Похоже, альфодролль понял уловку:

– В горах, барон. Насколько я понимаю, на планете Морддром.

– Где? – Шеллеш потряс головой. Нет, это не голограмма, а настоящие скалы. И реальный ветер. И живой альфодролль. Ужас!

– Как я здесь очутился?

– Это ты меня спрашиваешь? – усомнился альфодролль.

– Э-э-э... – замялся барон и все вспомнил. Мгновенно.

Это заговор! Как люди смогли, нет, как они посмели околдовать законную супругу, вживить ей чип послушания?! Что есть в них такого, что Лиррил, не раздумывая, кинулась на шею фон Шлиссенбургу? Впрочем, победителей не судят. Лиррил как женщина рассудительная в случае провала заговора наверняка бы бросилась в ноги к императору: мол, не виноватая, заставили. И это было разумно. Но в данном случае поступок был алогичен. Всем известно, что пока личный код безопасности с Шеллеша не снят, барон практически бессмертен! А Лиррил могла потомиться два-три дня в Зале Ожидания. Ведь ясно же, что Шеллеш найдет способ добраться до Веррев и затем раздавить жалких землян. Одним бомбовым ударом. Высадкой спецназа из личного легиона. Да просто дистанционно взорвав Дроорд. Так почему же Лиррил отвернулась от законного супруга? В чем дело?

Шеллеш потрогал свою электронную перчатку, ту самую, которой месяц назад были снабжены все военные чины вплоть до младших лейтенантов. Это Аррах изобрел: маленький компьютер с подключением к любому серверу баронета. Шеллеш вздохнул: от удара во время падения кнопку вызова экстренной помощи заело, автономный источник питания вырвало вместе с крышкой. Теперь это бесполезная мертвая электроника. С такими трудностями барону сталкиваться еще не приходилось. Техника в пределах досягаемости Шеллеша всегда работала, а женщины, которые нравились, никогда не отказывались от власти и почета. Что же творится в Империи, если Шеллеш сидит на какой-то свалке с бродягою и даже не может вызвать Силы Быстрого Реагирования? Неужели три человека с Земли могли вот так запросто нарушить мировой баланс? Чушь! Что могут сделать люди, тем более те, которые искренне ненавидят друг друга? Или чувства землян неустойчивы, подвержены изменениям? Но тогда как прогнозировать человеческое поведение? И куда это подевались Иван с Алланой? Ведь журналистка, вырвавшаяся за пределы баронских владений, могла стать более опасным свидетелем, нежели какие-то люди. Гхыр подери, похоже, эти земляне просто объединились! Ладно, нужно выбраться отсюда, уничтожить землян и прекратить все опыты по перемещению людей. Хватит идти на поводу у Арраха! Да, солдаты нынче на вес распадающегося урания, но лучше пусть погибнут пятьдесят граждан, даже восемьдесят офицеров, но больше на Веррев не ступит ни одна нога землянина! Никогда!!!

Альфодролль оставил Шеллеша в покое, занялся своими делами и вскоре развел костер.

«Он что, первобытный, абориген, которого не зачистили во время плановой проверки при заселении колонии? – Шеллеш слегка струхнул. – Да нет, не может быть! Каждому, еще из инкубатора, известно, что дикие народы не понимают языка Империи, не могут говорить на нем, если им не был вшит тринадцатый чип. А может быть, этот дикарь прошел операцию и сбежал? Рецидивист. Это еще хуже – зарежет и имени не спросит».

Барон Веррев впервые видел открытый живой огонь в природных условиях. Это было очень странно. Танцующее пламя напоминало визуализацию некоторых медитационных мелодий. Но музыки не было: лишь легкое потрескивание сгораемых веток.

– Слышишь, приятель. – Барон выдавил из себя дежурную улыбку, – на меня тут покушение устроили. Империя в опасности.

– Ну да, я знаю. – Альфодролль пожал плечами.

Кто он, это пугало зеленое? Знаток, блин, нашелся! Да таким в Уойте даже место дворника не предоставят, а он сидит здесь, строит из себя невесть кого!

Но поблизости не было ни патрульного полицейского, ни легионера, ни сенатора... Даже ни единого нормального гражданина! Шеллешу скрепя сердце пришлось унижаться. Не идти же в самом деле на конфликт с единственным разумным существом в этом странном месте.

– Я плохо себя чувствую. – Барон ни капельки не соврал. – Здесь поблизости нет какого-нибудь устаревшего кухонного компьютера. Я согласен даже на пасту «Здоровье» и чашку аркафе.

Альфодролль сочувственно покивал головой:

– Мы на территории отработанных шахт. До города сутки ходьбы, но я не знаю, в какую именно сторону следует двигаться. Здесь нет никаких источников связи, не пролегают энергетические линии. Зондирование местности проходит не чаще раза в месяц. Это же отсталая планета. И само собой, здесь не существует действующих шин и флайеров, я уже не говорю об общественных столовых.

– Так не бывает. – Шеллеш заметно раскис: он совершенно не знал, что делается в подобных случаях. Конечно, в инкубаторе моделировали игру «Жизнь в условиях дикой природы». Нужно было пройти через мост, переплыть реку, развести костер или рассказать, как именно это делается. Это было очень давно, в детстве.

По качающемуся мосту идти было страшно. В реке Шеллеш едва не утонул, но над каждым из пловцов в небе висел спасательный флайер. До костра тогда дело так и не дошло. Шеллеш потом экстерном сдал экзамен по выживанию. Похоже, зря. Оно, конечно, нужно было найти под камнями старинную зажигалку – источник огня дикарей, собрать хворост и разжечь огонь еще тогда, в двенадцать лет. Но Шеллеш не хотел напрягаться. Ни тогда, ни сейчас...

Возможно, ничего в жизни не происходит зря.

Барон зачарованно глядел, как танцуют языки пламени:

– А где ты взял зажигалку и дрова?

Альфодролль лишь усмехнулся:

– Какую зажигалку?

– Ну, первобытный способ добычи огня ведь из зажигалки?

– Да? – Альфодролль не удивился, а просто рассмеялся в лицо барону.

«Что я сказал не так?» – растерянно подумал Шеллеш.

– Мне удалось найти сухое дерево, с него я и наломал ветки. Тут нет даже припрятанных для случайных прохожих первобытных ножей и топоров.

– Так жить нельзя, – убежденно сказал барон.

– Ну и не живи, – проворчал альфодролль. – Можешь проваливать туда, где господствует твоя цивилизация. Ну же, чего ты медлишь? Счастливого пути!

– Эй, погоди! – Шеллеш вдруг разволновался не на шутку. – Ты что же, предлагаешь мне идти пешком?

– А разве ты инвалид? – Кажется, альфодролль был не самым законопослушным жителем баронета.

– Но ведь это глупо: ходить пешком, когда можно дождаться зондирования и спасательного крейсера.

– А жрать ты что будешь, умник? – И альфодролль смачно сплюнул себе под ноги.

Это уже что-то новенькое. Альфодролли просто обязаны обслуживать более высокоинтеллектуальных граждан. Что это: неповиновение, бунт? Но это же не разумно! Рано или поздно зондирование покажет наличие разумной жизни, и когда прилетят спасатели... Или как раз и не прилетят? Что же это творится?