Трент покачал головой:

— Если вы сомневаетесь в целостности моей личности, я согласен пройти наркодопрос.

Регент Хеттиг подался вперед.

— Допустим, мы так и сделаем, — сказал он, — и попросту извлечем из вашего разума шифр, о котором вы говорили. Тогда нам вообще ни к чему будет торговаться с вами.

Трент слегка улыбнулся:

— Вы можете попытаться. Но, если я дам вам неверный код, вы потеряете все, что записано на этом диске.

Он говорил твердо и уверенно.

— В этом нет нужды, — сказал Анастасий Фохт своему адъютанту. — Он из Клана, а я много общался с людьми Кланов. Его слово твердо. Нет никакой пользы в том, чтобы пытаться уничтожить то, что он нам предлагает… Однако если я приму это предложение, то мы, конечно, будем тщательно проверять достоверность этих данных — с его согласия.

Впервые с тех пор, как он вошел в это помещение, Трент расслабился. Да, перед ним подлинный воин, человек, который повел в свое время свои войска против Кланов и одержал победу. Трент внезапно понял, что он может доверять Фохту.

— Скажите, звездный капитан, — спросил Фохт, — вы уверены, что Ягуары не знают, что вы живы и обладаете такой информацией?

— Уверен, — ответил Трент.

— Как вы можете быть уверены? — резко спросил Хетгиг.

— Да потому, что если бы они знали, что я жив, то они ни перед чем бы не остановились, чтобы убить меня и уничтожить эти данные. В нашей воинской касте есть одна роковая слабость, одно уязвимое место. Каста невосприимчива к атакам извне, однако, действуя изнутри, один-единственный воин может переломить хребет целому Клану. Если бы они хотя бы подозревали, что я жив, вдоль демаркационной линии носились бы сейчас целые орды, брошенные на мои поиски.

Наступило длительное молчание.

— Я понимаю, — сказал наконец Фохт. — Именно поэтому мы раз за разом внедряли оперативников в ряды Кланов. Почти все были раскрыты и уничтожены. И все же достаточно было одного-единственного агента, — он посмотрел на Джудит, которая слегка склонила голову, — который смог привести к нам одного-единственного воина с нужной нам информацией, чтобы мы сумели переиграть Кланы. На это ушли годы, но вы и Джудит добились того, чего не смогли сделать сотни людей из Исследовательского Корпуса.

— Я рад, что вы считаете эти данные полезными, — ответил Трент, — однако как насчет моей просьбы о собственном подразделении?

Фохт усмехнулся:

— Настоящим я, Анастасий Фохт, Военный Регент Комстара, предлагаю вам в обмен на вашу информацию принять под командование подразделение, равное по численности одному бинарию. Вы будете служить в Гвардии Комстара, подчиняясь лично мне. Вы будете моим советником во всех вопросах, касающихся вашего бывшего Клана. Вы будете принимать участие в сражениях, но лишь тогда, когда я сочту это необходимым.

Трента эти слова порадовали.

— Отлично сказано, Военный Регент. Но бинарий — маленькая цена за сердце Дымчатого Ягуара. Я полагаю, доставленная мной информация стоит никак не меньше кластера.

— Может быть, звездный капитан, может быть… Вы должны еще будете продемонстрировать мне свои полководческие таланты. Когда придет время, я позабочусь, чтобы вас выдвинули на такой пост. А пока что я могу выделить вам тринарий воинов, которых вы поведете в бой, когда такая необходимость случится. Этого вполне достаточно для такого воина, как вы, чтобы доказать свою пригодность для Гвардии Комстара. Согласны?

Трент глядел на голографическое изображение Охотницы, вращающейся над столом Регента. Его возбуждала мысль о том, что он снова поведет людей в бой. Однако еще одна мысль его поразила.

Я думал, что предавать свой народ — дело очень непростое. А оказалось так легко…

— Что ж, договорились, Военный Регент.

Он протянул руку к контрольной панели десктопа и набрал восьмизначный код для запуска расшифровки. Изображение Охотницы съежилось до маленькой светящейся точки, которая взмыла к потолку. Сотни других светящихся точек, изображающих звездные системы, заполнили освободившееся пространство между потолком и столешницей. Трехмерная карта свернулась, на ее месте высветилась другая. В считанные мгновения над столом развернулась схема огромных просторов Внутренней Сферы. Тонкая красная линия высвечивалась и шла от одной светящейся точки к другой. Она пронзила Внутреннюю Сферу, прошла Глубокую Периферию, пока не достигла Охотницы, светящейся под самым потолком.

Регенты смотрели, затаив дыхание, не находя слов, чтобы выразить охвативший их восторг и благоговение.

— Я отдаю вам Дорогу Исхода, — торжественно сказал Трент. — И пусть мы пойдем по ней, храня заветы великих Керенских. И пусть мы в один прекрасный день одержим победу над теми, кто сошел с пути чести.

Т-корабль «Адмирал Эндрюс»

Точка перехода в зените

Безымянная планета

Дорога Исхода

Глубокая Периферия

15 ноября 3058 года

Руссо Хоуэлл посмотрел на новенькие знаки различия на своем сером полевом мундире, висевшем на плечиках на стене. Звездный полковник. Ему фактически приказали принять участие в Испытании за Должность, хотя он сам понятия не имел, где находится часть, куда его хотят перевести. Звездный полковник Пол Мун настоятельно порекомендовал Руссо принять это предложение, и Руссо подчинился. В конце концов, дело воина — выполнять приказы. Но он ожидал, что будет чувствовать себя по-другому в связи с повышением в звании, будет ощущать гордость, радость… Вместо этого лишь пустота в душе, как будто Испытания были какие-то фальшивые, каким-то образом подстроенные. Как будто свою новую должность он купил ценой крови Трента.

Как только он одержал победу над двумя другими соискателями, ему тут же сообщили о переводе на новое место службы — на Охотницу

Они избавляются от меня из-за моего возраста, отсылают назад, в Пространство Кланов, так что я никогда больше не буду участвовать в сражениях…

Руссо пытался выбросить эти мысли из головы, хотя и не сомневался, что воевать ему больше не придется. По крайней мере, в таких битвах, в каких он до сих пор участвовал.

Над маленьким столом каюты парила в невесомости темная деревянная коробка. Все, что осталось от Трента. Руссо открыл коробку и увидел набор шахматных фигур. Его покойный друг так любил эту игру. Как воин, убивший Трента, Руссо получил право забрать себе имущество убитого в качестве исорла. Он тогда колебался — а может, отказаться? — но не сделал этого из уважения к их долгой дружбе. Он повертел в пальцах черного коня и белого слона. Обе фигурки порядком поистерлись от времени.

В дверь негромко постучали.

— Войдите, — сказал Руссо заторможенно. Он полностью погрузился в воспоминания о друге, которого убил. В каюту загрузился элементал, чья голова почти касалась потолка.