– А как насчет «не убий»? – поинтересовался Светлан. – Или этот пункт вы принимаете с оговорками?

– Мы тщимся следовать по пути, начертанному Господом, – заявил магистр. – Но на этой тропе столько завалов!.. Что ж поделать, приходится расчищать.

– И чего ты хочешь: прикончить ноэльского эпископа, истребить его команду? Или надеешься обратить их в свою веру? Или, думаешь, как раз тут твой Господь и римский… э-э… Всевышний смогут сцепиться напрямую, дабы в честной схватке выяснить, кто в этом мире небесный царь. А когда победит молодой и ярый, прежняя паства всем стадом хлынет в лоно новой церкви.

– Я знаю: это совсем не просто, – сказал Дори. – И потребует много усилий…

– А лучший довод в религиозных диспутах – это дубина, да? Или, еще лучше, меч. А уж когда заговорят пушки… Да что тебе до старикана, коего почитает Рим? Пусть умирает себе по-тихому. Или твой Господь не настолько в себе уверен, чтобы терпеть рядом конкурента?

– Но с чего ты решил, что тот умрет сам?

– Да ведь такие боги старятся – ибо их лепили с людей. И с возрастом они не делаются лучше, помалу теряя пыл и мудрость, делаясь обидчивыми и сварливыми, как большинство стариков. И твоего Господа такая судьба тоже не минует. Вот тогда он вспомнит о терпимости… но получит ли ее? Когда сам зовешь к насилию… Кстати, ты не думал, за что христиане так невзлюбили иудеев?

– Конечно же, я знаю…

– