крайней мере, девять солдат было убито и шесть взято в плен, включая одного рядового. Но в тот день мы знали только одно: в тех «Хаммерах» были американцы, и выглядело это так, что их убили всех до одного.

Мы были в трех километрах к югу от моста. Казалось, что враг везде: за каждым деревом, каждой стеной, в каждом здании. Боялся. Впервые в Ираке. Кровь приливала к голове, ноги непроизвольно отбивали чечетку на полу машины. Мои колени поднимались и опускались, как механизм швейной машинки. Во рту было сухо и липко.

Где-то впереди стрекотали пулеметы.

— Как так может быть? Еще полчаса назад мы проезжали по тихим, безлюдным полям, — спросил меня Уинн, правой рукой продолжая управлять «Хаммером», а левой целясь сквозь открытую дверь.

Задавал себе тот же вопрос. «Самый южный город на пути к Багдаду. Мы как раз там, где они нас ждали».

Наконец мы проехали выстроившиеся в елочку машины и увидели пехотинцев, растянутых вереницей в окопах вдоль полей. На южном конце моста, ведущего к «Аллее засад», мы повернули влево и угодили в огромную лужу грязи, окруженную пальмовыми деревьями.

Роты «Альфа» и «Смерч» двигались вперед, к берегу реки, а мы слушали оглушительный грохот — наши Обстреливали позиции врага, находящиеся на другой стороне реки. Рота «Мародер» оставалась на месте, мы ждали инструкций. Прячась под пальмовыми ветвями, побежал к морским пехотинцам, роющим окоп на противоположной стороне.

Нашел командира взвода сидящим на корточках в окопе, конечно же, с оружием и рацией. Он сказал, они из роты «Фокс» 2/8, весь день на линии огня, и предупредил меня, что мое хождение, таким образом, совсем небезопасно.

— Они на деревьях, приятель. Они, на хрен, везде, и они, на хрен, умеют стрелять. Вьетнам!

Вернулся к своим, получил приказание облегчить «Хаммеры», выбросив из них всю несущественную боевую технику. Когда Оперативная боевая группа «Тарава» пойдет на штурм Насирии по мосту, мой взвод будет следовать за ней и эвакуировать пострадавших. В этом районе было слишком много реактивных гранат, поэтому вертолеты не могли летать над городом, поэтому эвакуация будут происходить на земле. Отвратительное ощущение — планировать эвакуацию морских пехотинцев, которые сейчас суетятся, болтают со своими приятелями и готовятся к атаке.

Стоял, разговаривая с сержантом Лоуренсом, как вдруг в воздухе просвистел какой-то объект, с лязгом ударился о корпус и угодил прямо в кузов «Хаммера».

— Граната!

Мы все упали на землю, сейчас взорвется! Сейчас! Сейчас! Потом мы с Лоуренсом все-таки встали и осторожно посмотрели в кузов. Внутри валялся острый кусок шрапнели, не совсем безвредный, но и не граната. Мы засмеялись. Из-за сражения мы были настолько взвинчены, что все вокруг воспринималось очень остро. Потом еще несколько раз буду видеть моих морских пехотинцев маниакально смеющимися в самый разгар боевых действий.

На Насирию спустилась ночь. Для нас это значило только одно: будет лучше видно следы. Обещанная атака через мост так и не состоялась, и мы готовились провести ночь там же, где оставались днем — на предмостном укреплении. Я разделил взвод пополам: нужно было обеспечить безопасность и рыть окопы. Мы даже еще не успели начать рыть, как пришло указание стартовать на юг, через три километра присоединиться к ПБГ-1 и перейти к безумному прорыву через «Аллею засад».

Вся дорога была забита сотнями машин. Танки, «Хаммеры» и грузовики с продовольствием и боеприпасами собрались в один поток. Сюда же присоединились и мы — заехали прямо к железнодорожному мосту и попали под импровизированный прожектор — горящую в поле, к западу от дороги цистерну с бензином. Любой двенадцатилетний ребенок с охотничьим ружьем мог спокойно попасть в наши силуэты, подсвеченные «дружелюбным» светом. С трудом выруливая, приблизился к «Хаммеру» командира роты и попросил разрешения отъехать на сто метров назад или, наоборот, вперед, на более подходящую позицию.

— Не могу вам дать разрешение, — ответил он, — не обсудив вопрос с батальоном.

— Так обсудите с батальоном.

— Беспокоить батальон по таким пустякам? Мы будем плохо выглядеть в их глазах. — Он сказал это с преувеличенной миной терпения на лице. — Кроме того, мы скоро тронемся.

Прошло еще шесть часов, а мы как стояли, так и продолжали стоять.

Прогуливаясь по дороге, встретил офицера Алексиса Антонеску. Из-за накидки на голову трудно было понять выражение его лица. Решил спросить про положение дел.

— Как в аду. Днем мы увидели иракцев, они подняли руки, хотели сдаться. Подошли ближе, и эти чертовы хаджи выбросили белый флаг, а потом вытащили спрятанные в одежде «АК» и начали стрелять. Через десять минут некоторые из этих ублюдков держали в одной руке автомат и стреляли в нас, а другой рукой прижимали к себе по маленькой девочке. Парни пытались поступить правильно, но не хотел, чтобы дети погибли в перестрелке. И теперь на дороге в город лежат трупы морских пехотинцев. Когда мы туда вернемся, ты их увидишь.

— Что произошло?

— Засада реактивных гранат. Дружеский огонь из «А710». Черт, если бы знал.

Гэ-эм говорил нам, что нужно выжить в первые пять дней войны, в самые опасные дни. Осталось еще четыре.

На рассвете мы завели моторы.

К тому времени, когда мы приблизились к южному мосту, между машинами появилась дистанция, хоть можно стало маневрировать.

В северном конце «Аллеи засад» мы пересекли другой мост и здесь повернули налево, на перекресток. Легкие бронированные машины поехали по полям рядом с дорогой — так противник их не сразу заметит. Был рад: они смогут нас прикрывать. Прибавил скорость. Поворот направо привел нас на другую автостраду, которой мы должны придерживаться, следуя на север, в Эль-Кут, находящийся на реке Тигр.

Дорога по автостраде между Насирией и Эль-Кутом протяженностью в двести километров займет у нас десять дней. В это время Третья пехотная дивизия, ПБГ-5 и ПБГ-7 пойдут через пустыню на запад, ПБГ-1 и разведывательный пройдут через каждый город, располагающийся по автостраде, занимая эту, как говорили в древности, «землю между двух рек». Нашей задачей было вовлечь иракские войска в слежку за нами и не допустить, чтобы они вернулись для защиты Багдада. Армия и другие ПБГ войдут в столицу, но в следующие десять дней больше всего боев пройдет в населенных пунктах, расположенных вдоль автострады.

Боковым зрением вроде бы видел человеческие тени,