Она уже сидела впереди и оглянулась, когда мистер Берлини сел в машину рядом со мной. «Кадиллак» тронулся, обогнул квартал и затормозил перед отелем. Здесь мистер Берлини повел себя странно – наклонившись вперед, он сказал шоферу:

– Ты и девчонка подождите здесь, а мы с мисс Боден немного проедемся вдвоем.

– Но ты… вы же говорили, что… – начала я, непроизвольно потянувшись к ручке двери.

– Тс-с! – проговорил Анджело очень серьезно. – Я должен серьезно поговорить с вами с глазу на глаз, мисс Боден. Это касается вашего жениха.

– Джона? – Я выпустила дверную ручку.

– У вас их несколько?.. – Он усмехнулся. – Да, Джона. Это не займет много времени; ровно через двадцать минут, как и обещал, я высажу у вас напротив универмага вместе с меховым жакетом мисс Хитмен. Даю слово.

– Ну раз так… хорошо, – сказала я, все еще сомневаясь.

Мистер Берлини вышел из машины и открыл мою дверцу.

– Прошу вас, пересядьте вперед.

Я посмотрела на Матильду, которая, стоя на тротуаре, неуверенно переступала с ноги на ногу, и села на освободившееся переднее сиденье.

– Ты можешь пока сходить за покупками для миссис Хитмен, – сказала я и ободряюще улыбнулась. – Не волнуйся, со мной ничего не случится.

Анджело захлопнул мою дверцу, потом сел за руль и так резко рванул «Кадиллак» с места, что я невольно подумала, что́ с ним может быть такое? Неужели он так сильно нервничает или просто привык ездить с шофером и разучился водить свою собственную машину?

Мы ехали довольно долго, прежде чем Анджело Берлини заговорил:

– Поздравляю вас с грядущим бракосочетанием, Аделаида. Кстати, можно мне называть вас просто по имени? А вы, если хотите, можете называть меня Анджело.

– Конечно, – кивнула я. Мне ужасно хотелось спросить, какие дела связывают его с Джоном, но мне не хотелось показаться наивной. Сара Бет не раз говорила, что это мой самый большой недостаток, от которого я должна как можно скорее избавиться.

Анджело остановил машину, и я с удивлением увидела, что мы каким-то образом оказались на дороге, ведущей на старую плантацию Эллиса. То есть даже не на дороге, а на подъездной аллее, которая вела к самым развалинам. Здесь итальянец заглушил мотор, и я поймала себя на том, что прислушиваюсь к звуку своего учащенного дыхания и к звону цикад в верхушках деревьев.

И снова Анджело довольно долго молчал, глядя в лобовое стекло, и лишь беззвучно шевелил губами, словно жуя невидимую сигару.

– Вашему жениху очень повезло, Аделаида, – проговорил он наконец.

Что́ на это можно ответить, я не знала, поэтому предпочла дождаться продолжения. А мистер Берлини уже повернулся ко мне, и я почувствовала, как в одно мгновение мои ладони стали мокрыми от пота. Он был не так уж хорош собой, да и не выглядел особенно опасным, однако я явственно ощущала исходящую от него ауру уверенности и силы. Ни с чем подобным я никогда раньше не сталкивалась, но почему-то мне казалось, что ничего плохого в этом нет.

– Откровенно говоря, – продолжал мистер Берлини, – я восхищаюсь Джоном. Он – человек амбициозный, целеустремленный и умный. Однажды он решил стать уважаемым членом общества, обзавестись своим домом и открыть свое дело и теперь идет прямо к цели. Думаю, он будет вам хорошим мужем, Аделаида.

Я кивнула, хотя по-прежнему не понимала, зачем он все это мне говорит, а Берлини снова отвернулся и стал смотреть в лобовое стекло.

