– Мама говорит, что не вызовет, но я не уверен. Мама говорит, вы за него замуж не выходите. Говорит, будто она знала это с самого начала. Говорит, если я буду вести себя правильно, то вы пойдете за меня. Говорит…

– Она говорит, что я захочу стать графиней, если вы объясните мне все преимущества моего будущего положения, – вновь перебила графа мисс Чаринг. – Знаю, но ваша мать ошибается, Долфи. Больше не стоит об этом. Вы можете сказать своей матери, что выполнили ее наставления, и я все равно отказалась обсуждать с вами такую тему.

Граф, сокрушенно покачав головой, ответил:

– Вы не понимаете. Не думали. Я думал. Люди считают, что я не умею думать, но я умею. Я сижу и все думаю и думаю. Я долго думал об этом и теперь все понимаю. Вы мне откажете. Я не смогу больше сюда приходить. Я не смогу видеться с Ханной. Больше мне нет смысла жить. Только это держит меня на плаву. Хоть приставляй пистолет к виску. Не хочу этого делать. Однажды меня случайно ранил в ногу один человек. Мне не понравилось.

Довольно напуганная, Китти встала рядом с его креслом на колени, взяла его за руку и похлопала по ней.

– Не надо, Долфи! – сказала она. – Молю вас: не говорите больше подобного вздора. Я все понимаю, прекраснейшим образом понимаю. Это моя вина, что до сих пор я не придумала, как вам помочь. Но я постараюсь, я что-нибудь придумаю.

– Постараетесь? – спросил его сиятельство, приободряясь.

– Да, – подтвердила Китти. – Господи! И за что все навалилось на меня одновременно? Вначале Камилл… потом Фишгард, а теперь вот…

Девушка смолкла, так как ей в голову пришла неожиданная мысль. Подняв глаза, Китти взглянула на графа.

– Вы мне поможете? – с надеждой в голосе спросил лорд Долфинтон.

– Обождите. – Она встала с пола и, насупившись, уставилась на стену. Граф послушно ожидал с видом преданного пса у ног своей хозяйки. Неожиданно лицо Китти озарила улыбка. Повернувшись к мужчине, она схватила его за руки и промолвила: – Придумала! Как я могла быть такой недогадливой прежде? Бедная моя мисс Фишгард! Это все из-за нее. Вы женитесь на мисс Плимсток, а я сделаю так, чтобы и тени подозрения не пало на Фредди. Долфи, сумеете ли вы перехитрить вашу матушку?

– Возможно, – напрягшись, произнес граф.

– Сможете. Я научу, что и как говорить, повторю несколько раз, чтобы вы все хорошенько запомнили.

– Смогу, – согласился его сиятельство, обрадованный тем, что и его считают на что-то годным. – Я постараюсь.

– Надо постараться! А теперь внимательно слушайте меня, Долфи! Я должна сейчас ехать в Арнсайд-хаус, и вы отвезете меня туда. Вы скажете своей матушке, что выполнили ее распоряжение и я согласилась, но ответила, что прежде должна поговорить с опекуном и все ему объяснить. Если он не будет возражать, то я выйду за вас замуж. Вы запомнили? Ну и чудесно, Долфи! Вы скажете ей, что завтра везете меня в Арнсайд-хаус. Позволит ли ваша мать поехать в ее карете? Уверена, что издержки на почтовых лошадей будут слишком уж высоки, а ни вы, ни я много денег не имеем.

– Отвезти вас в нашей карете, – повторил он, не сводя глаз с ее лица и пытаясь сосредоточиться настолько, насколько был вообще способен на это.

