Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Лгать вы явно не умеете, – заметил он.
– Не понимаю, о чем вы. Вам пора идти вниз, нет, я вас не гоню, просто они там уже соскучились и хотят, чтобы вы их развлекли. Может быть, на этот раз они будут смеяться.
– Притворяться вы тоже не умеете.
Ему явно не хотелось уходить.
– У меня нет ни малейшего желания идти вниз и веселить публику. И вы прекрасно понимаете почему.
– Предположим, понимаю. А теперь вы мне кое-что скажите. Почему вы решили, что мистер Хопкинс будет ко мне приставать?
– Какой ответ вы предпочитаете: вежливый или честный?
– Честный.
– Хорошо. Мне кажется, мистер Хопкинс пристает ко всем, но в первую очередь к таким очаровательным девушкам, как вы.
Вот так прямо и сказал. Глупо, конечно, но я при этом покраснела. Надо было что-то ответить, и я, как идиотка, сказала, что мистер Хопкинс ко мне не приставал, но наверняка начнет. И при этом покраснела, как свекла.
– Вот хам! – гаркнул он так грозно, что я даже испугалась.
– Только не затевайте ссору, – взмолилась я.
– Так и подмывает начистить ему физиономию.
– Но ведь вы этого не сделаете? Обещайте мне!
Он пообещал, и я стала его выпроваживать. Мне не хотелось, чтобы Дэвид уходил, и он наверняка это понял. Но что подумают о нас остальные? Сказав еще пару слов, он ушел.
Люди вечно думают невесть что. И почти всегда оказываются правы.
Вернувшись в столовую, Дэвид увидел, что Лидия мужественно, но безуспешно пытается разрядить обстановку. Мистер Молтби, который поначалу оказывал ей содействие, углубился в свои мысли и выпал из общения. Таким образом, застольная беседа была отдана на откуп Хопкинсу со Смитом, которые представляли реальную угрозу для любой компании. Каждый и сам по себе был достаточно невыносим окружающим, вместе же они накаляли атмосферу до весьма опасного градуса. Особенно усердствовал мистер Хопкинс. Стараясь скрыть нервозность, он пустил в ход всю свою язвительность, совершенно игнорируя то обстоятельство, что Смит заводится с пол-оборота и может быть весьма опасен.
– А можно не тыкать мне локтем в лицо? – раздраженно бросил он.
Лидия совершила ошибку, посадив рядом с ним Смита. Она хотела избавить их от необходимости лицезреть физиономии друг друга, но эти благие намерения привели к обратному результату.
– Не клюй носом, тогда и не буду тыкать, – огрызнулся Смит.
– А как же мне есть, приятель?
– Какой я тебе приятель? Я тоже ем, но не трясу башкой туда-сюда!
– Какая наглость! Головой, может, и не трясете, а вот локтями елозите по столу!
– Какими еще локтями?
– Да вашими, сэр! Вы своими локтями тычете в мое лицо, а я бы попросил вас держать их при себе!
– Да на что оно мне сдалось, лицо твое?
Лидия поспешила вмешаться:
– Может быть, вам стоит чуть отодвинуться, тогда не будете касаться друг о друга.
– И не подумаю, пусть сам двигается куда подальше, – процедил сквозь зубы Смит.
Но мистер Хопкинс не был готов идти на уступки.
– Почему это я должен куда-то двигаться? В жизни не встречал подобного нахала!
– Наш мир жесток и груб, – тихо произнес мистер Молтби.
– Спасибо за подсказку, – буркнул Хопкинс.
Когда Дэвид вернулся за стол, Лидия вздохнула с облегчением.
– Добро пожаловать в нашу дружескую компанию! – воскликнула она. – Я еще не отказалась от идеи весело встретить Рождество, но у нас ощущается некоторый недостаток миролюбия и доброй воли. Как там дела на верхней палубе?
– Лучше, чем на нижней, – улыбнулся ее брат. – Вижу, вы тут без меня скучали. Должен ли я прибегнуть к крайним мерам и вновь попытаться вас развеселить?
– Ситуация не столь безнадежна, как тебе кажется. А ты что-то долго отсутствовал.
– Да. Я поддерживал страждущих и одиноких.
– И как там наша одинокая мисс?
– Похоже, что выздоравливает. Даже сумела встать с кровати и подбросить дров в камин… ой, я же обещал ее не выдавать!
– А почему ты сам этого не сделал?
– Потому, дорогая сестричка, что я не присутствовал при этом процессе. Все случилось еще до моего появления с лососем. Кстати, сколько стоит одна банка? Насколько я понял, мы уничтожили две.
– Что-то около шиллинга и шести пенсов.
– Значит, две потянут на три шиллинга. Надо будет внести их в список.
– И добавь туда две банки ананасов, это еще один шиллинг. Наш счет растет, как сугроб за окном!
– Между ними прямая связь. Как удачно, что перед отъездом я снял со счета три тысячи фунтов.
Лидия повернулась к Смиту, который с интересом поднял голову.
– Очередная шутка из репертуара моего братца, – поспешила сообщить она. – У него и трех тысяч пенсов не найдется.
Дальнейший разговор имел прерывистый характер, хотя брат с сестрой делали все возможное, чтобы его поддержать. Когда с лососем было покончено и на столе появился ананас, мистер Хопкинс вдруг вскочил, резко отодвинув стул.
– Пойду отнесу десерт наверх, мне все равно делать нечего, – заявил он.
Лидия с Дэвидом многозначительно переглянулись.
– Вряд ли мистер Томсон захочет его есть, – возразила Лидия, приняв самый простодушный вид.
– Томсон? А как насчет мисс Нойес?
– Я сама ей отнесу.
И тут Хопкинс наконец взорвался, подтвердив опасения мистера Молтби.
– Вы за кого меня держите? – завопил он, побагровев. – Чего вы все на меня ополчились? Делай то, не делай этого! Почему я не могу отнести наверх поднос? Или я прокаженный?
– Да не волнуйтесь вы так, мистер Хопкинс, – попыталась утихомирить его Лидия.
– А кто здесь волнуется?
– Я просто хотела проведать мисс Нойес.
– А вот когда ваш братец вызвался отнести ей лосося, вы почему-то не изъявили такого желания! – продолжал возмущаться Хопкинс.
Возможно, он пожалел о своей несдержанности, но было поздно – его уже понесло.
– Это он пожелал ее проведать и почему-то торчал там целую вечность!
– Ваш выпад я оставляю на вашей совести, мистер Хопкинс, – произнес Дэвид.
– А мне плевать. Так осточертела ваша опека. Туда не ходи, сюда не ходи! Мы здесь все на равных. И нечего меня пришпоривать, я не лошадь.
– Скорее осел, – заметил Смит.
Мистер Хопкинс резко обернулся.