Мы завершили тур посещением Оклахомы. Если Беллвуд не знал уже, что придумать, чтобы отметить мои достижения в космосе, представьте себе Уэзерфорд, пытающийся найти что-то новое в честь Тома Стаффорда, который приехал уже в третий раз. Стараясь достойно встретить земляка, они едва не выдали ему право собственности на весь штат. Сегодня в Оклахоме стоит больше памятников генералу Томасу Стаффорду, чем двум другим выдающимся землякам, актеру Уиллу Роджерсу и пионеру авиации Вилли Посту, вместе взятым.

Прокатив почти что по всем углам США, NASA посадило нас на самолет и отправило на пять дней в Финляндию. И что же Финляндия? Там было то же самое. Чтобы увидеть нас, на одно из мероприятий в Хельсинки собралось примерно 200 тысяч человек. Космическая магия работала повсеместно.

У нашего визита в Белый дом был определенный подтекст. Всего за два месяца до него президент Никсон представил в Конгресс бюджет NASA на предстоящий финансовый год в сумме 3,83 миллиарда долларов, то есть примерно на 25 % ниже, чем пиковый бюджет 1965 года. Вот такой сторонник. Конгресс срезал еще немного, оставив 3,69 миллиарда.

Программа марсианской экспедиции и другие планы Целевой космической группы Теда Агню, которые требовали где-то 78 миллиардов на ближайшие десять лет, так и не ушли дальше этапа «хорошая идея, но мы не можем себе этого позволить».

Даже в дни, когда «Аполлон» блистал во всем своем великолепии, еще до того, как «Аполлон-11» оторвался от Земли – из-за урезания бюджета вокруг мыса Кеннеди сокращали примерно 5000 рабочих мест, цены на жилье в округе Бревард падали, мелкие предприятия и мотели закрывались, а новое четырехэтажное офисное здание в Коко-Бич с гордым названием «Аполлон» стояло пустое. «Некоторые из нас уже в панике», – говорила жена одного инженера, которая помнила дни недавнего бума. Но, возможно, эти славные времена еще вернутся? В конце концов, еще не была совершена первая посадка на Луну, еще оставалось в плане множество полетов, до «Аполлона-20» включительно. Кроме того, будет «Скайлэб», а может, и что-то еще. Быть может, волшебство вернется и принесет с собой те доллары, что утекали в другие федеральные программы, точно так же как отлив на пляжах Флориды неизбежно сменяется приливом?

Пока мы были в космосе, американские десантники попали в мясорубку в атаке на бесполезный клочок вьетнамской земли под названием Гамбургер-Хилл. Число погибших в войне американцев уже превысило общее число погибших в Корее, а тут еще всплыла история с убийством американскими пехотинцами жителей деревни Сонгми. Генерал Уильям Вестморленд заявил, однако, что ситуация никогда еще не была лучше.

Народ США резко разделился не только по вопросу о Вьетнаме, но и в смысле культуры. На Бродвее в рок-мюзикле «Волосы» демонстрировали нудизм и секс. В университетских городках студенты захватывали кабинеты своих деканов. На улицах длинноволосые хиппи призывали к открытому бунту.

Одним из наиболее консервативных лидеров оказался новый вице-президент Тед Агню, который издал «крик тревоги, который должен был проникнуть сквозь какофонию подстрекательской чуши». Когда вице-президент брал в руки микрофон, никто не мог быть уверен, что он собирается сказать, и он с радостью нападал на «никчемную банду бесстыдных выскочек, которые выдают себя за интеллектуалов», и прочих «трепачей – набобов негативизма». От таких заявлений уровень его поддержки в опросах общественного мнения поднимался всё выше, и вскоре Агню стал третьим по популярности человеком в Америке, сразу после преподобного Билли Грэма и президента Никсона.

Самый памятный момент для нашего поколения, а быть может, и во всем XX столетии, наступил в воскресенье 20 июля 1969 года, в день, когда человек произвел посадку на Луну.

Нил, Базз и Майк стартовали с Земли без проблем за четверо суток до этого, и, пока «Аполлон-11» несся сквозь космос, нарастало невероятное чувство всемирного ожидания. Эра глобальной связи уже пришла, и предстояло событие с максимальным в истории освещением. Когда посадочный аппарат «Орел» («Игл») отделился от командного модуля «Колумбия» и два корабля ушли вместе по орбите за Луну, весь мир затаил дыхание. Когда они появились вновь, невозможное уже было готово случиться, хотя люди, которые собственноручно управляли этими машинами в тот день, оценивали свои шансы выполнить посадку на Луну не более чем в 50:50.

Я был в ЦУПе, я наблюдал за происходящим и покрылся испариной, как и все остальные, когда «Аполлон-11» ушел из зоны радиоконтакта. Напряжение охватило «белую смену» руководителя полета Джина Кранца, операторы вглядывались в помехи на экранах телевизионных мониторов. Кранц запер двери в зал; далеко за стеклянной стеной осталась комната, переполненная высокопоставленными лицами из NASA, гостями и другими астронавтами. Внутри зала управления можно было бы услышать, как упадет булавка.

Потом «Аполлон-11» показался из-за края лунного диска, и две радарные отметки стали двигаться по огромной карте Луны на передней стене зала. Вновь стали поступать радиосигналы, пошла «живая» телеметрия, и мы развили бурную деятельность. «Орел» сместился ниже и начал свой последний забег. Мы делали в своем полете почти то же самое, и потому Том Стаффорд и я знали Море Спокойствия лучше, чем кто-либо еще в комнате. Мы подсказывали операторам, с чем именно сейчас встречаются Нил и Базз.

Дела шли не очень хорошо. Радиосвязь с «Орлом» то появлялась, то пропадала, вспыхивали неожиданные сигналы тревоги, а перегруженный компьютер показывал странное, когда лунный модуль ушел ниже отметки в 15 км. Но волшебники ЦУПа дали Кранцу информацию, которая была необходима для продолжения посадки. И они пошли вниз.

Почти у поверхности мы увидели, как лунный модуль вдруг начал мотаться из стороны в сторону – это Нил пытался найти свободное место на площадке, усеянной булыжниками, а затем облетел кратер размером с футбольное поле. Эти непредвиденные маневры сжигали бесценное топливо, и капком Чарли Дьюк выкрикивал зловещие числа, которые показывали, что оно вот-вот кончится. На все еще опасной высоте 18 метров над Луной и с запасом топлива лишь на минуту маневров следовало выдать команду на аварийный подъем. Мы знали, что этот полет не может быть успешным только на 99 %. Серьезная неисправность, а тем более катастрофа могли стать непреодолимым препятствием для программы исследования Луны. Когда топлива осталось на 30 секунд, модуль все еще болтался в трех метрах над поверхностью – Нил нежно тянул за ручку, чтобы противостоять легкому сносу назад. Внезапно Базз увидел световой сигнал, который указывал, что один из длинных щупов, свисавших под аппаратом, коснулся грунта. Он объявил этот сигнал, и Нил нажал кнопку выключения двигателя. Лунный модуль мягко плюхнулся на место успешной посадки, пища аварийными сигналами и с 15-секундным остатком топлива[142]. Скрипучая радиолиния донесла голос Армстронга: «Хьюстон, База Спокойствия. «Орел» сел».

Все в Центре управления взорвались криками и аплодисментами, мы хлопали друг друга по спине, как будто только что выиграли Суперкубок и заодно в лотерею. Счастливый Чарли Дьюк подтвердил: «База Спокойствия, принято. Мы вас слышим. Тут много народу едва не сошло с ума. Теперь мы снова дышим».