Я уже держал нож в боевой позиции. Боевой универсальный нож, не самый лучший для метания, но выбирать не приходилось. Я делал все, чтобы не умереть. Когда барьер исчез, напиравшие на него бойцы упали вперед. Один вскинул винтовку, целясь в меня. Я отвел руку за ухо и изо всех сил бросил его, с подкрутом.

Кстати говоря, метание ножа помогает редко, а сам я не был слишком искусен в нем. Лео, мой наставник в «Арфах», часто говорил мне: «Парень, надеюсь, у тебя в руках всегда будет большая пушка, поскольку с режущими предметами у тебя плохо, а с рукопашной — еще хуже». Он был прав, знаете ли.

Я не попал туда, куда целился, в самую большую и удобную цель, грудь фон Варенменша. Нож полетел мимо, и если бы фон Варенменш не повернулся, чтобы получше посмотреть, что сделает с нами его мерзкая водянистая тварь, нож бы пролетел мимо, до стенда с тканями из Южной Кореи. Но вместо этого нож воткнулся ему в предплечье, и даже лезвием. Недостаточно сильно, чтобы остаться в ране, но хорошо порезал руку выше запястья. Медальон вылетел у него из руки и упал на пол в нескольких метрах. Фон Варенменш схватился за кровоточащее предплечье и поглядел на меня с такой злобой, что если бы Норвежский Смертельный Взгляд работал, я бы уже играл на банджо где-нибудь на задворках Ада.

А потом он понял, что у него нет медальона. И Нёккен тоже понял это.

Прозрачная тварь набросилась на бородатого так быстро, что я едва успел разглядеть это. Будто змея на мышь. Мгновение Бальдур еще смотрел на меня так, будто я протолкался вперед него в очереди в «Экспресс Чекаут», а в следующее гигантская колонна пульсирующих прозрачных мышц и слизи изогнулась и поглотила его, с головы и по пояс. Я видел, как выпучились глаза фон Варенменша, как его рот беспомощно открылся, а затем пульсирующее нутро твари заслонило его и заглотило еще глубже. Нёккен начал меняться, становясь дымоподобным и непрозрачным, и спустя мгновения я был способен разглядеть сквозь него лишь конвульсивно дергающуюся темную фигуру, пытавшуюся сделать последний вдох, которому уже не суждено было случиться.

Из транса меня вывел грохот стрельбы позади. Клэренс подобрал выпавшую из рук одного из нацистов AR-16, когда тот упал после исчезновения барьера, и методично расстреливал все перед собой, едва не попадая в меня. Я отбежал на пару метров, чтобы уйти с линии огня. Нёккен почти исчез, сделав это у меня на глазах и оставив после себя лишь грязное пятно и один из дорогих черных ботинок Бальдура фон Варенменша.

Галина к этому времени тоже подобрала оружие, а оставшиеся в живых нацисты бросились убегать со всех ног. Я присел рядом с Сэмом, чтобы поглядеть, все ли с ним нормально. Едва-едва, он хрипел и свистел, как туберкулезный. Я попытался поднять его на ноги, но он начал сопротивляться.

— Хватит, тупица, — сказал я. — Я тебе помочь пытаюсь!

Он схватил меня за подбородок и с удивительной силой для того, кто выглядел так, будто его переехал цементовоз, повернул меня в сторону так, что я поглядел в зал.

Нёккен исчез, Дети Кошмара тоже бежали, буквально вскакивая на спины убегающим нацистам. Некоторые спотыкались друг о друга, других затаптывали, некоторые из нацистов упали под напором волны обезумевших от страха Детей Кошмара и не поднялись. Но багберы…

Багберы никуда не делись. На самом деле, они надвигались на нас, и все происшедшее до этого для них, видимо, было только прелюдией к настоящему развлечению.

— Блин! — сказал я. — Блин, блин, блин!

Оксана уже была на ногах, слегка пошатываясь, но уже искала взглядом оружие. Галина и Клэренс начали стрелять в надвигающиеся сгустки желе (без особого эффекта, лишь отрывая от них куски, которые сразу же начинали ползти в сторону родных сгустков). Сэм попытался встать.

— Галина, бросай винтовку Оксане и ищи огнемет! — крикнул я.

К ее чести, она всего секунду глядела на меня как на безумного, а потом резко повернулась и отдала AR-16 Оксане. И побежала вперед под не слишком эффективным прикрытием нашей стрельбы. Схватила древнее неуклюжее оружие и быстро подползла обратно.

— У тебя два выстрела осталось, так? — крикнул я Галине, перекрикивая грохот выстрелов. Она поглядела на бак и кивнула. Она была испугана, но не паниковала, и в данный момент я мог лишь восхититься ею.

— О'кей, попытайтесь прижать этих тварей к стене, — сказал я, показывая на свободный участок рядом с дверным проемом, метрах в полутора от того места, где продолжала висеть под потолком огромная мозаика с изображением Энаиты, глядя на все происходящее с божественным спокойствием. Я перебежал туда.

— Ударишь по ним всем одним выстрелом, когда я скажу! — заорал я. — Но побереги второй, Галина — побереги! Остальные, внимание, гоните их на меня!

Я глядел, как Клэренс выстрелами направляет багберов в нужное место, попеременно наступая, стреляя и отступая. Сказал всем сменить позицию так, чтобы они гнали эти горы слизи на меня.

— Галина, давай! Поджарь их!

Раздалось громкое шипение, и из наконечника огнемета, сделанного в форме винтовки, вырвалась струя желтого пламени. Ошарашенные багберы дрогнули и отступили, застонав от ярости и злобы так, что немногие оставшиеся в целости стеклянные витрины задрожали и лопнули. Некоторые из мерзких желевиков горели, как рождественский пудинг, политый бренди. Повернувшись, я протянул руку как можно выше и открыл «молнию», прямо по стене, с высоты в полметра над головой и до самого пола. А затем поступил благоразумно, убравшись к чертям подальше.

Я знал, что Галина не видит этого.

— А теперь второй выстрел! — крикнул я ей. — Снова гони их на меня! До самой стены!

Я, конечно, ужасно рисковал, поскольку понятия не имел, пройдут ли такие странные и неестественные существа, как багберы, через «молнию» в пространство Без Времени, но ничего лучшего мне в голову не пришло.

Огнемет изрыгнул последнюю порцию пламени и черного дыма. Сэм понял, что я хочу сделать, и зашел сбоку от меня, с ревом, выставив перед собой руку с Перчаткой Бога. Не думаю, что он мог сосредоточить силу, достаточную, чтобы сбить хотя бы детскую игрушку, но перчатка светилась, будто горящий магний. Оказавшись между пламенем огнемета Галины и ослепительным сиянием перчатки Сэма, твари поникли и ринулись в сторону «молнии». В последний момент, когда заряд в огнемете уже кончился, я побежал на Бескостных, вопя, как идиот, в духе окружающего хаоса. Желеобразные твари начали втискиваться в щель «молнии», чтобы сбежать от огня, и ухнули во Внешнее Пространство. Для Галины и Оксаны это, должно быть, выглядело так, будто они растворились в воздухе.

Пламя погасло. Последний багбер, все еще шкворча от жара, приостановился и начал перетекать обратно. Я схватил его, стараясь не обращать внимания на жжение в руках, и изо всех сил толкнул вперед. Тварь на мгновение покачнулась на краю проема, но в следующее мгновение рядом оказался Сэм, и вдвоем мы затолкали тварь в «молнию». Протянув руку вверх, я закрыл ее.

И она закрылась.