– Но почему именно в нашем поколении? А что же раньше? Выходит, и вы, наши родители, не чисты…

– Появились СМИ, общественные школы пришли на смену домашнему обучению, вопрос стал вставать острее с каждым годом, но на самом деле глаза детей умели маскировать и сто лет назад, просто иными способами. Нельзя вещать с трибун о чистокровности, когда твой сын на четверть аркаимец. Ситуация и так зашла слишком далеко, многие траминерцы, уже и среди среднего класса и даже некоторые из высшего, политику чистокровности не разделяли, были счастливы жить в браке с иными и рожать слабых детей с разноцветными глазами и были готовы запустить иных во все сферы жизни. – Его лицо при этом кривится, будто он сопротивляется расисту внутри себя, но сделать ничего не может. – Но были и другие. Они до дрожи боялись, что старые похождения предков вылезут, не в этом поколении, так в следующем. Тогда лаборатория Бовале разработала токсин, он подавлял чужеродные гены достаточно мягко и незаметно.

Это не был конечный вариант, на самом деле просто одна из новых альтернатив, которую проверили на паре-тройке детей. Мы бы отмели ее сразу же, как выявили все побочные эффекты, поверьте мне, если бы очень быстро не заметили кое-что важное. Силу. Невероятно превосходящую силу родителей. Магия пробуждалась раньше времени, и это было невероятно. Этим детям не были нужны длинные заклинания, они могли развивать свои навыки как будто до бесконечности. И это было интересно.

Орден, который тогда заботился только об имидже кучки богатых траминерцев, вдруг понял, что это можно использовать и для захвата власти. Проект закрыли, о нем перестали говорить открыто. На тот момент токсин использовало всего несколько семей с не самой чистой кровью, но с достаточно большой властью. Впоследствии к ним присоединилось еще несколько дюжин, которых заинтересовал шанс сделать своих детей сильными. Это же превосходная идея. Наконец иные узнают, где их место. Так и появились условно чистые истинные, разбавленную кровь которых было невозможно доказать. Новые истинные – у которых просто не было на тот момент средств проспонсировать эксперимент, и они в него по тем или иным причинам не попали. Грязные – те, кто был однозначно уже не траминерец.

– Вопрос. – Рейв вскидывает голову. – Почему взрослые не начали принимать этот ваш токсин?

– Вера… понимаешь, нет ничего внушительнее, чем то, что нельзя доказать. Вера в то, что природа сама создала сильных истинных детей, что мы не хотели власти, она пришла сама, снизошла за то, что верно служим траминерской крови. Если бы вдруг взрослые стали такими – теория не выдержала бы расследования, все бы мигом посыпалось. Я знаю, что тот же Хейз принимает уменьшенную дозу токсина, но… в самом начале мы договорились, что оставим будущее нашим детям, что это для них, а не для нас.

– Какой бред. – Рейв трет лицо ладонями и качает головой. – Бред… А как же боли?

– Это заметили не сразу. Боли появляются при длительном приеме, когда организм входит в зависимость.

– И вы это всё не прекратили? – рычит Якоб.

– Сын… месяц! Всего месяц понадобился СМИ, чтобы раструбить по стране, что в истинных семьях появляются исключительно талантливые дети. Сильные, сравнимые по силе с любым другим иным ребенком… Это был фурор, иные впервые почувствовали, что что‐то изменится. Появилась надежда на скорую революцию.

– И вы продолжили давать нам токсин? – Якоб вскакивает со стула и смотрит на отца в ужасе. – Просто из‐за шумихи?

– Все зашло слишком далеко. – Голос Блауэра-старшего дрожит. – Мы старались как‐то это исправить. Разрабатывали другие лекарства, искали относительно безопасную дозу. Власть быстро вскружила Хейзу голову, он не хотел отказываться от своей будущей суперармии…

– Но мама… мамы детей не думали, что… – Рейв не верит своим ушам, и можно видеть, как подрагивают его руки.

– А разве они когда‐то могли что‐то решать? Политика чистокровности внушала, что это необходимость. Иначе иные захватят нас. Мы станем их слугами, а не наоборот, потому что революция неизбежна. Вчерашние работяги с легкостью открывали собственный бизнес, их дети стали учиться в институтах и академиях. Красивые, сильные дети, ровно такие же, как наши, сделанные искусственно благодаря токсину. Нам нечего было им противопоставить.

– Моя мама… – начинает Якоб.

– Больше всего на свете боялась, что однажды ей придется самой стирать свою одежду, – криво усмехается Блауэр. – Я утрирую, конечно, но они все боялись, что вы станете рабами иных, им это внушили. Не судите их строго. Ну и… словом, чаще всего источником «грязной» крови становились женщины. Их заставляли нести это бремя, укоряли. Прабабушка Рейва вступила в связь с аркаимцем. Твоя бабушка, Якоб, – с экимцем, который жил по соседству. Энграм и Фандер… у них какая‐то темная история, и я точно знаю, что их мать и сама всю жизнь маскировала, кто она, правда менее радикальными способами. Не знаю, что с ней, но, мне кажется, ее предки ввязались в какую‐то магию, куда более древнюю, чем земля. Словом, да, это звучит ужасно, но это уже случилось.

– И какой был план? – Листан закидывает ногу на ногу и смотрит на Блауэра с дерзким выражением, за которое в былые времена непременно получил бы крепкое словцо.

– Разработать одну таблетку на всю жизнь. Для ста лучших семей, в которых якобы родились особенные дети, было необходимо разработать вечное лекарство и не допустить их связи с иными. Тогда у нас было бы сто тридцать идеальных магов, которые должны были стать будущим Траминера. Высшим светом. Мы бы очистили за счет их влияния земли от иных. Остановили собственное вымирание.

– А мы вымираем? – закатывает глаза Рейв.

– О да… естественный отбор. Вы не видите реальной картины… но траминерцев крайне мало, а станет еще меньше.

– Зачем вам был нужен Масон? – Якоб горбится, сцепляет руки в замок и шарит взглядом по полу, будто там написаны какие‐то ответы.

– Он гений. Действительно гений. Мы сочли, что это наш последний шанс. Вариантов было два: или он справится и мы получим желаемое, или сделаем его козлом отпущения и публично обвиним, что иные – причина страшной болезни. А чтобы он молчал, когда ему все расскажут об истинной причине исследований, в заложниках оказалась его дочь.

– И я все равно не понимаю. – Рейв качает головой. – Как вам это поможет в борьбе с иными? Вот мы сильные, и что? Бросить нас на масштабную охоту?

– Все просто. – Глаза Блауэра горят фанатичным огнем. – Вариант А: Масон изобретает таблетку, которая делает вас навсегда сильными и здоровыми. Орден встает у руля, Хейз – во главе Траминера: это же он нанял Масона и создал идеальное лекарство. Пара правильных законов, революция, в которой дети Ордена – символ победы и надежда. Но самое главное, мы смогли бы в будущем внедрить таблетку в жизнь истинных и причиной назвать отсутствие иных на наших территориях, которые травили нас своим существованием. Когда все закончится и Траминер закроет границы, все встанет на свои места. Аристократия наверху, новые истинные – средний класс, грязные иные – рабочий. Идеальный план захвата власти и выдворения эмигрантов. Вариант Б: никакого лекарства нет. Масон – зло, пообещавшее нам спасение и не давшее его, которого публично линчуют. Революция обозленных истинных, гражданская война. Слухи, что болезнь ползет и в другие слои населения. Сотня сильных детей – мученики и одновременно рыцари, которые борются за простых истинных. Границы закрываются. Учебники переписываются. Газеты напишут «правду»…