– Вам следует кое-что узнать обо мне, Аделаида. Не ради утоления вашего любопытства, а для того, чтобы быть в состоянии помочь Джону. Несколько лет назад я приехал в Америку из Италии, и в кармане у меня лежал кусок черствого хлеба и две монетки по десять центов. Мне повезло, я быстро нашел работу. Как только у меня скопилась достаточная сумма, я сразу же выписал в Новый Орлеан свою мать и сестру. Днем я развозил продукты, а по ночам работал на пуговичной фабрике; я хватался за любой дополнительный заработок, лишь бы мои родные не оказались на улице. Мы ютились в жалкой развалюхе, но все же в Америке было лучше, чем дома, потому что здесь у нас была надежда выбраться из нищеты и стать хоть кем-то… – Он искоса взглянул на меня. – Думаю, для вашего жениха в этой истории не было бы ничего нового, – проговорил Анджело и, прикусив нижнюю губу, снова уставился в стекло перед собой. – Но нам не повезло. Однажды наш дом загорелся, и мы потеряли все: крышу над головой, те немногие вещи, что у нас были, а главное – деньги, которые я успел заработать. Моя мать и моя очаровательная малютка-сестра были вынуждены пойти на панель, чтобы заработать себе хотя бы на кусок хлеба, а я нанялся матросом на лесовозную баржу. Когда после очередного рейса далеко на север я вернулся домой, то узнал, что моя мать и сестра мертвы. Их убила болезнь, которая обычно забирает тех, кому не на что надеяться и у кого не осталось сил сражаться.

Он повернулся ко мне:

– Моя сестра была очень красивой, милой и доброй. Ты напоминаешь мне ее, а Джон – меня самого, – сказал Анджело, незаметно для себя переходя на «ты». – Именно поэтому я и хочу помочь вам обоим. – Он внимательно оглядел меня своими темными глазами. – В последнее время мы с Джоном видимся достаточно редко, поэтому я и прошу тебя передать ему мои слова. Кроме того, я надеюсь, что тебя он послушает скорее, чем меня… – Анджело сунул руку во внутренний карман пиджака, достал пачку жевательной резинки «Ригли» и предложил мне. Я отрицательно покачала головой, и он, достав одну пластинку, отправил ее в рот, а остальное убрал. Некоторое время он сосредоточенно жевал (по салону сразу же распространился приятный аромат мяты), потом сказал: – Запомни и передай Джону следующее: он не должен забывать, что я вовсе не босс и что парень, который на самом деле всем заправляет, не отличается ни терпением, ни снисходительностью. А главное, он не питает ни симпатии, ни сочувствия ни к вам, Аделаида, ни к самому Джону…

Чисто машинально я отметила, что Анджело опять перешел на «вы», но сейчас вопросы этикета занимали меня в последнюю очередь – в отличие от него, по-видимому, потому что он отправил в рот еще одну пластинку жвачки. Похоже, Анджело сильно нервничал, но, будучи джентльменом, не решался закурить в моем присутствии, пытаясь справиться с волнением при помощи «Двойной мятной».

– Вот поэтому я решил воззвать к вашему женскому уму в надежде, что вы сумеете что-то предпринять. В последние несколько лет мы с Джоном были партнерами в одном… дельце, которое может быть очень выгодным для всех участников. Джон давно живет в ваших краях, он многих здесь знает, а люди, в свою очередь, хорошо знают и доверяют ему. А для любого бизнесмена, пытающегося осуществлять свой бизнес там, где его считают чужаком, уважение местных жителей очень много значит. Почти все. Вы понимаете, что я имею в виду?

Я кивнула, но только потому, что у нас было слишком мало времени и я не могла просить Анджело растолковать мне все подробно.

– Вот почему, когда Джон сказал, что собирается выйти из дела, чтобы жениться и жить как все, я забеспокоился. Нет, я-то его хорошо понимаю – понимаю, почему он так решил, но наш босс этого не поймет и… и не одобрит. Джону я этого еще не говорил, но только потому, что надеялся убедить его другими способами… – Он машинально надул пузырь из жвачки, который звонко лопнул, и в салоне еще сильнее запахло мятой.