Не построили. А сейчас у нас второй шанс. Только как бы не вышло — до основанья, а потом ничего…

Я схватила телефон, чтобы выключить будильник — тот, который запасной: он звенит на всякий пожарный, чтобы мне не открыть глаза в полночь следующего дня. В комнате светло. В доме довольно тихо. Что такое?

Закутавшись в халат, я вышла к лестнице, но не успела на нее ступить, как меня шепотом окликнул Ярослав.

— Они еще спят.

— Кто это они? — не поняла я, потому что шнауцера у меня под боком не оказалось.

— Женька спит на диване с дядей Женей.

Я обернулась на дверь дочкиной комнаты — открыта.

— Я гулял с Берькой, но они не проснулись.

— А где ты взял собаку?

— У тебя… Он ныл под дверью.

Я тоже та ещё соня — отлично, не пили ничего, крепче витаминного чая, а спим, как со свадебного похмелья.

— А что Женька внизу делает?

Я начала уже спускаться.

— Ты же сама сказала не будить его! — подлетел ко мне Ярослав.

— Блин, я о твоей сестре! И вообще мне на работу надо! Это у вас лето…

То ли говорила я громко, то ли громко топала, то ли это Берька фыркнул со своего места будильником, но Джек поднял голову. Женечка — нет. Она спала на подушке, а вот нынешний хозяин дивана без оной.

— Она в пять пришла. Я смог уговорить ее тебя не будить, — выдал мой муж. — Иди в душ. Я сейчас встану и сделаю на всех омлет.

— На всех яиц не хватит, — сказала я без всякого подтекста, но этот придурок не промолчал:

— Свои добавлю, иди…

Так хотелось и ему указать верный маршрут. Но на лестнице уже появился Ярослав. Пришлось пустить его в ванную первым. А я уселась на край дивана, одним глазом наблюдая за спящей дочкой, вторым — за тем, как Джек одевается. Мне всегда нравился этот процесс. Намного больше раздевания: тогда я не успевала даже глазом моргнуть.

— Как спала? — спросил Джек явно с подтекстом.

— Плохо, — не стала я выделываться.

— А я после пяти утра — хорошо. У меня под боком сопела твоя половинка.

Утреннего поцелуя не последовало — мы одновременно взглянули на ворочащуюся Женечку и решили не рисковать.

— Поторопить Ярослава? — спросил Джек.

— Не надо. У меня так и не появилось сил умыться. Ты был вчера в душе?

— А ты сомневаешься? В ледяном! — усмехнулся Джек. — Ярослав, ты можешь не копаться там?! Мать ждет.

И даже стукнул по двери кулаком.

— Я же сказала, что все нормально.

— Он мог и на улицу в душ пойти! Парень или как?

Ну что я должна ему на это отвечать — пусть сам идет на улицу. Вода в бочке, возможно, и не остыла за ночь.

— Мы лечебное обливание не практикуем. Успокойся… Ты на кухню шел, забыл?

— Проверяешь меня?

— Больно надо!

Я поднялась с дивана и постучала в дверь.

— Ярослав, я на работу опаздываю!

Сын вышел, буркнув извинения. И по-быстрому ретировался наверх, чтобы не оставаться один на один с Сомовым: Женечка и Берька не в счет.

Я бросила пижаму в стиральную машину и запустила ее. Душ помог совсем чуть-чуть. Оставалась надежда на целебный кофе и хорошую декоративную косметику. Но начала я с кофе, потому что дымящаяся чашка ждала меня на столе. Самая приятная мелочь в семейной жизни, которой у меня никогда не было. Не уверена даже, что Влад научился за эту неделю варить кофе хотя бы для себя. Наверное, берет по дороге в киоске или в офисе.

— Выясни, он едет с нами или нет? — кивнул Джек на потолок.

— То есть его мнение все-таки учитывается? — усмехнулась я и крикнула, чтобы Ярослав спускался к завтраку.

Женечка уже сползла с дивана. Пришлось отставить недопитый кофе и пойти умыть дочь. Потом мы сели завтракать — вчетвером. Берька тяжело вздыхал от двери. Ему никто ничего не предложил. Не заслужил, что ли?

— Собаку покорми, — бросил Джек, как только Ярослав без напоминания понес тарелку в посудомоечную машину. — Как омлет? — спросил Джек уже у меня.

— Омлет как омлет. Спасибо.

— Думал, не дождусь.

— Я сказал вам спасибо, — послышалось от собачьей миски.

— Я не про тебя, а про твою мать говорю, — не обернулся к Ярославу Джек. — Тебе я ответил «на здоровье», если не заметил.

— Заметил.

— Иди одевайся. Мы через пятнадцать минут выезжаем.

— Я не хочу в город.

— Я тебя не спрашиваю, хочешь или нет. Я сказал, иди собирайся!

— Мам… — повернулся Ярослав ко мне за защитой.

— Ярик, ты сам сказал, что тебе тут скучно. Иди в музей. С Женей. Женя там тоже давно не был.

— Пусть он и идет тогда…

— А ты не хами тут!

Джек поднялся, чтобы убрать за собой тарелку, но Ярослав непроизвольно дернулся от него в мою сторону.

— Я не хочу! — и потопал наверх очень громко.

— Оставь его в покое! — сказала я, когда Джек сделал шаг к лестницы.

— Да щаз! С разбегу…

И взлетел наверх. Дальше была тишина. Только мое сердце билось в ушах. О чем они говорили, не знаю. Женечка громко пыталась увязаться с нами в город.

— Жень, я постараюсь завтра не идти на работу, — пообещала я скорее всего невыполнимое.

Джек спустился один и бросил мне, чтобы я шла одеваться. Ну и сообщил, что Ярослав едет с ним.

— Держи себя в руках, — прошипела я, проходя мимо. — А то он отцу нажалуется.

— Да пусть жалуется. Хоть Господу Богу, мне то что…

— А тебе должно быть «что». Мне сегодня с ним говорить. Или ты даешь мне день отсрочки?

— Ни дня. Я хочу спать с тобой, а не с твоей дочкой.

И он шагнул к дивану, чтобы собрать его. Я повела Женечку одеваться, и это заняло у нас слишком много времени, так что косметику пришлось запихивать в сумку. И застегивать пояс у платья тоже на ходу.

— Так тебе намного лучше, — улыбнулся Джек из-за спины Лены, которая в мое отсутствие успела заступить на службу. — Хоть на женщину похожа, а не на офисный кактус. Ярослав, ну е-мое! — повысил он голос до крика. — Ты-то там что у себя красишь!

Бедняга тут же слетел вниз. Футболка, джинсы. И Джек бросил ему довольно грубо, чтобы взял на всякий пожарный случай ветровку. У меня на руке болталась вязаная кофта, поэтому мне замечания не сделали. Его делала я сама. Не в офис вырядилась, а на пикник какой-то. Только соломенной шляпки не хватает. А мне встречать ревизора. Но в нашем бардаке не найти ничего приличнее. Будем надеяться, что встречают не по одежке…