В помещение просачивался легкий запах серы, и от него так некстати начало першить в горле. С тихим шелестом кинжал Львенка покинул ножны, затем раздался едва слышный звук разрезаемой материи. Я не стал спрашивать, что происходит. И так понятно — мой приятель решил воспользоваться добытой солью и теперь вслепую заряжал пистолет.

Не знаю уж, сколько прошло долгих и томительных минут. Но шаги давно стихли, и рык больше не повторялся.

— Зажигаю свет, — предупредил я Львенка и в два счета с помощью огнива воспламенил фитиль масляного фонаря.

За то время, что мы провели во мраке, в комнате произошли некоторые изменения. Нас было двое, а стало трое.

Она сидела прямо на столе, в семи шагах от меня. Высокая, полностью обнаженная женщина, которой еще не было тридцати. Длинные волосы цвета серого пепла, бледная восковая кожа, рельефные скулы, запавшие щеки, придающие ей несколько истощенный вид. Глаза с огромными черными зрачками, практически съевшими голубую радужку. Губ у нее не было.

Вообще.

Вместо них — кровавая рваная дыра и желтый оскал зубов.

— Не стоит, если не хочешь, чтобы я оторвала тебе руку, мясо! — сиплым голосом предупредил демон Львенка, уже поднимавшего пистолет для выстрела.

— Повремени, — сказал я другу. — Если бы он хотел нас прикончить, не стал бы ждать.

Тварь клацнула человеческими зубами:

— У нас есть умный страж. Умный слушает. Глупый молчит.

— Договорились. Что тебе нужно?

— Ведь вы ловите темные души и отправляете их в мой дом. — Демон на мгновение высунул черный змеиный язык. За неимением губ я счел это улыбкой. — Я занимаюсь тем же самым. И я очень не люблю, когда кто-то, не отбывший положенного ему наказания, скрывается от меня. Помогите мне поймать беглеца.

— А что взамен?

Демон оживился:

— Хотите сделку? Услуга за услугу. Вы помогаете мне, я отвечаю на любой интересующий вопрос. И оставляю вас в живых.

Ответы демона мне вообще не сдались. Лучше бы эта тварь убралась как можно дальше.

— Разве такому всесильному существу требуется помощь людей? — проронил Львенок.

Демон уставился на него своими странными глазами:

— Обычно я ем мясо, а не разговариваю с ним. Но я задержалась с приходом сюда, и темная душа успела обзавестись телом. Она спрятана от моих глаз. Я могла бы убить всех, кто еще жив в этом городе. Но беглец останется единственным уцелевшим, кого я не смогу тронуть.

— Потому что не увидишь его.

Тварь рассерженно зашипела, что легко можно было перевести как «да».

— Стражи заинтересованы, чтобы темная душа сидела в аду, так же как и ты, чтобы она туда вернулась. Мы поможем, — согласился Львенок.

Он правильно думал. Отказывать нечисти, когда поблизости нет каликвеца или инквизитора, могут только ненормальные или самоубийцы.

— Я была уверена, что мы договоримся. Найдите душу и приведите сюда. До рассвета.

Только что демон был в семи шагах от нас и вот уже едва не касался лицом моего лица. От него тянуло серой, слабым запахом разложения и застарелой кровью. Я не отпрянул и смотрел в пустые глаза с тонкой голубой радужкой, зная, что теперь нам предложат «кнут».

— Мой буран не даст вам покинуть город. Если к рассвету не найдете темную душу — я приду за вами и прежде, чем вернусь охранять чистилище, хорошенько наемся.

Убедившись, что смысл слов дошел до нас, демон в обличье обнаженной женщины отодвинулся.

— И еще одно. Какой-то подхалим Цэкутула[29]не нашел ничего лучше, чем вызвать его сегодня сюда. Я постоянно выбрасываю его в ад, но он упрям и возвращается. Не оказывайтесь на пути моего дружочка.

Демон дал нам понять, что разговор окончен. Львенок поколебался и поднял с пола два мешка соли. Я сделал то же самое.

Адское отродье не возражало.

Погода изменилась. Ветра больше не было, но снег, такой же крупный, падал не переставая, и сквозь редкие прорехи туч появлялся и исчезал старый месяц.

— Погода налаживается. — Львенок закинул один из мешков себе на плечо.

— Сомневаюсь. Скорее всего, это лишь передышка.

— Как мы найдем темную душу?

— Никак. Душа, спрятанная в теле, не видна для нас, так же как и для всех остальных.

Он задумчиво посмотрел на меня:

— Ты о том, что было в Шоссии?

— Да. Пока такая сама не проявит себя — все бесполезно. Сколько времени осталось до рассвета?

— Часов пять, старина. Скоро нас ждет веселое Рождество.

— Если мы до него доживем, — полный мрачных мыслей ответил я, спеша по безлюдной улице обратно к постоялому двору. — Сделки и договоры с демонами лишь в сказках не приводят к плачевным последствиям.

— Вижу, у тебя есть идеи.

— Собственно говоря — две. Первая самая простая — попробовать покинуть город и, скорее всего, сдохнуть от непогоды, а не от рук той твари. Вторая — надеяться на чудо.

Вновь начало мести, мы свернули не там и вместо кладбищенской ограды оказались на улочке, выходящей на небольшую круглую площадь, в центре которой находился занесенный снегом колодец.

Из переулка напротив выскочил высокий седовласый человек.

— Бегите! — крикнул он нам, и в этот момент из мрака проулка выстрелило несколько языков.

Они ударили незнакомца в спину, опрокинули на землю, и только сейчас я рассмотрел, что это темные души в виде серых силуэтов людей в ошейниках, а «языки» — какие-то призрачные поводки.

Львенок, бросив соль, скрестил ладони и по пологой дуге отправил бирюзовый шипастый знак. Я отстал от него ненамного, создав замедляющую фигуру. От гулкого взрыва по площади загуляло эхо и из нескольких разбитых окон брызнули стекла.

Мы, обнажив кинжалы, бросились к оглушенным душам. Их было четверо, и справиться с ними оказалось несложно. Каждый раз, когда кинжал уничтожал одну из них, рукоятка обжигала холодом даже через шерстяные перчатки. Свободные поводки, извиваясь точно змеи с отрубленными головами, втягивались во мрак улицы.

— Прикрой. — Львенок склонился над мужчиной.

Я успел сплести защитную фигуру, когда на нас прыгнула следующая партия тварей. Две ударились о купол и отлетели назад, третья проскользнула через брешь, попыталась обхватить меня руками. Я пнул ее, отбрасывая от себя назад, на ловушку. Добивать не стал, решив не открывать спину Львенку.

— Что там? — спросил я.

— Мертв.

— Черт!

От дикого рева заложило уши, мрак в конце улицы заклубился, из него проступили контуры приближающегося чудовища, и мы бросились бежать туда, откуда совсем недавно пришли.