— Неужели ты не хочешь попробовать приручить настоящего василиска?

— Очень хочу, — призналась я, — но мне становится как-то неуютно, когда вспоминаю, во что превратился его хозяин.

К дому мы добрались уже к вечеру. Ввалившись в комнату, стянули мокрые, грязные сапоги и первым делом затопили печь. Яйцо Алия сунула в корзину и поставила на печку, подстелив толстое одеяло.

— А то еще сварится, — объяснила она, а у меня родилась надежда, что яйцо благополучно стухнет.

Миколка прибежал ближе к ночи. Мы ничего о своих находках рассказывать не стали, равно как и о походе по следам василиска. Всю ночь мы проспали как убитые. Миколка возмущенно бурчал себе под нос, но будить нас не решился, хотя всю ночь честно простоял на страже у окна и уснул прямо в кресле перед рассветом.

Утром Лейя первым делом залезла на печку, сунула свой любопытный нос в корзину и с кислой миной слезла на пол. По ее лицу я к своему облегчению поняла, что в эту ночь мир не пополнился еще одним василиском. За завтраком Лейя загадочно поглядывала на Миколку, в нетерпении ерзая на лавке. Подросток от ее взглядов смущался, сопел, краснел. Мы с Алией смотрели на эти переглядки, Алия хмурилась, а я невинно улыбалась. Позавтракав, Лейя вытянула вконец смущенного подростка на крыльцо и, оживленно жестикулируя, принялась о чем-то горячо просить. Я, наблюдая из-за шторки, заметила, как паренек сначала покраснел, потом побледнел и отпрыгнул от нее. Лейя уперла руки в боки, не сводя с мальчишки выжидательного взгляда. Миколка с задумчивым видом постоял, а потом неуверенно кивнул головой. Лейя звонко засмеялась и чмокнула вконец засмущавшегося подростка в щеку. Тот пошел к воротам, пылая ушами и почесывая рыжий вихрастый затылок.

Когда Лейя вошла в горницу, мы ее уже ждали, и наши выразительные взгляды ничего хорошего ей не сулили.

— Чего?! — напустив на себя вид полной кретинки, поинтересовалась Лейя.

— Я тебе дам «чего», — передразнила ее Алия, показывая крепкий кулак. — Зачем к мальчишке привязалась?

— А к кому же еще?

— Вот нахалка! — негодуя, повернулась ко мне Алия. — Велий ее вниманием не удостоил, дак она на пацана переключилась!

Я согласно кивнула головой, а Лейя заверещала:

— Так и стал бы Велий мне жаб ловить!

Алия захлопнула рот, а меня озарило, о чем Лейя просила Миколку.

— Так ты его за лягушками отправила?

— Конечно, а вы о чем подумали?

Алия смущенно кашлянула и молча отошла к столу. А я с интересом спросила мавку:

— И как же ты объяснила Миколке свой внезапный интерес к жабам?

Лейя похлопала глазами и с ангельской улыбочкой поведала:

— Я сказала, что мы страсть как по жареным лягушкам истосковались.

Алия хрюкнула, а я возмущенно подпрыгнула.

— Ну ты даешь! Как в сказке — чем дальше, тем страшнее. Мы для него как монстры: покойникам покою не даем, василисков в камень превращаем, а теперь еще и лягушек трямкаем. Не хотела бы я после всего этого встретиться с нами один на один в чистом поле!

Ближе к полудню к нам стали приходить гости, вернее, не к нам, а к каменному василиску. И мы догадывались, кого за это нужно благодарить. Сначала прибежала ватага босоногих мальчишек и часа два резвилась на каменной спине змея, затем из деревни стали приходить, а кто и приезжать верхом или на телеге, жители постарше. Каждый посетитель считал своим долгом чем-нибудь нас угостить, и к концу дня у нас скопилось такое количество провизии, что ее хватило бы на то, чтобы безбедно прожить здесь целый год. Радостная Лейя ставила все это в погреб и была похожа на суетливую, но очень довольную мышь. Алия мрачно наблюдала за экскурсиями в окно, а я с облегчением вздыхала каждый раз, когда в подношениях не обнаруживалось лягушек. Видимо, слухи о наших гастрономических пристрастиях еще не распространились.

К вечеру прибыл на телеге староста, повосхищался окаменевшим змеем, поинтересовался, все ли у нас в порядке, и отбыл, оставив Миколку. Миколка протянул Лейе узелок, в котором что-то копошилось. Лейя, счастливо взверещав, унеслась в дом, а парень передернулся.

— Пойдем в дом, — пригласила я его. — Есть хочешь?

Миколка позеленел и проблеял:

— Да я дома того, поел. Спасибочки.

Я засмеялась:

— Не бойся, лягушками кормить не будем, — и злорадно добавила: — Это Лейя у нас их любит.

Миколка ожил и побежал в дом, ну а я следом за ним. На печи слышалась возня и возмущенные вскрики. Пока мы с Алией стягивали сапоги, Миколка схватился руками за край печи и, подтянувшись, изумленно уставился на происходящее. Лейя сажала жабу в корзинку и сердито прикрикивала:

— Сиди, пучеглазая! — Увидев круглые, как пуговицы, глаза Миколки, она пожаловалась: — Все время соскальзывает!

Подросток тихо слез с печки и повернулся к нам, беззвучно открывая рот.

— Понимаешь, Миколка… — начала Алия, но я ее перебила:

— Лейина подружка, ну, та, которая в речке, — я чувствовала, что несу чушь, но не могла остановиться, — отдала нам яйцо, русалки несут яйца, ты не знал?

Лейя высунулась из-за шторки на печке и в ярости раскрыла рот, но Алия состроила ей зверскую рожу, и мавка задвинулась обратно.

— Ну так вот. Русалка попросила присмотреть за яйцом, но его же кто-то должен высиживать, вот Лейя и решила, что жаба очень даже подойдет. Она ведь такая же мокрая и скользкая, как и мамаша.

Миколка перевел взгляд с меня на Алию, которая изобразила на лице широкую улыбку. В особенностях физиологии русалок паренек был не силен, поэтому поверил на слово, к тому же яйцо было большое и странной окраски. Миколка посопел и предложил:

— Дак давайте я вам курицу принесу, она это яйцо враз высидит!

— Неси! — разрешила Алия, а я схватила рванувшегося к двери подростка за рубаху и добавила: — Завтра.

Лейя слезла с печки, брезгливо держа жабу за заднюю лапку, и, выйдя на крыльцо, выкинула ее на улицу. Видимо, жаба не оправдала мавкиных надежд в роли заботливой мамаши.

Ночью спать не ложились. Алия и Лейя играли в дурачка, втянув в игру и Миколку, а я листала найденные книги, ровным счетом ничего в них не понимая, — они были на моранском языке, языке магов. Я этого языка не знала и поэтому могла только тупо созерцать эти закорючки. Нужно завтра сходить и забрать остальные книги, решила я, вспомнив толстую стопку пыльных фолиантов в пещере. Пока подруги азартно покрикивали, я ушла на кухню и вытащила из кармана сохнущей на веревке рубахи камень. Постояла, любуясь идеальной формой капли. Очень похож на накопитель. Я задумалась. Велий все нервы вымотал с этим накопителем. А вот надену этот камень и скажу, что это и есть накопитель. Я довольно улыбнулась этой мысли и, немного полюбовавшись на мерцающие искорки, спрятала камень в карман платья.