Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из-за двери доносится сдавленное фырканье:
– Правда что ли?
– Да!
Женщина хихикает:
– У нас уже есть безопасное место, Гонзо-Любич-я-пришел-вас-спасти. Другого нам не надо. Так что ступайте обратно по тропинке, бегите через лес и спасите кого-нибудь другого. Мы не обидимся. У нас все будет хорошо. А вообще спасибо.
Она закрывает окошко – решительно, но не грубо, и на наш вежливый стук больше не отвечает. Несколько минут мы торчим у ворот, чувствуя себя полными идиотами, и возвращаемся на «Трубоукладчик-90».
Эллин Фаст и Рикардо ван Минц недовольны.
Проблема, казалось бы, пустяковая, но возникает на ключевом этапе. Деревня расположена в стратегически и логистически важном месте. На юге протянулся отрезок воды, предварительно именуемый морем. На севере неровная и скалистая местность, через которую можно проложить Трубу, но «Трубоукладчик» там не пройдет, и работать придется отсюда, все дальше и дальше отходя от стен крепости, пока не доберемся до середины участка, где работу придется остановить и ползти в объезд. На дорогу уйдет примерно пять недель (скорость километр в час, в сутках двадцать четыре часа, семь дней в неделе, стало быть, за пять недель мы одолеем сто сорок километров), что существенно отбросит нас назад, да к тому же готовый отрезок Трубы невозможно будет ни ремонтировать, ни оборонять.
«Трубоукладчик-90» пройдет через эту деревню так или иначе. А поскольку «Трубоукладчик-90» – стальная громадина и в ширину больше всей деревеньки, последняя, вероятно, прекратит свое существование.
Консультативной группе задают вопрос: можно ли как-нибудь решить проблему. Специально для этого Эллин Фаст приходит к нам с собрания на крыше и вежливо осведомляется, нет ли выхода из сложившегося положения. Вопрос адресован в основном Захир-бею. Тот не отвечает. Просто сидит и сердито хмурит брови, глядя на Фаст исподлобья, как на ядовитое насекомое.
– Я не вижу другого выхода, – говорит Эллин Фаст.
– Это очень печально, – говорит Эллин Фаст.
– Если бы существовал способ, более привлекательный с глобальной точки зрения и отвечающий нуждам всех сторон, я бы первая его предложила, – говорит Эллин Фаст.
– Но, поскольку его нет, я рекомендую продолжить намеченный путь и с прискорбием сообщить тем людям, что нам придется их переселить, – говорит Эллин Фаст.
– То есть вы хотите раздавить их дома, – отрезает Захир-бей.
Эллин Фаст смотрит на него, как на несносного грубияна. Бей переводит злой взгляд на меня. Я отворачиваюсь.
Хастер поступил бы так же, говорю я себе. Хотя, вероятно, он сумел бы убедить тех людей, что это для их же блага. А может, вся разница между ним и Эллин Фаст в другом: она не едет в деревню сама. Она посылает нас.
– Понимаю, как нелегко вам пришлось, – убедительно говорит Гонзо. – И не только вам. Но мы пришли, чтобы все исправить. Не бойтесь, мы о вас позаботимся.
– Нам не нужна ваша забота, – терпеливо отвечает женщина. – Мы в состоянии позаботиться о себе сами. В конце концов, мы еще живы.
Гонзо спускает на тормозах. Он не желает брать деревню штурмом и хочет, чтобы жители сами приняли решение. У него не получается. Быть может, женщина – зовут ее Дина – не первый раз видит у ворот сладкоречивых незнакомцев. Или услышала напряжение и раскаяние в голосе Гонзо и решила помучить его немножко, прежде чем смириться с неизбежным. Гонзо подзывает меня. «Твоя очередь, – говорит он и уже тише добавляет: – Делай, что должен».
Видите ли, моя честь еще под вопросом, а его нет.
Я занимаю его место перед окошком.
– Привет, – весело чирикает Дина. Я улыбаюсь, сажусь на землю и поднимаю глаза на дверь, а ей приходится встать на цыпочки, чтобы меня видеть.
– Смотрю, дома у вас крепкие, – помолчав, говорю я.
– Крепкие.
– Не одну битву пережили.
– Не одну.
– Что тут было?
– Всякое.
Прямо скажем, надеялся я на большее. Через пару секунд Дина поясняет:
– Акулы. С ногами.
– Ужас.
– Еще какой.
Секунду мы размышляем о неприятельских акулах. Затем она добавляет:
– И солдаты.
– Настоящие?
Дина вздыхает:
– Чаще всего простые отчаявшиеся люди. Они видят, что у нас есть, и думают, будто могут это получить. Мы показываем им, что они ошибаются.
– Да уж, не сомневаюсь.
Точно так же я не сомневаюсь, что «Трубоукладчика-90» им нипочем не остановить. Камень, на который я сел, очень удобный. Ерзая, я чешу об него ногу.
– Когда вы пришли, мы не могли понять: настоящие вы или новые.
– Новые?
– Ну сделанные. Так мы называем людей, которые не родились, а возникли сами по себе или раздвоились. Или растроились.
– Так бывает?
– У одного старика из Гондри в голове жили четыре человека. Первый был опасным гадом, остальные просто напуганные старикашки. Мы называем таких новыми.
– И много вы их видели?
– Немало.
– А мы всего парочку.
– Как это случилось?
Я рассказываю ей про Паскаля Тимбери и собаку Ларри Таска и про наш страх.
– Но с нами вы будете в безопасности.
– Вот как.
Наступает тишина.
– Я неплохо знаю здешние места, – говорит Дина. – Вчера ночью я кое-что поняла.
Черт!
– На юг вы не поедете – там вода.
– Верно.
– На север, вероятно, поехали бы, но это непросто.
– Однако возможно.
– Правда?
– Скорей всего.
– В любом случае, вы проедете через нашу деревню, разве нет?
– Я – нет. То есть, если это случится, я тоже там буду, но… – Не я решил давить ваши дома. Я только принес весть. – С нами вы будете в безопасности, все наладится. Мы действительно хотим вам добра.
– О… – отвечает Дина странным и слабым голосом, каким говорят все спасенные, от чего мы чувствуем некоторое облегчение и одновременно утрату. Напрасно. – Тогда ладно. Пообещай, что вы не причините нам вреда.
– Обещаю.
Ей этого недостаточно, и я громко и целиком проговариваю предложение, чтобы все слышали. Дина опять вздыхает.
– Проходите. – И открывает дверь.
Мы входим в деревню, и я сразу понимаю: что-то – а вернее, все – неладно. Дина – маленькая, проворная женщина где-то между тридцатью и шестьюдесятью, с седеющими волосами, завязанными как у хиппи. Ее окружают мужчины и женщины всех форм и размеров, в штопаной и перешитой одежде. За забором стоит огромный детина, похожий на обезьяну, с медвежьей шкурой на поясе и колючей бородой. У него пронзительный и опасный взгляд, который он не сводит с меня. Дина без слов разворачивается и ведет нас на главную площадь – узкими улочками, под настороженными взглядами людей на крышах. Там все становится ясно. Гонзо изумленно осматривается. Сэмюэль П. поднимает руки и оставляет в покое ружье. Салли Калпеппер подходит ближе к Джиму, а Джим ни черта не делает – просто стоит и ждет, что будет дальше.