— Неужели это так? — Пустой капюшон Теламонта качнулся в сторону Ривалена, и Ривален почувствовал, как тяжесть вопроса отца давит ему на плечи. Он склонил голову.

— Я захвачу Тилвертон и уничтожу армию Союза — сказал Ривален, — или умру, пытаясь это сделать.

— Умри, если должен, но смерть не оправдывает неудачи — сказал Высочайший. Он повернулся к Малику, и Ривален мог поклясться, что увидел улыбку под капюшоном Высочайшего.

— Спасибо, маленький человек. Ты не только мой самый мудрый советчик, но и самый честный.

27 Миртула, год Дикой Магии (1372 по Л.Д)

На западе лежало заходящее солнце, его оранжевая ярость зажигала ржавое пламя на темнеющем небе и окрашивала зазубренные Каменные земли в огненно-медное сияние. За одинокими деревьями и далекими монолитами тени удлинялись, протягивая свои острые кончики через выжженные пастбища к городу Тилвертон. На севере пурпурная тьма уже окутала Горы Устья Пустынь. К югу от подножия Грозовых Рогов простиралось озеро густого мрака.

Атака могла начаться с любого направления или со всех трех, и не более чем за то время, что тень должна была пронестись по равнине. А могла, и вовсе не начаться, хотя Галаэрон знал, что на это рассчитывать не стоит. Вместе с Вангердагастом, Алусейр, леди-регентом Аласалинн Рованмантл и большим количеством помощников, чем было безопасно, Галаэрон находился на вершине недостроенной башни в Районе Холмов Старого города, стоя на импровизированных лесах, которые скрипели каждый раз, когда кто-то перемещал свой вес, наблюдая за темнотой в поисках первого намека на врага.

Внимание Вангердагаста было приковано к югу, так как это была единственная сторона города без ворот, и он был убежден, что шадоварам понадобится время, чтобы выстроиться в ряды до начала битвы. Большинство адъютантов были убеждены, что они выйдут из предгорий Устья Пустыни, так как это был и самый короткий путь к Анаврок, и один из самых защищенных. Алусейр не сводила глаз, как и стрелы ее лучников, с неба, потому что ее беспокоили описания всадников на везерабах и факт союза шадовар с Малигрисом и его синими драконами. Галаэрон не знал, чего ожидать, но был уверен: что бы ни сделали шадовары, это будет столь же неожиданно, сколь и разрушительно.

Внизу послышался негромкий стук, когда роты телохранителей у основания башни прошли процедуру допуска бегуна. Наконец, герольд попросил разрешения послать одного из волшебников Вангердагаста, и удивленный ропот поднялся на вершине башни, когда адъютанты, стоявшие ближе всех к лестнице, увидели, кто это. Галаэрон посмотрел вниз и увидел стройную женщину в красном плаще, поднимающуюся по длинной лестнице. С рыжими волосами и золотистыми глазами даже он узнал в ней любимую помощницу Вангердагаста, и, как говорили некоторые, любовницу, Калэдней.

Старый волшебник подошел к лестнице и, когда она приблизилась к вершине, протянул ей руку.

— Как раз вовремя, дорогая, — сказал он, подтягивая ее к лесам. — Какие новости?

— Хорошие новости.

Она отвернулась и поклонилась Алусейр, а затем доложила обо всем непосредственно регенту.

— Руха нашла летающий город, и, похоже, он слабо защищен.

— Где он? — спросил Вангердагаст. — На новом озере?

Калэдней кивнула:

— плывет над северной оконечностью. Здесь есть пресная вода и укрепленный лагерь. Сейчас Хормун готовит круг перемещения.

Алусейр на мгновение задумалась над докладом, а затем сказала:

— Есть причина, по которой город защищен лишь слабо.

Вангердагаст кивнул.

— Либо Галаэрон прав, и они готовят нападение.

— …Или они надеются заманить нас в ловушку, — закончила Алусейр. Она повернулась к Галаэрону.

— А ты как думаешь?

— Шадовары — хитрые воители, — сказал он, — но фаэриммы – их самые древние враги. Теламонт Тантул рискнет освободить их, только если позволит своему гневу управлять собой.

— А злые мужчины не сидят в ожидании, — согласилась Алусейр. — Они нападают.

— Если только он не хочет, чтобы мы так думали, — заметила Калэдней.

— Возможно, Теламонт уверен, что сможет быстро победить нас и вовремя вернуть свою армию в Шараэдим, чтобы держать фаэриммов в узде.         — В таком случае он не может позволить нам задавать темп — сказал Вангердагаст. — В любом случае, он нападёт на нас. Все указывает на это.

Калэдней склонила голову к старому волшебнику.

— Я пошлю весточку Хормуну, чтобы он придержал свое заклинание.

Алусейр предостерегающе подняла руку.

— Подождите минутку.

Она задумчиво прикусила губу, затем с полуулыбкой повернулась к Вангердагасту.

— А что, если нам удастся опередить их?

Брови Галаэрона поползли вверх.

— Напасть на них их? Если вы неправильно рассчитаете время, Тилвертон будет потерян.

— Верно, — сказала Алусейр, не теряя энтузиазма, — но в Кормире много городов. У Шадовар – только один.

Аласалинн Рованмантл громко ахнула.

— Вы готовы пожертвовать Тилвертоном?

— Нет, но я бы наверняка поставила на это — сказала Алусейр, не улыбаясь. — У вас есть план эвакуации?

И без того бледное лицо Аласалинн стало еще бледнее.

— Я активирую его.

Она надела кольцо на средний палец и исчезла в потрескивании магии.

Вангердагаст приподнял кустистую бровь и хотел что-то сказать, но, поймав предостерегающий взгляд Алусейр, откашлялся. Алусейр улыбнулась.

— Ванги, ты можешь.…

— Конечно, принцесса.

Слишком пухлый и шаткий для лестницы, Вангердагаст просто подошел к краю лесов и поискал свободное место для приземления.

— Я немедленно подготовлю устройство к транспортировке.

Галаэрон нахмурился, но прикусил язык и ухитрился не спрашивать об «устройстве». Их отъезд из Арабеля был отложен почти на полтора дня, чтобы дать Вангердагасту и боевым магам время «подготовиться». Галаэрон предполагал, что они собирают магические предметы и запоминают заклинания, но он понял, что это не так, когда волшебники вышли из своего арсенала, таща огромную повозку, покрытую тентом из черного холста. Волшебник проигнорировал неоднократные расспросы Галаэрона об этой штуке, сказав лишь, что это раз и навсегда докажет, что Плетение сильнее Теневого Плетения. Когда Галаэрон не двинулся ни к лестнице, ни к Вангердагасту, волшебник схватил его за руку.

— Пойдем, юноша.

Вангердагаст стащил его с лесов, и они поплыли вниз по полой внутренней части недостроенной башни.