— Я чувствую сестер, — сказала она. — Я уже сказала об этом принцу Гейнору. Я почувствовала их около часа назад. И я чувствую их сейчас. Они вернулись в это измерение. А если они здесь, то скоро их найдут мои дядюшка и бабушка, а возможно, и мой кузен.

— Ты рассчитываешь, что сестры воссоединят тебя с твоей семьей? И это единственная причина, по которой ты их ищешь?

— Я верю, что если они живы, то мы неизбежно встретимся, и, вероятнее всего, посредством сестер.

— Но ведь Роза и мальчик мертвы.

— Я сказала, что не знаю, где они, но не говорила, что они мертвы… — Было ясно, что она опасается худшего, но не желает признавать это.

Элрик не стал углубляться в эту тему. Он знал, что это такое — скорбь.

Все дальше и дальше уходил корабль Хаоса в неторопливую тишину Тяжелого моря. Ворчание ящера и крики лоцмана были единственными звуками, разрывавшими плотный воздух.

В ту ночь они бросили якорь, и все, кроме Гейнора, отправились отдыхать. Проклятый принц мерил шагами палубу, и стук его подошв почти совпадал с ударами неторопливых волн, и время от времени Элрик, который никак не мог заснуть, но присоединяться к Гейнору на палубе не желал, слышал, как тот вскрикивает, словно в испуге: «Кто там?»

Элрик спрашивал себя: кто же населяет Тяжелое море? Есть ли в нем существа, подобные этому ящеру, но только злобного нрава?

Когда Гейнор вскрикнул в третий раз, Элрик встал, оделся, взял в руки ножны с мечом. Уэлдрейк тоже проснулся, но только приподнял голову и пробормотал что-то вопросительное.

Элрик поднялся на палубу в солоноватые испарения, намереваясь найти источник тревоги Гейнора. И тут над левым бортом он увидел очертания того, что могло было быть только еще одним кораблем, — высокое деревянное сооружение, похожее на башню замка, с которой сползали с полдюжины фигур. Все они были вооружены длинными варварскими пиками и топориками — оружием хотя и примитивным, но эффективным в абордажных схватках.

«Но не эффективнее, — улыбнулся про себя Элрик, — Черного Меча».

С этой мыслью он извлек рунный меч из ножен и босиком побежал по палубе встретить первых пиратов, спустившихся на корабль.

Над ними на носовой части палубы на мгновение появился лоцман, он взглянул вверх и длинными прыжками пустился обратно по реям на мачту.

— Это драмиановские охотники за ящерами! — крикнул он Элрику. — Они пришли за нашим проводником! Без ящера нам конец!

После этого лоцман снова исчез, и первый охотник бросился на альбиноса, выставив вперед свою пику…

Охотник умер, даже не поняв, что случилось. Пока его душа выпивалась мечом, он извивался, как разрезанная рыба…

Буревестник, казалось, заурчал от удовольствия. Песня меча становилась громче, алчнее, по мере того как один за другим охотники падали замертво.

Элрик, привычный к противникам из сверхъестественных миров, стоял среди растущей груды тел, словно фермер, занятый косьбой в хороший летний день, а разделываться с теми, кто отчаянно пытался вернуться на свой корабль, он предоставлял Чарион и команде…

Затем Элрик пришел им на помощь: он вскарабкался по корабельному канату — один из охотников отчаянно пытался перебить его своей пикой, но альбинос убил охотника, прежде чем тот перебил канат. Вонзив меч глубоко в грудь врага, Элрик смотрел, как тот корчится в агонии. Охотник пытался сам добраться до каната, потом схватился обеими руками за меч, который со страстью выпивал его душу. Охотник пытался сняться с меча и броситься в темные воды, которые лежали между двумя кораблями, и Элрик, поддавшись порыву, отпустил рукоять Буревестника и с полным спокойствием смотрел, как меч и его жертва полетели вниз. Он без оружия продолжал подниматься по канату, потом, оттолкнувшись, перелетел на башню вражеского корабля и обнаружил, что это громоздкое сооружение было возведено на чрезвычайно тонком корпусе. Корабль специально предназначался для плавания по этому необычному океану. Элрик видел большие утлегари, похожие на конечности каких-то огромных водных насекомых, уходящие в темноту.

И тут из строения на палубе появились новые охотники. Все они были вооружены топориками и ухмылялись, предвидя легкую поживу. Элрик, проклиная собственную глупость, попытался найти путь к отступлению.

У охотников был вид людей, которые собираются получить наслаждение от своей работы. Первый на пробу замахнулся своим топориком. Широкое, искривленное лезвие рассекло вязкий воздух.

Они уже были готовы расправиться с альбиносом, когда тот услышал ворчание где-то у себя над головой и решил, что туда наверх незаметно пробрался ящер. Но он увидел не ящера, а огромного рычащего пса, поблескивавшего в темноте зубами, нацелившегося на горло ближайшего охотника и вмиг превратившего его в окровавленный кусок мяса. Пес торжествующе раздул ноздри, когда остальные охотники бросились прочь. В этот момент Элрика не интересовало, откуда взялся пес. Он просто поблагодарил животное и бросил взгляд на палубу — как там дела у его товарищей. Он увидел, как приканчивает противника Чарион, как она поднимает голову и издает победный клич.

Несколько оставшихся в живых охотников в слепой панике бросились к бортам, и через правый борт, шлепая губами и сверкая глазами, уже перевалился неторопливо посапывающий ящер, которого они собирались поймать. Пес исчез.

Хоргах помедлил, его тело замерло, накрыв собою часть фальшборта и некоторые люки, он вопросительно наклонил голову.

Откуда-то с этого корабля Хаоса раздался голос Гейнора — торжествующий и полный необычного возбуждения:

— Теперь можно, ящер! Теперь, мой дорогой, можешь поесть!

Позднее, когда останки охотников и их корабля догорали во мраке Тяжелого моря, когда Хоргах в своей клетке спал, похрапывая и положив огромные лапы на раздувшийся живот, а Чарион, скрестив ноги, сидела рядом с ним, словно огромная сила этой твари доставляла ей удовольствие, Элрик неторопливо пошел вдоль борта в поисках своего меча.

Он ни на мгновение не подумал, что избавился от меча, когда выпустил его из рук и тот вместе с жертвой упал за борт. В прошлом каждый раз, когда он пытался избавиться от Буревестника, тот непременно возвращался к нему. Теперь он корил себя за глупость. Меч ему скоро понадобится. В волнении он продолжал свои поиски, спрашивая себя, уж не похищен ли его меч какой-нибудь сверхъестественной силой.

Он искал повсюду на корабле. Он знал, что этот клинок не желает с ним расставаться. Он с полным на то основанием ожидал возвращения меча. Но пропали и ножны, что наводило его на мысли о краже. Он искал также и пса, который пришел к нему на помощь и так неожиданно исчез. У кого на борту мог быть такой пес? Или он принадлежал охотникам и, как и ящер, отомстил своим угнетателям?

Проходя над каютой под носовой палубой, он услыхал знакомые звуки. Они доносились из каюты Гейнора — низкие характерные стоны. Он удивился и встревожился еще больше, подумав о силе, которой владеет Проклятый принц. Ни один смертный не мог взять в руки этот обнаженный меч и остаться в живых, в особенности после того, как клинок напитался душами.