ПОТЕРИ НЕМЕЦКИХ ПЕХОТНЫХ ДИВИЗИЙ С 16 ЯНВАРЯ ПО 15 АПРЕЛЯ 1944 Г.

*Подсчитано автором по T-312 R-931 (7, frame 911733536, 9117271).

Наибольшие потери с 16 января понесли дивизии, попадавшие, пусть и временно, в окружение. Вероятнее всего, значительная часть потерь этих дивизий приходится на тыловые и вспомогательные подразделения. Тем не менее, принимая боевую численность пехоты 126-й пд на 15 января в 2874 человек и общие потери дивизии в 5877 человек, можно предположить, что личный состав пехотных частей обновился как минимум два раза. Путем «прочесывания» тылов немецкому командованию удавалось поддерживать боевую численность, однако качество подготовки бойцов и подразделений значительно снизилось.

Опираясь на подготовленную оборону и артиллерийскую поддержку, пехотные подразделения могли вести оборонительные действия относительно успешно. Контратаки же требовали настойчивого управления со стороны офицеров. Наступление, даже с ограниченными целями, требовало значительных сил усиления.

Немецкое командование 17–23 марта прорабатывало планы наступления с целью восстановления линии «Пантера» севернее Пскова, утерянной в первой половине марта. Оборонявшаяся здесь 21-я пехотная дивизия занимала невыгодные для обороны позиции. Для улучшения тактического положения требовалось отбить выс. с отметками 40,3 и 55,6. Для этого помимо собственного артполка дивизия просила три дивизиона легких, два дивизиона тяжелых гаубиц. Кроме того, требовался один дивизион 21-см мортир. Эти средства были достаточными только для подготовки и поддержки наступления. Для контрбатарейной борьбы требовалась артиллерия РГК: дивизион тяжелых гаубиц, два дивизиона 10-см орудий, дивизион 17-см гаубиц и дивизион мортир.

Для поддержки наступления только одной дивизии требовалось 130 тонн снарядов для легких гаубиц, 175 тонн для тяжелых гаубиц и 90 тонн для мортир. Помимо вышеперечисленного количества требовалось иметь достаточное количество боеприпасов для артиллерии РГК, а также на огневых позициях артиллерии дивизии для отражения возможных советских контратак.

Этими огневыми средствами расчеты дивизии не ограничивались. По мнению командования дивизии, применение минометного полка было бы особенно ценным подспорьем для сокрушения советской обороны.

Поддержка атаки против окопавшихся советских войск и возможных танковых контратак требовала серьезного «бронированного кулака». В условиях неблагоприятной местности, не имеющей естественных укрытий, успех наступательной операции мог быть гарантирован использованием танкового батальона и дивизиона штурмгешутцев.

Требовалась активная авиационная разведка перед наступлением с целью установления точного положения позиций и батарей противника, а также в ходе операции с целью выявить его мероприятия как можно раньше. Требовалось обеспечить применение ударной авиации по заранее установленному плану, ее непрерывное воздействие по подходящим резервам, а также против особенно упорно обороняющихся узлов сопротивления.

При текущей боеспособности подразделений, требуется дать полкам достаточно времени для подготовки, к этому сложному заданию готовясь в тылу. Кроме того, необходим подробный инструктаж в самой зоне боевых действий, чтобы можно было устранить все трения до проведения операции (8, frame9127439-441).

Ситуация с подготовкой пехоты едва ли улучшилась спустя два месяца. Немецкий танкист Кариус вспоминал о событиях 23–28 июня 1944 г.: «Таким образом, операция была обречена на провал с самого начала. Взаимодействие между командирами было на втором плане. Однако было важно, чтобы танкистам была предоставлена возможность установить контакт с командирами пехотных подразделений. Они должны были одобрить меры, необходимые для взаимодействия с нами. Для этого не оставалось времени, и последствия не заставили себя ждать.

После небольшого отрезка пути пехота спешилась, и ее уже не было видно. Не имевшие опыта солдаты шли кучно, как виноградные гроздья, за танками и рядом с ними. Это спровоцировало огонь тяжелой артиллерии русских, и пехота понесла тяжелые потери. Те, кто не был ранен, бросались на землю слева и справа. Естественно, под сильным огнем ни один из них не осмеливался подняться. Это был полный провал. Никто из нас не знал ни одного из офицеров, и никто не знал, кто кому подчиняется. Не было никакой пользы от того, что мы достигли цели со своими танками» (12, с.172).

Артиллерия 67-й армии, в том числе частей усиления РГК, в период 31 марта – 8 апреля выпустила 2358 тонн снарядов и мин. Среднедневной расход около 260 тонн. Полных данных по тоннажу снарядов, выпущенных артиллерией 54-й армии, не имеется, можно предположить, что это число было близким к числу, указанному для 67-й армии. В период 14–15 апреля 67-я армия выпустила 280 тонн снарядов.

Артиллерия стрелковой дивизии выпускала в среднем 15–17 тонн снарядов и мин в день. Так, 285-я сд с 31 марта по 8 апреля выпустила 111 тонн, 268-я сд за 14–15 апреля 29,4 тонн. Средний расход советской дивизии 15 тонн в день. Немецкая дивизия имела такой дневной расход – 15 тонн, находясь в обороне на спокойном участке фронта.

В первый день советского наступления немецкая артиллерия выстрелила 1101 тонну мин и снарядов. Всего части 18-й армии на 31 марта имели 6184 тонн возимого боекомплекта. На армейских складах было 10 648 тонн боеприпасов, в т. ч.: Псков – 960, Остров – 80, Йегева – 267, Пыталово – 2525, Выру – 3886, Валга – 155, Печоры – 2775.

Снабжением боеприпасами было обеспечено. Требовалась срочная поставка боеприпасов для пулеметов и пистолетов, 2-см и 3,7-см орудий. Таким образом, немецкая артиллерия могла достаточное время расходовать значительное количество боеприпасов (8, frame9128555, 9128673).

В работе А. В. Исаева об операции «Багратион» приводится информация о расходе боеприпасов немецкими войсками в других сражениях: «Так, например, 27 сентября 1942 г., в первый день очередного наступления, вся 300-тысячная 6-я армия Паулюса выпустила 1077 тонн боеприпасов. Собственно, штурмовавший город LI корпус Зейдлица выпустил в этот день 444 тонны. При этом 27 сентября было днем пикового расхода боеприпасов, в последующие дни он достаточно резко снизился. То есть оборонявшийся под Витебском корпус расстреливал втрое больше снарядов, чем наступавший на Сталинград. Под Ржевом в разгар оборонительных боев 9-я армия Моделя расстреливала около 1000 тонн боеприпасов за день» (11, сс. 111–112). Таким образом, у Пскова один армейский корпус расстреливал столько же боеприпасов, сколько целая армия в крупных сражениях у Сталинграда и Ржева. Оборонявшийся зимой 1943–1944 гг. под Витебском корпус выстреливал до 1500 тонн в день. Под Витебском, как и на Псковском направлении, наступление советских войск также не увенчалось успехом.

Следует отметить, что 121-я ГАБр БМ, вооруженная 203-мм гаубицами, вела огонь бетонобойными снарядами. Так, из 1469 выпущенных в период 30 марта – 15 апреля снарядов 1430 было бетонобойными. 120-я ГАБр за этот период выпустила 1304 203-мм снаряда.