С замиранием сердца от внезапного шума, раздавшегося с края патио позади него, Галаэрон перепрыгнул через стол в полосу света от шара, приземлившись так, что принц оказался на одном фланге, а приближающиеся телохранители – на другом. Конечно, там были телохранители.

Там всегда была охрана. Гадая, почему Вангердагаст так долго не появлялся, Галаэрон взглянул на разорванный навес. У него был шанс прыгнуть достаточно высоко, чтобы ухватиться за него и выбраться в безопасное место, но с одной раненой ногой, не так уж много.

— Не дайте ему уйти! — приказал Ривален, шагнув вперед со своей стороны, очевидно, не подозревая, что Галаэрон пришел с компанией. По крайней мере, эта часть плана Вангердагаста сработала.

— Возьмите его сейчас же!

Телохранители, уже несшиеся через внутренний дворик, начали опрокидывать столы и пинать стулья. Галаэрон подпрыгнул как можно выше и рубанул по разорванному краю навеса. полотно, уже ослабленное его первым разрезом, расползлось по всей длине. Больше шадовар, чем Галаэрон мог сосчитать за один взгляд, взвыло от боли, когда свет шара пролился сквозь них и зафиксировал их силуэтом глифа смерти. Те, что были ближе всего к стенам таверны, повернулись и нырнули в тень, их тела взрывались брызгами золотого пламени, когда они кувыркались через окна. Остальные погибли на месте, поджигая деревянные стулья и столы. Галаэрон развернулся к солнечному свету и поднял меч в защитной позиции. Где, черт возьми, Вангердагаст?

Ривален остановился на безопасном расстоянии под оставшейся половиной навеса, его золотистые глаза горели почти белым гневом.

— Довольно, предатель. Ты бросишь свой меч и придешь ко мне.

Он указал пальцем на дальний край патио позади Галаэрона и произнес слово приказа, затем продолжил:

— Или ты погибнешь вместе со своими друзьями.

Галаэрон оглянулся через плечо и увидел шлейф теней, поднимающийся из угла патио, все еще затененного болтающимся лоскутом порванного навеса. Оно медленно растекалось по каменным плитам навстречу ему, неуклонно приближая прилив забвения. Он снова посмотрел на принца.

— Ты не посмеешь, — сказал Галаэрон, стараясь говорить уверенно.— Высочайший…

Его прервало внезапное извержение из груди Ривалена. Галаэрон быстро отскочил в сторону, когда мимо пронеслись остатки пурпурного луча смерти, затем оглянулся и увидел тело принца, рухнувшее на пол, и Вангердагаста, стоящего позади него с десятью дымящимися кончиками пальцев. Галаэрон шагнул в безопасную тень навеса.

— Ты слишком долго — сказал он.

— Я стар, — ответил Вангердагаст, и это было слышно в голосе. Его взгляд был прикован к дальнему углу внутреннего дворика, где из трещины, которую Ривален открыл в плоскости теней, продолжали сыпаться струйки теневого вещества.

— Я думал, это прекратится, когда он умрет. Галаэрон нахмурился, потом посмотрел вниз и обнаружил, что от Ривалена остался только длинный черный позвоночник и черное сердце, бьющееся в сломанной клетке из черных ребер. К его ужасу, этот страшный остов перевернулся на спину и поднялся в направлении волшебника.

— Вангердагаст, следи за…

Останки принца – если это были они – бросились на колдуна. На ключице Вангердагаста появилась глубокая рана, и из раны большими красными дугами хлынула кровь. Вангердагаст вскрикнул от боли и отшатнулся, одна рука потрескивала огнем, а другая – молнией. Галаэрон бросился в атаку, вонзив меч в эбеновый хребет с такой силой, что с него свалился довольно большой кусок. Кость даже не треснула, хотя ребра слегка повернулись, когда невидимый каблук врезался ему в живот. Он согнулся пополам и упал назад, его меч отлетел, когда воздух покинул легкие. Он рухнул прямо за тенью навеса, менее чем на расстоянии вытянутой руки от наступающего края забвения. За его спиной дальняя стена патио рухнула и исчезла в темноте.

Вангердагаст вытянул вперед руку и вонзил молнию в темное сердце. Оно перестало биться, но только до тех пор, пока продолжалась молния. На плаще колдуна открылась красная рана, и из нее брызнула кровь в форме меча.

Вангердагаст взревел – скорее от ярости, чем от боли – и наполнил клетку из черных ребер магическим огнем. Голова волшебника дернулась в сторону. Руки Вангердагаста упали по бокам, и Галаэрон, уже бросившийся в бой с обнаженным кинжалом, закричал. Ребра наполовину повернулись к нему, и на мгновение золотые глаза Ривалена появились в воздухе над извивающимися позвонками шеи. Усталые руки Вангердагаста поднялись, обхватили костлявое тело, и он произнес знакомое командное слово. Они исчезли в шипении телепорта.

И хриплый голос Ривалена разразился страданием в освещенном

шаром патио. Галаэрон обернулся и увидел, что принц – или, скорее, ребра и сердце принца – вспыхнули золотым пламенем, когда Вангердагаст попытался столкнуть черную тварь в чернильную тьму, ползущую к ним обоим. Галаэрон был там в прыжке, пятками вперед, чтобы пнуть Ривалена через край. Ребра и сердце исчезли, пылая, в черном небытии – и Вангердагаст бросился за ними, внезапно перевернувшись на спину, вытянув рукав над головой в темноту. Галаэрон приземлился рядом с ним, повернувшись не в ту сторону, но схватил мага за пояс, подтянулся и разрубил наручник. Вангердагаст издал болезненный вздох и отдернул руку.

От неё остались только лохмотья: большой палец и маленький кусочек плоти, соединяющий его с запястьем. Остального просто не было, как будто оно стало невидимым или потерялось от укуса какого-то очень странного существа. Соседняя стена таверны рухнула в небытие, оставив только угол с фонтаном теней, стоящим вертикально. Галаэрон затащил Вангердагаста обратно под навес и принялся рыться в карманах плаща волшебника.

— У тебя есть какие-нибудь целебные зелья? — спросил Галаэрон, отбрасывая в сторону перья и сумки, полные железных опилок.

С запавшими глазами и кожей, серой, как снежное облако, волшебник выглядел так, словно уже умер. Галаэрон видел по крайней мере две опасные для жизни раны и подозревал, что есть и другие, о которых он даже не догадывался.

— Как нам помочь? — спросил Галаэрон.

Взгляд Вангердагаста стал пустым и скользнул в сторону.

— Вангердагаст? — Галаэрон приложил ухо к губам колдуна и с облегчением услышал тихое, ровное сопение.

— Вангердагаст?

Когда волшебник так и не ответил, Галаэрон остановил кровотечение, как только мог, затем встал на стол, чтобы искать помощи. Он не был удивлен, обнаружив, что сражение уже закончилось – магия катастроф имела свойство быстро заканчивать сражения, – но он был поражен масштабом разрушений.

Большая часть Тилвертона – весь Старый Город под ним и остальная часть города за дорогой Лунного Моря – уже лежала под морем теней, и пятно продолжало распространяться. Большая Башня Совета в центре города погружалась в забвение, и он слышал, как воины с обеих сторон кричали друг другу на темных улицах, все больше озабоченные спасением своих жизней, чем чьих-либо еще. Галаэрон не мог сказать, удалось ли леди регенту Рованмантл эвакуировать остальных своих граждан, но отсутствие голосов матрон и рыдающих детей он счел хорошим знаком – одним из немногих за этот день.