промыл водный поток. Прямо у входа лежала связка факелов: полный сервис. Хвост запалил их и полез первым. Узкий лаз — практически шкуродер — забирал вверх и влево. Дно уже было засыпано замлей, и даже подобие ступенек кто-то сделал — так что никто из нас ноги не переломал. А затем щель начала плавно расширяться и…

— Обалдеть! — выдохнул командир Черного воинства.

Я подвинул его — и обалдел. Вот почему в усадьбе у Носача только мешки с едой да тряпки лежали. Вся «вкуснота» находилась тут. Преимущественно «импорт»: разный поделочный камень, перья эти дурацкие, что так любят местные, несколько десятков голов соли, целая россыпь красивых разнокалиберных морских раковин, узорчатые пластины из золота и меди, ярко раскрашенные барабаны, щиты, куски какой-то, видимо, редкой древесины и прочая-прочая. Два мешка особенно привлекли мое внимание — там лежали зерна какашут. Два мешка какао! Не мешочка, как было у меня (до кражи века), а больших мешка чуть ниже пояса!

Носач в чем-то был побогаче меня. Вот что значит жить на торговом пути.

— Хвост, выстраивай людей в цепочку, и начинайте выносить всё наружу. Я с одной пятеркой вернусь в усадьбу и пришлю сюда всех свободных людей.

…В доме Носача пока было тихо. Я провел тут больше часа, мои добытчики еще не подошли, зато у ворот боязливо топтались около десятка стариков.

Старейшин и вождей ввели на подворье. Я встретил их, сидя на высоком чурбаке: щит скрывал увечную руку, боевая кирка лежала на коленях. Матерчатый панцирь, украшенное оплечье, «павлиний» шлем с кучей перьев — и грозный взгляд. За спиной — боевой стяг с золотым драконом, а вокруг — стража во всеоружии. Излучнинская элита готова была пасть в ноги и целовать сандалии.

Нормально!

Я кивнул шаманышу, и тот ввел высокое собрание в курс дела: какое кощунство сотворил Носач-Иттануака в Крыле, и что я с ним за это сделал. Молодой жрец особенно напирал на то, что мятежного вождя поработила Утренняя Звезда, и тот стал служить Чужому… что бы это ни значило. Ко мне же во всей своей красе явился Желтый Червяк, раскрыл планы врагов и дал силы, чтобы их покарать.

Народ впечатлился.

— Один Золотой Змей Земли. Один владыка. Один народ, — переврал я чужую цитату и пронзил грозными очами каждого. — Наша сила в единстве. Больше никто не будет жить сам по себе. Но и никто не будет забыт и обижен. Запомните это. Сейчас я лично беру под управление Излучное, а затем назначу вождей в каждый род, выбрав самых достойных. Возвращайтесь домой и передайте сородичам: никаких убийств и грабежей не будет. Пусть не боятся и занимаются своими обычными делами. Нас ждет мирная и счастливая жизнь!

Запыхавшийся стражник ворвался на подворье.

— Владыка! Там, на реке стоит огромная лодка! Расписная! Не пристает и не уплывает!

…Лодка и впрямь была немаленькая. Такая же долбленка, что и у нас — но какое же здоровое дерево выдолбили! Борта высокие, нос торчит вверх задорным чубчиком. И расписная — точно подметил страж. Сочные краски покрывали весь верх борта. Внутри сидит чуть ли не двадцать человек: все неспешно загребали, чтобы лодка держалась на месте. Видимо, чуют: странное происходит в Излучном. И любопытство гложет, и боязно. Надо ребятам помочь.

Я отогнал всю свою охрану от берега, сложил щит с боевой киркой, вышел к самой воде. И начал махать пустой рукой, покрикивая «Мир! Мир!». Лодка плавно развернулась и пошла к берегу. Заскрипела дном по песчаному дну, но никто не стал вытаскивать ее на берег. Понятно: чтобы в случае чего быстро свалить. Лодочный начальник пролез меж гребцами и спрыгнул в прибрежную волну, не погнушавшись замочить ноги. С первого взгляда было видно: не четланин. Но заговорил на чистейшем!

— Меня зовут Шоануапе. Я торговец из славного города Цинцунцанна… — здесь незнакомец слегка замялся и покосился на Серого, что каменным изваянием стоял за моим плечом. — Я нередко плаваю мимо Излучного по торговым делам… И, мне кажется, в селении… какие-то проблемы?

Ты посмотри, какой дипломат! Не понимает, кто кого и за что тут покромсал — и старательно избегает «оценочных суждений».

— Ты хочешь узнать, почтенный, что случилось с местным имачатой, и кто теперь тут… «принимает гостей»? — улыбнулся я. — Не волнуйся, я всё тебе объясню. Иттануака мертв. В Излучном находятся войска владыки всех четлан.

Вот так и сказал: «войска». И владыка «всех четлан». Пусть знает и другим расскажет.

Брови торговца взлетели вверх. Я в какой-то статье читал, что это самое рефлекторное мимическое движение лица у человека. Его трудно контролировать. Вот и почтенный Шоануапе не сдержался. Оглядел меня по-новому и вдруг изогнулся в каком-то незнакомом поклоне.

— Владыка!

Нет, мы не были знакомы, но моя правая рука очевиднее паспорта в развернутом виде. А торговец явно в курсе нашей местной политической жизни.

Я велел Шоанупе разогнуться и продолжить беседу.

— Прости меня, владыка, — заискивающе начал тот. — Но что же случилось такого, что местный имачата прогневал тебя?

— Зарвался имачата, — мне упорно не хотелось поддерживать куртуазный стиль, заданный собеседником. — Оскорбил владыку прилюдно и бросил ему вызов на поединок.

— Его за это казнили?

— Я был милостив. И лишил Иттануаку жизни самолично. Дал ему умереть воином.

Пауза затянулась. Я вглядывался в мелкие глаза Шоануапе, пытался заметить в них сомнение, неверие — но не углядел. Купец собрался и контролировал себя отлично.

— Крайне прискорбно, что Иттануака стал жертвой козней злых духов, — наконец, заговорил он, тщательно выверяя каждое слово. — Я счастлив слышать, что мудрый владыка восстановил справедливость… Но… Я купец, много где бываю, много чего слышу. И пусть твоя мудрость, владыка, прислушается к словам бедного торговца: опасно, очень опасно тебе идти дальше. Особенно, опасно пытаться установить свою власть в Черном Урочище.

И Шоануапе опустил взгляд в землю перед собой. Мол, всё сказано.

Что ж, сказано очень красноречиво. Мне только что указали мое место. Захват Излучного приняли — «восстановил справедливость». Ну, а как иначе, если я был прав по всем местным законам: писанным и неписанным. А вот дальше лезть запретили. По Великой жило немало четлан. Но я не имею право заявлять свою власть над ними. Особенно, над Черным Урочищем, о котором я уже кое-что слышал. Богатое место вниз по реке, где сидит имачата, чьи силы и богатства сопоставимы с моими.

Кто запретил? Тут тоже понятно. Торговец сам сказал, что живет в Цинцунцанне. А это столица неких пурепеча, о которых мне рассказывал купец-куитлатек. Сильный могучий народ, который