«Они что-нибудь обнаружили?» – осведомился Джек.

«Пока лишь нейтрализовали пару примитивных систем безопасности. Тут больше ничего и нету. Вряд ли боги ожидают гостей с этой стороны».

«Самоуверенные разгильдяи. Где дверь?»

«Там». Фист указал на колонну.

Дверь шлюза начала открываться, выплеснув наружу белесый свет.

«Ты долго этого ждал, – сказал хозяин паяцу. – Давай же, поспеши навстречу мистеру Стабсу!»

– Стабси! – завопил паяц, кидаясь к мистеру Стабсу.

Его скафандр исчез, когда он радостно заключил Стабса в крепкие объятия. А тот вздернул руку, неуклюже похлопал Фиста по спине, и рука безвольно упала. Фист невольно отпрянул.

– Жаль мне видеть, что тебя ранили, – выговорил Стабс певуче, но фальшиво.

Из кое-как сделанных прорезей сшитой вручную белой холщовой маски глядели живые внимательные глаза. На Стабсе был рабочий комбинезон и тяжелые сапоги. Одно плечо торчало чуть выше другого. Если бы Стабс не горбился, то был бы выше Джека.

– Бывало и хуже, – отозвался Фист, пожимая плечами.

Он отступил на шаг и добавил:

– Эх, повеселимся мы с тобой!

Но радость в его голосе показалась натужной.

За спиной зашипел шлюз, откачивая воздух, напоминая, куда явились хозяин с куклой и зачем.

– У нас дела, – напомнил мистер Стабс холодно.

Он повернулся к Джеку и выбросил вперед руку, содрогнувшись всем телом. Джек принял ладонь, ожидая ощутить деревянную жесткую поверхность, – но пожал лишь вялую, дрябловатую плоть. Все-таки хорошо, что не видишь лица Тиамата, чьим телом управляет другой разум. Он представил свое тело, занятое Фистом, и вздрогнул.

– Сумрак многим рисковал, возвращаясь на Небеса ради разговора со мной, – заметил мистер Стабс. – Кто угодно из Пантеона мог его засечь. Если бы Королевство обнаружил, насколько Сумрак еще активен, то раздавил бы его, как…

Его рука рывком поднялась, пальцы кое-как, неплотно сомкнулись.

– К счастью, он не обнаружил, – сказал Джек. – Сумрак сказал, вы поможете нам.

– Я могу провести вас в штаб-квартиру Королевства. Остальное за вами.

– Так идемте!

– Сейчас здесь ночь. Завтра с утра и отправитесь. А пока – домой, спать. Следуйте за мной, – велел мистер Стабс.

Он повернулся, пошатнувшись, и заковылял, качаясь при каж дом шаге, но умудряясь двигаться довольно-таки быстро. Дернув головой, он оглянулся:

– Поторопитесь! А то меня хватятся.

«Ведь он же был крутейшим из крутых», – произнес Фист тихо.

«Он и Тиамат».

«А теперь на него больно смотреть».

С час они шли по одинаковым коридорам, спускались и поднимались по лестницам, заходили в кабины лифтов, выходили из них. Время от времени путь преграждали бронированные двери. Мистер Стабс открывал их карточкой.

– А ты не можешь просто приказать им открыться? – спросил Фист.

– Перед тем как отдать меня Сумраку, Королевство сжег мои сетевые имплантаты.

– Ты остался без сети?! И как же ты живешь?

– Нормально. Ухаживаю за растениями. Хожу в гости к другим садовникам.

«Мать твою, – пробормотал Фист под нос, – никаких вечеринок».

Джек промолчал. Встреча с мистером Стабсом потрясла и кукловода, и его куклу. Следовало обдумать и переварить впечатление, прежде чем говорить о нем с Фистом.

Они вошли в просторный подвал, где размещалась большая гидропонная ферма. Яркие лампы сияли над грядками с овощами. Разбрызгиватели, шипя, извергали струйки воды. Было жарко и влажно, как в тропиках, густо и сочно пахло землей и растущей зеленью.

– Я никогда не чувствовал таких запахов. – Джек глубоко вдохнул.

– Мой подземный сад, – сказал мистер Стабс с гордостью. – А теперь пойдем на Небеса.

Он встал у короткой металлической лестницы, ведущей к люку в потолке.

– Я пойду первым. Проверю, чтоб никого поблизости не было.

Неуклюже, словно искалеченный паук, он пополз вверх по лестнице и скрылся в люке. Секундой спустя оттуда свесилась его голова в белой маске.

– Все нормально, поднимайтесь.

Джек представил, как его голову скрывает такая же маска, а телом управляет Фист. А тот буркнул:

– Чего тормозишь? Ждешь письменного приглашения?

Вскарабкавшись наверх, они оказались в небольшом деревянном сарае. Половина его служила жилым помещением: низкая кровать, душевая кабина, диван. Остальное пространство занимал инвентарь: стояли прислоненные к стене лопата с граблями, на верстаке лежали инструменты, на полу валялись механические внутренности разобранной газонокосилки. На окнах висели изодранные занавеси.

Мистер Стабс проковылял к окну, приподнял ткань, выглянул наружу:

– Все спокойно.

– Где мы? – спросил Джек.

– Штаб-квартира корпорации Сумрака. Вы увидите ее завтра. До того не выглядывайте в окна. Я приготовлю вам постель.

Он расстелил матрас подле разобранной газонокосилки и бросил пару сложенных простынь.

– Укладывайтесь.

– Стабс, нам же поговорить надо, ведь столько всего… – начал Фист. – Как мы в старину-то, а?

– Нет, – отрезал мистер Стабс, и в каждом звуке его нескладного голоса слышалась боль. – Мне не нравится думать об этом.

Он встал спиной к кровати, наклонился вперед, согнувшись в пояснице, отклонился назад, согнув колени, и неуклюже сел. Маска задралась, на мгновение открыв подбородок и губы – стиснутые, страдальчески искривленные.

– А как насчет потом? – не унимался Фист. – Мы же с тобой только из всех паяцев и остались. Нужно ж нам держаться вместе.

– Ты здесь только потому, что Сумрак рассказал мне про дела Королевства. Про то, что он может сделать с тобой, а ты – с ним. Сам я не хотел видеть тебя.

– Что?!

Мистер Стабс отклонился назад, подтянул ноги, уложил их на кровать, затем неуклюже повернулся и упал, приняв лежачее положение.

– Знаешь, вы с Джеком очень напоминаете нас с Дэвидом. Такие же высокомерные, самонадеянные. Потом я прожил с ним многие месяцы в космосе. И видел, как его постепенно охватывало отчаяние. Я был в нем, когда он умер. И я стал тем, кто я есть, из-за этого. Стал другим.

Его голова дернулась, развернувшись лицом в сторону гостей.

– Хьюго, тебе повезло. Для тебя оно не будет так тяжело. У вас обоих очень важное дело. Вы или вместе победите, или погибнете. А если одолеете Королевство, у тебя останется память о том, чего вы сумели добиться вдвоем. Останется и тогда, когда Джек исчезнет. В моем прошлом только боль и пустота. Потому – спите. Завтра вы уйдете, и я больше не увижу вас.