Он осторожно усадил девушку в машину, быстро собрал разложенные причиндалы, завернул рыбу в траву и запихал в карман сумки. Потом сел за руль и завел машину.

Синичка заговорила только тогда, когда они выехали на Мурманское шоссе:

— Саша, мы должны расстаться…

— Что-о?! — Трофимов вдавил педаль тормоза, повернулся к девушке:

— Ты что, с ума сошла?

— Это правда, Саша. — Синичка нежно провела ладонью по его щеке. У нее из глаз опять потекли слезы. — Я слишком люблю тебя.

— И поэтому — расстаться?!

— Я не могу… — она судорожно вздохнула, — я не могу… сосредоточиться. Нужно собрать всю волю в одну точку, очистить сознание, сконцентрировать всю суть… Нужно стать холодным, точным инструментом… А я не могу. Я слишком люблю тебя. Я не могу думать ни о чем другом. Мне слишком хорошо с тобой. Я постоянно счастлива. С тобой у меня такое чувство, будто я постоянно греюсь в лучах ласкового утра. Будто я нежусь в теплой, уютной колыбели. Будто я таю, словно льдинка в жаркий полдень. Разве может тающая льдинка стать холодным и точным инструментом? Я очень люблю тебя, Саша, я счастлива с тобой, я не могу без тебя жить. Но от меня зависит жизнь сотен тысяч людей… Я очень люблю тебя, Сашенька… Мы должны расстаться.

Колдунья спрятала лицо в ладони и заплакала.

* * *

— Ты что, с ума сошел? — Таня поставила на стол тарелку и зло бросила в нее порцию макарон по-флотски. — Ты уже неделю на работу не ходишь! Тебя же выгонят!

— Ты сама этого хотела, — угрюмо огрызнулся Олег, принимаясь за еду.

— Я предлагала тебе пойти на другую работу, а не валяться кверху пузом!

— Я не валяюсь, я делаю очень важное дело! — не выдержал хамства жены Олег.

— Дрыхнув сутки напролет? Нечего сказать, трудяга нашелся.

— Все! — рявкнул он, вставая из-за стола. — Если ничего не понимаешь, то помалкивай в тряпочку!

— Что, опять под одеяло прятаться побежал? — презрительно усмехнулась Таня. — Смотри не перетрудись!

* * *

Создатель встряхнулся, вскочил на ноги, и решительно вышел из избы под ночное небо. Стража спала. Местные селяне вообще отличались безалаберностью в военной службе. Но тем не менее имели крепкие мечи и большую численность. В качестве оккупационных войск сойдут. А ударной силой останутся хабреки.

За прошедшую неделю Господь провернул огромную работу: во-первых, призвал к оружию земледельцев ближайших к Мертвому Замку селений. Он просто приказал провести по деревням телеги с телами изрубленных, потоптанных бойцов и пообещал скорый приход черных всадников. Туземцы поднялись как один. Во-вторых, он, не отдыхая сам и заставляя людей трудиться и днем и ночью, поставил засеки от ближней к рыболовам реки до самой Долины Голодных Ртов.

Теперь можно перевести дух: всадникам так просто не прорваться. Только теперь, поставив засеки, Создатель понял, почему слабовооруженные на вид земледельцы до сих пор не стали рабами ни у всадников, ни у хабреков. Даже череда остро заточенных кольев, направленных острием к врагу, не говоря уж о настоящих крепостных стенах, без труда останавливала как конную атаку, так и наступление фаланги. Конница на скаку бесполезно распорола бы брюха лошадей, а фаланга, преодолевая препятствие, рассыпала бы строй. А в ближнем бою, один на один, широкий короткий меч куда полезнее слишком длинного копья и слишком тяжелого щита. И конница, и фаланга непобедимы только в чистом поле, но при штурме укрепленных объектов — совершенно бесполезны.

Теоретические выводы подтверждало и отсутствие крепостей внутри земель селян. Похоже, боевые действия там не случались давным-давно — предки «безобидных» земледельцев сумели отбить у воинственных соседей охоту соваться к ним на много поколений вперед.

Соответственно напрашивался и состав армии: для сражения в поле — фаланга хабреков и селяне в качестве сил поддержки. При взятии замка, а в дальнейшем и хеленских городов — штурмовые отряды из селян, а хабреки в качестве тылового прикрытия.

Создатель неторопливо шел вдоль длинной засеки, с удовлетворением отмечая воинские лагеря с интервалом в триста-четыреста метров. С каждым встреченным бивуаком крепла его уверенность в том, что неожиданного нападения всадников не будет.

Теперь оставалось ждать подхода хабреков.

Отряды селян насчитывали почти восемь сотен человек и продолжали увеличиваться. Многие по дороге сюда прошли через истребленный вампирами поселок и теперь горели жаждой мести, рвались в бой. Порой у Создателя даже появлялся соблазн двинуться на врага с имеющимися силами, но каждый раз он сдерживал эти благородные порывы. Без прикрытия хабреков легкая пехота не пройдет и половины пути — порубят черные всадники в мелкую капусту. Терпение, терпение и еще раз терпение. Все равно — время отсчитывает для Дьявола последние дни.

Создатель миновал еще один бивуак. Воины безмятежно спали вокруг еле тлеющего костра. Господа никто не заметил.

Олег уже устал требовать от туземцев выставлять часовых и махнул на это рукой. Одна надежда, что черные всадники столь же тупы и ленивы и не догадаются заслать ночью лазутчиков и вырезать этих засонь.

Тропинка уткнулась в прудик. Создатель разделся, плюхнулся в воду, немного поплескался, выбрался на берег. Внезапно в голове замутилось. Олег неуклюже упал на четвереньки, попытался немного отползти от воды, но ткнулся лбом в землю и потерял сознание.

* * *

— Да поднимайся ты, елы-палы! — с силой трясла Таня его за плечо.

— Ты что, с ума сошла?! — Олег отшвырнул ее руку в сторону. — Какого Дьявола ты меня трогаешь?!

— Тебя к телефону, псих. С работы звонят.

— Нашли время!

Голос Альбертовны он узнал сразу и, по старой памяти, немного забеспокоился.

— Олег? — своим извечно-командным тоном спросила хозяйка. — Ты почему на работу не выходишь?

— Что, нормальному человеку уже и заболеть нельзя?

— Нормальные люди, когда заболевают, звонят и предупреждают! Больничный есть?

— Нет. А зачем? Мы же не в казенной конторе трудимся!

— Мне, что, завод из-за твоей блажи останавливать?

— Какая блажь? Я болею!

— А лечишься чем? Водочкой? — припомнила-таки давешний запах, стерва.

— Приезжайте и посмотрите!

— Делать мне больше нечего. Чтобы завтра был в мастерской! Еще раз подобное повторится — выгоню.

Трубка запищала короткими гудками.

— С-сука! — крикнул в нее Олег и бросил на рычаг.

Потом вернулся в комнату и лег в постель. Сон совершенно пропал. Олег слазил за пузырьком со снотворным, открыл. Там осталось всего две капсулы.

— Дьявол, — выругался Олег. Пошарил в кармане еще, но денег не было. — Дьявол, — повторил Олег, проглотил капсулы, закрыл глаза и откинулся на подушки.