— Должна, — усмехнулся я.

Рената не обратила на мое ехидство внимания.

— Гоевин сказал, что в мои функции входит слежка за тобой. Плюс к этому мне было поручено уговорить тебя и Крысобоя участвовать в следующем шоу.

— Зачем? — заинтересовался я.

— Мне это неизвестно, — честно ответила Рената. — Но, судя по тому, как он это говорил, я поняла, что для него это чрезвычайно важно.

— Любопытно, зачем я ему так потребовался? — пробормотал я. — А Гвинплей Плант и Илла Сливович тоже агенты Гоевина?

— Нет. Они сами по себе, — отрезала Рената. — Я должна была охранять тебя и повсюду сопровождать во время шоу…

— Ты отдалась мне по велению Гоевина? — требовательно вопросил я.

— Брось молоть вздор, Русс, — с укоризной произнесла Музыкантская. — Я отдалась по велению сердца.

— Зачем я потребовался Гоевину в шоу? Он что, нажиться на мне решил? — задался я вопросом.

— Не думаю. Это шоу должно было стать последним.

— Почему? Ничего не понимаю. Зачем ему это все потребовалось?

— Ты это у Себастьяна спроси, — посоветовала Рената. — Он меня в свои планы посвятить забыл.

— Ага. Обязательно спрошу, — согласился я, твердо решив, что непременно это сделаю.

— Но шоу не состоялось. Меня похитили.

— Ты теперь еще скажи, что и похищение было подстроено.

— Нет. Похитили натурально. Арабы какие-то, но доставили они груз к Пьеру. Кстати… — Рената кокетливо улыбнулась и продолжила: — Мне понравилось, как ты меня пытался отбить. Я оценила.

Я театрально наклонил голову.

— Пьер — это тот самый, что меня к Гоевину вербовал. Пьер. Фамилия же у него — Абдула. Он исламист. Меня похитили, чтобы завладеть тобой. Гоевин об этой акции ничего не знал. Если бы узнал, не думаю, что ему бы это понравилось. Пьер похитил меня для «первоземельцев». Себастьяну ничего не было известно о его участии в моем похищении…

— Себастьян. Как нежно.

— Вовсе не нежно, — обиделась Рената. — По обрывкам фраз я поняла, что ты какой-то суперсолдат с измененным ДНК и поэтому нужен им.

— Есть такая тема, — утвердительно кивнул я.

— Потом ты отказался платить.

Рената грустно улыбнулась.

— Оплатой являлся я сам. Они намеревались настрогать с меня армию клонов. Тогда кранты Земле и неправоверным вместе взятым.

Чего это я оправдываюсь?..

— Я тебя не виню, — едва слышно возразила Рената.

— Еще бы ты меня винила, — усмехнулся я. — Сама на Гоевина работала, а…

— Я собиралась разорвать контракт и во всем тебе признаться.

— Когда ты это решила? — с недоверием осведомился я.

— После ужина в «Золотой Орде».

— Надо же, как мне повезло, — съехидничал я. — И что, тебя отпустили для чистосердечного признания?

— Почти. В один день охрана ослабла, я сумела выпутаться из веревок и…

— Что-то слабо в эту сказку верится.

Рената не обратила внимания на мои слова.

— Веревки старые были. Меня содержали на каком-то заброшенном складе. Сначала было много охранников, даже если бы мне удалось освободиться, без оружия я бы далеко не ушла. Затем охрана исчезла, и я сбежала.

— Очень на ловушку похоже, — задумчиво отозвался я. — А не привела ли ты за собой хвост, подруга?

— Был хвост. Я его почувствовала сразу же. Я думаю, меня выпустили, чтобы на моей спине к тебе и выйти. Потому я с Крысобоем не встретилась. Он настаивал, чтобы мы немедленно к тебе летели.

— Как ты вышла на Крысобоя? — подозрительно спросил я.

— Мы с ним давно знакомы, — загадочно ухмыльнулась Рената. — Я думала, что тебе это известно. У меня есть его секретный сетевой адрес. Я оставила ему сообщение с номером телефона. Он перезвонил.

Подозрительность отступила.

— Хвосты я поотрубала. Их четыре оказалось. Потом вылетела на Луну, а с Луны должна была отправиться на амберском корабле, но на него я опоздала, добиралась на другом и попала на другую планету.

— Какую? — спросил я.

— Сарракш, — отмахнулась Музыкантская. — Но это не важно. На Сарракше я проделала ту же операцию и оттуда прилетела на Амбер.

— Откуда деньги на перелеты?

— Гоевинский гонорар.

— Ты уверена, что больше хвостов не было?

— Никаких хвостов, — твердо ответила Рената. — Я решила тебе сразу во всем признаться, когда вновь увижу. Я относилась к этому как к работе, пока ты не стал мне близок.

Отлично. В конце концов, я не ханжа. Девочка следила за мной, потом влюбилась. Ничего страшного. Осуждать не буду. Главное, разорвала контракт и во всем призналась. Самое важное из того, что я услышал: Гоевин во мне отчего-то заинтересован.

Но раздумывать над этим я не стал, оставил все мысли на будущие лучшие времена. Я привлек к себе Ренату, потянулся к ее губам, а мои руки уже привычно скользили по ее пиджаку, расстегивая пуговицы.

Марк заявился в храм к вечеру.

Рената спала на диване в моем кабинете, а я читал вечернюю молитву для прихожан, которых нынче было негусто.

Крысобой отстоял до конца службы. Когда весь народ высыпал из храма, Марк приблизился ко мне и положил тяжелую руку на плечо:

— Говоришь, тебе к повстанцам нужно?

— Да надо бы, — подтвердил я, гася свечи.

— Есть идея. Пошли. Обсудим.

Мы поднялись ко мне в кабинет. Крысобой, увидев на диванчике Ренату, укрытую пледом, присвистнул и спросил:

— Когда?

— Утром приехала.

— Значит, все-таки сумела уйти от преследования…

Рассказывать ему о работе Музыкантской на Гоевина я не намеревался. От Крысобоя у меня не было секретов, но в новости Ренаты ничего принципиально нового и важного я не усмотрел.

— Ты что-то говорил об идее? — напомнил я Марку.

Но он пропустил напоминание мимо ушей.

— Сегодня поступило сообщение, что капитана Орлова задержали при попытке захвата транспортного средства. Он в городке Перт, на побережье, попытался завладеть флаером и уйти через океан к повстанцам.

— И что? — заинтересовался я.

— Угрохали бедолагу. Насмерть.

Крысобой рухнул в мое кресло, откинулся на спинку и протяжно зевнул.

— Будешь сигару? — предложил я, доставая коробку с «Амберскими Черными», приобретенными два дня назад.

— Не откажусь.

Марк взял сигару, откусил кончик, сплюнул его в пепельницу и прикурил от фетзажигалки. Втянув едкий сигарный дым, он закашлялся и чуть не выронил сигару изо рта.