– Я думаю, ваша матушка возражать не станет, – сказала Китти. – Не стоит опасаться, будто она увяжется вместе с нами в Арнсайд-хаус. Мой опекун поклялся, что ноги ее не будет в его доме, и он, вы это превосходно знаете, непреклонен в своих решениях. В прошлый раз, когда графиня, проигнорировав предупреждение, все же приехала, он приказал Стобхилу запереть все двери на засовы, а сам орал на нее из окон гардеробной, прогоняя с его земли. У бедняжки мисс Фишгард тогда начались сильнейшие сердечные боли. Должна признать, со стороны моего опекуна это было крайне невоспитанно… Ладно… Рано утром вы должны приехать за мной на карете. Из города нам стоит выехать до полудня. Я устрою так, чтобы с нами была Ханна. Она будет как бы сопровождать меня. В путь мы отправимся втроем, но поедем не в Арнсайд-хаус, а в Гарстфилд, к приходскому священнику.

– Поедем в Гарстфилд к приходскому священнику, – повторил за ней его сиятельство, озадаченный, но во всем полагающийся на Китти.

Девушка, слегка пожав ему руку, добавила:

– Мы поедем к Хью. Он священник. Он может обручить вас с Ханной, и вы будете в безопасности. Ханна больше не позволит вашей матери издеваться над вами. Графиня не станет интересоваться, с какой стати вы берете с собой в дорогу чемодан, ибо предполагается, что мы переночуем в Арнсайд-хаус. Это превосходный план, а самое лучшее состоит в том, что Фредди никак в нем не замешан. Вся вина падет на меня, и никто не будет ни в чем его корить.

Потребовалось немало времени и еще больше терпения, прежде чем лорд Долфинтон полностью выучил свою роль. Сообразительностью он не отличался, но, когда наконец понял, что к чему, то загорелся таким энтузиазмом, что Китти с трудом отговорила его сопровождать ее во время визита на Кеппел-стрит. Мисс Чаринг решила, что разумнее будет ехать одной, ведь полагаться на его сдержанность и здравомыслие было бы просто смешно. Не хватало еще, чтобы остроглазая невестка Ханны что-то заподозрила. Удостоверившись, что граф все хорошо усвоил, Китти пообещала немедленно дать ему знать, если мисс Плимсток по какой-нибудь причине не сможет поехать с ними, выпроводила Долфи за двери и спешно направилась прямиком на Кеппел-стрит.

Ей посчастливилось застать мисс Плимсток дома одну. Та сразу же поняла суть предложенного Китти плана, слушала внимательно, без лишних ахов и охов, а после крепко, до боли пожала девушке руку.

– Не нахожу слов благодарности, но вы, мисс Чаринг, думаю, и так превосходно меня поймете, – сказала молодая женщина. – Можете рассчитывать на меня. Если графиня снова решила стращать Фостера, нельзя терять время. Я не позволю, чтобы она свела его с ума. И не беспокойтесь насчет того, что будет после венчания. Я уж найду на нее управу. Как только у меня на пальце будет обручальное кольцо, я разберусь со всеми. Я не боюсь ее сиятельства, вообще никого не боюсь. И больше не позволю ей пугать бедного Фостера. Предвижу, что из-за денег поднимется много шума, но у меня на примете есть ловкий законник. Он в два счета сможет уладить это дельце. Если же ее врач позволит объявить Фостера сумасшедшим, то у меня есть мой врач, человек весьма степенный и с кристальной репутацией. Фостер не сумасшедший, а ежели его и объявят таковым, то это обязанность его законной жены заботиться о благополучии графа. Ежели что, графиня быстро все поймет… – Кивнув головой, молодая женщина задумалась, а затем, по прошествии минуты, в течение которой мисс Плимсток в гробовой тишине подыскивала доводы, способные снять с души своей будущей родственницы тень сомнения, вернулась к вполне практичным вещам. – Я ничего не скажу брату, мисс Чаринг! – заявила она. – Когда стану леди Долфинтон, тогда и скажу. Вследствие этого обстоятельства рискованно будет, если завтра утром кто-то увидит меня выходящей из дому с саквояжем в руке. Мне следует собрать все, что может понадобиться, прямо сейчас, до возвращения невестки. Мисс Чаринг! Не будете ли вы столь любезны отвезти саквояж к себе на Беркли-сквер? Вы, должно быть, знаете, что обычно по утрам я хожу за покупками, поэтому все мелкие вещицы спокойно могу спрятать в корзине.