– Сейчас все иначе, – отрезала Медея, – сейчас у меня есть цель.

– Вернуться, – с пониманием ответил Митрохин, – эх, и я тоже этого хотел бы. Только как насчет Балансовой службы? Пропали они куда-то, не ловят нас.

– Здесь они нас не побеспокоят, – сообщила колдунья.

– Это еще почему?

– За барьером они не властны над временем.

Насколько я понимаю, чтобы попасть в прошлое, им нужна специальная метка. А ставить они их начали лишь через несколько веков.

– Да? А как же мы сюда попали?

– Не думаю, что это простая случайность. Таково наше предназначение. Нас привело сюда Белое божество.

– Снова ты говоришь «нас», – насупился Митрохин, – не знаю, как насчет тебя. Может, у тебя есть какое-то там предназначение. А я явно лишний на этом празднике жизни. И вообще, гляди, как интересно получается. Меня тут мордуют активно, на рудники отправляют. Я тут пятьдесят кило веса, между прочим, оставил. А тебя богочеловеком объявляют, поклоняются тебе, слушают во всем. Несправедливо это…

– Таков наш путь.

– Так и знал, что ты это скажешь. Ты мне лучше скажи, что насчет возвращения? Я домой хочу.

Очень.

– Я не думала об этом, – ответила Медея.

– Ты что же, здесь торчать собираешься? – удивился Митрохин, потом хмыкнул. – А, понял.

Правду, видно, нам тогда прокурор сказал. Помнишь, наверное? Там ты кто была, в нашем мире?

Специалист по снятию порчи. А здесь, гляди-ка, сам богочеловек. Властью упиваешься, наверное.

Так, что ли?

– Дурак! – коротко ответила колдунья.

– Сама ты дура! – откликнулся Митрохин обиженно:

– Вот и поговорили!

– Пойми, ты крайне важен для того, чтобы повернуть весь ход мировой истории.

– Ну, конечно, – усмехнулся Иван Васильевич, – так уж и важен.

– Люди не могут владеть магическим оружием, а ты можешь.

– Это я замечал, – согласился Митрохин.

И вспомнил, как один из сподвижников богочеловека попытался взять огненный кинжал. Едва коснулся рукояти и отдернул руку. На пальцах остался ожог. Митрохин брал магическое оружие спокойно, не чувствуя никакого дискомфорта. Это его особое умение вызывало всеобщее уважение.

Ивана Васильевича и самого удивляло, что он может брать огненный кинжал и небесное копье, а другие люди нет. В этом была некая странность.

И теперь, когда Медея указала на нее, для Митрохина стало очевидно, что странность эта определенно демонстрировала его особый статус в этом мире. Его не просто наградили неким умением, его выделили из толпы. Не для того ли, чтобы он исполнил свое предназначение?! Неужто и он избранник?

Митрохин медленно кивнул, озадаченный новыми умозаключениями. Кто-то наверху управляет его судьбой. Решает, кем ему быть и что делать в этой жизни. В его душе зрел протест, который вылился в несколько слов:

– К черту все это! Хочу обратно.

Медея вздохнула.

– А я хочу, чтобы ты подумал и сам решил, в чем твое предназначение. Об одном прошу тебя – оставайся пока поблизости.

– Об этом ты могла бы и не просить, – ответил Митрохин, – я не собираюсь подохнуть от жажды и голода в этой пустыне. И так чуть не отправился на тот свет. – Он замолчал. – Послушай, а как это Белое божество допустило, что ты едва не погибла?

Меня, признаться, здорово заботит этот вопрос…

Значит, оно не всесильно?

– Наверное, оно хотело дать тебе шанс проявить себя.

– Вот спасибо, – Митрохин крякнул. – А если бы я не успел?

– Ты бы обязательно успел. Поверь, оно не подвергло бы меня пустому риску. Силаты владеют клановой магией – ремеслом, которому обучаются с рождения. Этот силат был загонщиком. Знаешь, что это означает?

– В общих чертах.

– Он отточил до предела врожденный дар охотника на людей. Его мастерство заключалось в том, чтобы лишать человека воли.

– Но как такое случилось с тобой? Ты же не обычный человек, или я ошибаюсь?

– Физически я самый обыкновенный человек.

Хоть и обладаю магическим даром. Полагаю, он застал меня врасплох.

– Об этом я и говорю, – вскричал Митрохин, – если тебя можно застать врасплох, значит, твое хваленое Белое божество плохо о тебе заботится. И вообще мне не нравится, что тебя можно застать врасплох. Как бы для нас все эти игры высших сил не закончились плохо. У меня дурные предчувствия.

– Ты всегда можешь уйти, – ответила Медея, – но это ничего не решит. Я знаю, что тебя будет вести твое предназначение. Рано или поздно ты ощутишь, что все к лучшему. Порой пути, которыми ведет нас Белое божество, неисповедимы, но они все равно приведут нас на наш путь.

– Ну вот, понесла, – Иван Васильевич махнул рукой, – не верю я во все это. Все мы живем в хаосе мира. Из хаоса пришли и в хаос обратимся.

* * *

Ивана Васильевича разбудили еще до рассвета.

Рука друга тронула его за плечо. Он открыл глаза, ожидая увидеть яркое солнце, но небо было черным и кругом царил мрак.

– Мы должны идти, – проговорил один из сторонников богочеловека по имени Атон. По просьбе Медеи он всегда дежурил возле Митрохина.

Атон происходил из диких племен востока, носил длинную бороду и медные серьги в ушах. В последний месяц они подолгу разговаривали. Язык Атона был беден, и Митрохин отлично его понимал. Его интересовало, как происходит экспансия джиннов, как им удается распространять свое влияние все дальше и дальше. Почему люди не воспротивятся тому, что их фактически делают рабами. Он узнал, что многие ощущали странное оцепенение, прежде чем к ним приходили враги.

– Сначала был страх, – говорил Атон, – мне казалось, что злой дух поселился на наших землях.

Потом все для меня стало безразличным. И когда явились они, я не противился их приходу. Когда я понял, что наши земли принадлежат им, было слишком поздно, чтобы сопротивляться.

Джинны забирали в первую очередь сильных мужчин. Их интересовали и женщины детородного возраста. Рыжеволосые в первую очередь – все они становились наложницами, потому что походили на гул. Предназначением остальных становилось рождение новых крепких рабов. Стариков и больных убивали на месте.

– Моему отцу было больше пятидесяти лет, – сказал Атон, на глазах его выступили слезы, – они сочли, что он недостаточно силен, и проткнули его грудь копьем. Я ненавижу себя за то, что ничем не помог ему.

– Ты не мог ему помочь, – ответил Иван Васильевич, – они подавили твою волю. Они это отлично умеют делать. Когда я трудился на руднике, то видел сотни людей, в которых не осталось сил сопротивляться.