Где-то вне холла послышался звук приближающихся шагов.

– Кто-то идет, – сказала Лилька. – Наверное, хозяйка. Сейчас будет скандал!

Но в дверном проеме появилась вовсе не Светлана Петровна, а таксист, который привез их сюда. На лице его было написано боязливое любопытство.

– А вам чего здесь надо? – недовольно спросила Лилька. – В машине бы сидели…

– Одному сидеть скучно, – стал неумело оправдываться таксист. – И вообще интересно, зачем вы сюда приехали.

– Вот еще новости: интересно, видите ли, ему. Ваше дело за рулем находиться.

– Да пускай остается, – заступился за таксиста Бурышкин. – Может, расскажет чего.

– Я думал, вы расскажете, – возразил водитель. – Что вы тут собираетесь делать?

– Ищем одного молодого человека, – сообщил Никифор.

– А где эта непонятная женщина?

– Отправилась обследовать окрестности.

– Да, конечно. Как я сам не сообразил. Можно, я с вами немного посижу?

– Оставайтесь, коли пришли, – разрешила Лилька.

– А долго вы тут пробудете?

– Кто его знает. Хотя, думаю, не очень. Сейчас эта тетка вернется, скажет, что никого в доме нет, и мы поедем обратно в Москву.

Таксист с интересом огляделся.

– Неплохо живут, – сообщил он свои наблюдения. – Вот и я так бы хотел. Дом свой за городом, да не какая-нибудь развалюха, а вот такие хоромы. Ну и конечно, обстановка соответствующая. Тут вон даже камин имеется. Жаль только – не горит.

– А вы растопите, – иронически подсказала девушка.

– А что. Это идея! – встрепенулся таксист. Он подошел к камину, достал из кармана спички, зажег одну и поднес к приготовленным для растопки сухим стружкам. Огонь тут же вспыхнул, от стружек занялись дрова, но дым почему-то не уходил вверх, а пополз в комнату.

– Вьюшку открыть нужно, – подсказал Бурышкин.

– Да нет тут никакой вьюшки, – отозвался таксист. – Похоже, дымоход забит. – Он отодвинул дрова и попробовал заглянуть в темное отверстие борова.

– Темно, как у негра… в попе, – констатировал он, обернувшись на Лильку. – Ничего не видать.

Из дымохода послышался громкий шелест, и оттуда вырвалась струя ледяного воздуха. Еще дымившиеся поленья тут же погасли.

– Обратная тяга, – задумчиво заметил Никифор.

– Почему вдруг? – удивленно промолвил таксист.

– Возможно, на улице разыгралась пурга.

– Десять минут назад было тихо.

– Ну, не знаю… Мало ли какие явления случаются в атмосфере.

Из жерла камина со зловещим завыванием вырвался новый вихрь. В помещении враз похолодало.

– Непонятно, – заметила Лилька. – Что, собственно, происходит?

– Нужно попробовать поджечь снова, – заявил таксист.

– Так за дело, – сказала девушка.

Таксист снова достал коробок. Но стоило ему зажечь спичку, как из камина вырывался короткий порыв ледяного ветра, и спичка гасла.

– Вроде шутят с нами, – прокомментировал он.

– Точно, – опасливо произнесла Лилька. – Возможно, старуха права и с этим домом не все в порядке.

– Ерунда, – скептически заметил Никифор. – Обычный сквозняк.

– Ничего не ерунда. Телевизор не работает, камин не горит… Словно кому-то не нравится, что мы сюда приехали.

В подтверждение ее слов неизвестно откуда послышался громкий протяжный стон.

– Ой! – воскликнула девушка. – Что это?

– Или кто? – с испугом произнес таксист.

Бурышкин молчал. Ему тоже было не по себе. Где, интересно, Катя? С ней не так страшно. И еще он чувствовал: остальные двое ждут от него пускай не объяснения происходящему, но хотя бы ободряющих слов.

– Нас просто пугают, – нарочито спокойно сообщил он. – Кому-то наше присутствие не нравится, как справедливо заметила Лиля.

– А мне этот дом не нравится, – сказал таксист. – Пойду-ка я в машину… Да и вам советую. И вообще, не лучше ли, пока чего не вышло, отправиться назад?

– А как же Катя? – возразил Бурышкин. – Ведь она сказала нам ждать ее?

– Я, пожалуй, тоже… – несколько смущенно произнесла Лилька и поднялась. – Вы уж извините…

Оба вышли в прихожую, а Никифор продолжал сидеть в кресле, хотя ему очень хотелось последовать их примеру.

– Что это? – услышал он возглас Лильки. – Где же дверь?

– Послушайте! Кончайте дурака валять! – вторил ей таксист. – Выпустите нас отсюда!

Бурышкин вскочил и бросился в прихожую. Сейчас она имела весьма странный вид. Если полчаса назад зеркало украшало лишь одну из стен, то теперь уже две стены имели одинаковый вид. Вход отсутствовал. Вместо него смутно мерцала стеклянная поверхность, в глубине которой отражались три растерянные фигуры. Выходов имелось лишь два: один вел в холл, а другой на кухню.

– Чертовщина какая-то, – испуганно произнес таксист. – Ведь вот тут, – он ткнул рукой в зеркало, – была входная дверь. А теперь ее нет. Как это понимать?

– А так! – завопила Лилька. – А так!.. Ловушка! Мы попались! Пришли сюда, как последние дураки. А все вы! – Она ткнула пальцем в Никифора. – Ведь не хотела я ехать… Не хотела! Как знала! Вот дура так дура!

– И я-то хорош, – вторил ей таксист. – Сам сюда влез. Никто ведь не тащил…

– Ну, чего вы оба ноете? – повысил голос Бурышкин. – Ничего особенного пока не случилось. Выход потеряли. Да это же сплошная иллюзия. Зеркала эти… – Он подошел к стене и ткнул в нее. Палец наткнулся на гладкую, прохладную поверхность.

– А ведь правильно! – воскликнул таксист, следивший за манипуляциями Никифора. – Зеркало – обычное стекло. А стекло – материал хрупкий. Легко колется. Может, попробовать тюкнуть? Вот только чем? – Он оглянулся. – Здесь ничего подходящего. Пойду поищу. – И таксист направился в холл.

Бурышкин с интересом ждал, чем это начинание завершится.

Таксист вскоре вернулся, сжимая в руке массивную хрустальную пепельницу. Он взмахнул ею перед носом Бурышкина:

– Как думаете, в самый раз?

– Наверное. Только вот…

– Что вот?

– Хозяева могут остаться недовольны. Вы же ломаете обстановку.

– Да какие, к черту, хозяева! Кто нас тут запер? Уж не они ли? Эй, вы, хозяева?! – крикнул он во весь голос. – Где вы, черти? Отзовитесь! Или вы выпускаете нас, или мы… я… начинаю сам искать выход. – Он прислушался. – Молчат, гады! Ну тогда получите! – и таксист что есть силы метнул пепельницу в зеркало.

К удивлению Бурышкина, раздался звук бьющегося стекла. Зеркало треснуло. Несколько кусков упало на пол, и на поблескивающей поверхности появилась черная дыра с острыми краями.