал на футболке: «Пристань?»

– Ищешь пристань? – переспросила женщина.

Кертис кивнул, ткнул окровавленным пальцем в написанное слово и показал на запад.

– Тебе нужна пристань «Кабанья голова»?

Он энергично закивал, рассудив, что наверняка это и есть то самое место, где Нилла и Маленький Джек укрылись от похитителей.

– Так ведь позапрошлым летом был шторм, и от нее ничего не осталось…

Кертис ткнул себя пальцем в грудь, потом показал на женщину, затем на моторную лодку и снова на запад.

– Тебе точно надо на пристань? Но что ты там забыл?

Кертис выжал из пальца еще каплю крови и дважды подчеркнул «ПОМОГИТЕ». Немного подумав, он подчеркнул это слово в третий раз. А затем написал «ПОЛИЦИЯ», оттопырил мизинец и поднес кулак к уху.

– Позвонить в полицию?

Облегченно выдохнув, Кертис кивнул.

– У меня нет телефона. Ближайший полицейский участок в Мэтери. Во что ты ввязался, сынок? – спросила женщина и тут же поняла, что ответить он не сможет. – Боже… – тихо произнесла она и глянула на моторку, а затем снова на Кертиса. – Это срочно?

– Срчн! – хрипло каркнул Кертис.

– Есть короткий путь через болото. Займет минут десять-пятнадцать. Боже мой! Боюсь даже представить, во что ты вляпался! Это просто какое-то сумасшествие! Даже не знаю, что и думать… – сказала она и решительно прибавила: – Я помогу тебе. Надеюсь, мне это потом зачтется. Но учти: если ты чего дурное задумал, то мое доброе имя – я Фэй Рип, кстати, – ни в полиции, ни в дурдоме не поминай!

– Умники вперед красавиц, – сказала Джинджер и присела. – Поднимайся, я сейчас. Камушек попал в ботинок.

Пэрли пошел вверх по лестнице, в очередной раз живо представляя, как заставит ублюдков Люденмера жрать грязь за все невзгоды, что ему пришлось пережить. Разбухшие после ливня деревянные ступеньки влажно чавкали под ногами.

«Ну, ничего! Скоро, уже совсем скоро я буду валяться на белом песочке Мексиканского залива и всю эту грязищу забуду как страшный сон. А в вилле на холме будут томиться у меня под кроватью сто семь тысяч – и еще пятьсот сверху, как вишенка на торте, – новеньких хрустящих баксов! – мечтал Пэрли, преодолевая ступеньку за ступенькой. – Ну или сколько там останется после покупки роскошной виллы. Короче говоря, обеспечен буду до конца своих дней и никогда больше в жизни не услышу: „Мама, не давай денег этому…“»

Все произошло в мгновение ока.

Когда Пэрли перешагивал через зияющую чернотой дыру в лестнице, верхняя ступенька, на которую он поставил ногу, вдруг растаяла в воздухе. Пытаясь сохранить равновесие, Пэрли выронил фонарь и схватился было за перила, но в тот же миг нижняя ступенька, служившая опорой, сломалась, точно гнилой зуб, и он сорвался вниз.

Пэрли рухнул на груду обломков из переломанных досок, битых стекол и обрубков деревьев, копившихся там, вероятно, со дня постройки пристани «Кабанья голова». Испуганно оглядевшись, он обнаружил себя под лестницей, а в следующее мгновение сверху с грохотом посыпались, как оползень, доски пола веранды. Вдруг адская боль обожгла правое колено. Стиснув от неожиданности зубы, Пэрли прокусил язык.

– Боже мой, Пэрли! – услышал он голос Джинджер. – Ты не поверишь! Только я подумала, что лестница может не выдержать…

Фонарь, упавший рядом с ним, по-прежнему горел и слепил глаза. Попытавшись сесть, Пэрли оперся ладонью о груду мусора и вскрикнул: ржавый гвоздь проткнул ладонь между большим и указательным пальцем. Тем временем Джинджер наклонилась и подняла фонарь.

– Вот дерьмо! – взвыл Пэрли, сплевывая кровь. – Гребаная коленка! Твою мать, как же больно!

– Бедняжка! – воскликнула его сообщница.

– Кажется, придется выползать отсюда на руках. Чертовски болит!

– Не спеши, – отозвалась Джинджер, – полежи минутку-другую, передохни.