— Похоже, рука тебя сильно беспокоит? — сочувственно произнес Шон.

— Это? — Дэйв вытащил руку из кармана, посмотрел на нее и ответил: — Да нет, не очень.

Шон кивнул и посмотрел на Уити с такой же натянутой улыбкой; некоторое время они стояли молча; полицейские выжидательно смотрели на Дэйва.

— Я играл в пул прошлой ночью, — сказал Дэйв. — Шон, ты, наверное, помнишь, что в «Макгилл-баре» есть стол? Добрая его половина стоит настолько близко к стене, что надо брать специальный укороченный кий.

— Помню, — подтвердил Шон.

— Представляешь себе, шар которым можно бить, лежит почти на середине стола, а шар, который можно выбить, на другом конце стола. Я отвел руку для удара, напрягся, начисто забыв, что стою против стены. И бам! Моя рука чуть не пробила эту чертову стену насквозь.

— О-й-й, — сочувственно простонал Шон.

— Ну и как? — уточнил Уити.

— Что?

— Удар.

Дэйв нахмурился.

— После такого удара — штраф. Конечно, игрок из меня после этого был никакой.

— Уж это точно, — согласился Уити.

— Да, — сказал Дэйв. — Обидно, потому что до этого удара я был в зоне.

Уити, сочувственно кивая, смотрел на машину Дэйва.

— Ой, да у вас те же самые проблемы, которые были у меня с машиной?

Дэйв оглянулся на свою машину.

— У меня никогда не было никаких проблем. Нет, никогда.

— Да что вы, распределительная шестерня после шестидесяти пяти тысяч миль пробега дышит на ладан. Точно такое же произошло и с машиной моего приятеля. А сколько надо выложить, чтобы устранить это… да почти столько, сколько стоит новая машина, хотя в технических условиях и инструкции по эксплуатации сказано, что это пустячная работа. Вот так-то.

— Нет, слава Богу, нет. С моей машиной все в порядке, — сказал Дэйв, глядя на двух полицейских из-за плеча. — Надо идти за куревом. Встретимся в доме?

— Встретимся, — с улыбкой ответил Шон и помахал Дэйву рукой, а тот сошел с тротуара и пошел на другую сторону улицы.

Уити не сводил внимательного взгляда с «хонды».

— Хорошенькая вмятина примерно на четверть передней панели.

Шон хохотнул и ответил с подколом:

— Сержант, вот уж не думал, что вы ее заметите.

— А эта глупая сказка про то, как он поранил руку кием? — присвистнул Уити. — Представляешь себе — он держит кий так, что его торец упирается ему в ладонь?

— Вот и еще одна проблема, — задумчиво произнес Шон, наблюдая, как Дэйв вошел в магазин «Выпивка для орла».

— И что это, по-вашему, за проблема, господин суперполицейский?

— Если допустить, что Дэйв — это тот самый парень, которого видел свидетель Соузы на парковке у «Последней капли», значит это он грохнул кого-то по башке в ту ночь, когда была убита Кейти Маркус.

Уити посмотрел на Шона с нескрываемым разочарованием.

— Ты так думаешь? Лично я посчитал бы его тем парнем, который сидел на парковке, когда девушка, которой предстояло через полчаса умереть, вышла из бара. По-моему, в час пятнадцать, как он утверждает, дома он не был.

Через стекло витрины им было видно, как Дэйв, стоя у прилавка, разговаривает с продавцом.

— Кровь, взятая на анализ с парковки, не могла находиться там несколько дней. У нас нет никаких фактов, с помощью которых можно было бы объяснить, откуда она там появилась; мы можем лишь предположить, что это результат обычной драки, какие часто возникают в барах. Парни в баре утверждают, что ничего подобного в ту ночь не случилось? Так это могло случиться накануне. Это могло случиться во второй половине дня. Не вижу связи между кровью на парковке и тем, что Дэйв Бойл сидел в своей машине в час тридцать. Но вот чертовски интересно, зачем он сидел в машине, когда Кейти Маркус вышла из бара. — Он хлопнул Шона по плечу. — Ладно, давай поднимемся наверх.

Шон в последний раз оглянулся на витрину винного магазина, за которой Дэйв протягивал деньги продавцу. Ему стало жаль Дэйва. Дэйв выглядел жалким, неотесанным и даже чуть безобразным, податливым, словно сделан он был из мягкой глины. А замешан он в чем-либо или нет, это уже совсем другой вопрос.

Селеста сидела на кровати Кейти, когда услышала, как полицейские поднимаются по лестнице; услышала, как скрипят под их тяжелыми башмаками старые ступени, расположенные по другую сторону стены. Несколько минут назад Аннабет послала ее сюда, чтобы взять платье Кейти, которое Джимми понесет в похоронное бюро. Обращаясь с этой просьбой, Аннабет извинилась перед ней за то, что не в силах даже зайти в комнату Кейти. Это было голубое платье с открытыми плечами, и Селеста вспомнила, что видела Кейти в нем на свадьбе Карлы Эйген. Тогда в ее прическу еще были вплетены желто-голубые цветы. Взглянув на нее многие буквально застывали на месте с открытыми ртами, пораженные ее красотой. Селеста, зная, что никогда в жизни не выглядела красивой, поражалась тому, с каким спокойствием и даже безразличием Кейти относится к своему ослепительному великолепию. Стоило Аннабет упомянуть голубое платье, как Селеста сразу же поняла, какое платье она имеет в виду.

И вот она пришла в ту самую комнату, в которой прошлой ночью видела, как Джимми прижимал к лицу подушку Кейти, вдыхая ее запах, и тогда она открыла окна, чтобы проветрить комнату, казалось, насквозь пропитанную стойким запахом утраты. В глубине шкафа она нашла платье, спрятанное в чехол на застежке-молнии, вынула его оттуда и на мгновение присела на кровать. Снаружи доносились звуки и шум улицы — хлопанье автомобильными дверцами, гудки машин, приглушенный говор людей и шарканье ног по тротуару, шипение открываемых дверей на автобусной остановке на углу Кресенд-стрит, — а Селеста смотрела на фотографию Кейти с отцом, стоящую на ночном столике. Фотография была давнишняя; Кейти, сидя на плечах отца, улыбалась, демонстрируя корректирующие пластины, надетые ортодонтом ей на зубы. Джимми, держа руками ее лодыжки, смотрел прямо в камеру с беззаботной, открытой улыбкой, способной удивить человека, мало знающего Джимми и считающего его замкнутым, поскольку такая улыбка говорила явно об обратном.

Она взяла фотографию, чтобы убрать ее с ночного столика, когда до нее снизу донесся голос Дэйва:

— Опять вы.

Она так и осталась сидеть, слушая разговор Дэйва с полицейскими; сердце и душа ее при этом обмирали все сильнее и сильнее, а затем, когда Дэйв перешел через улицу, чтобы купить сигарет для Аннабет, она услышала разговор Шона Девайна с напарником.

В течение нескольких секунд с ней творилось что-то невообразимое: ее чуть не вырвало прямо на голубое платье Кейти. Она делала частые и глубокие вдохи, но все равно задыхалась; горло сдавило, как петлей; содержимое желудка, казалось, кипело. Она перегнулась пополам, стараясь подавить подступающую тошноту. Нечеловеческими усилиями она справилась с этим внезапным припадком, однако несколько отрывистых сухих хрипов вырвались из ее горла — хрипы, но, слава Богу, не рвота. И вот все, кажется, прошло.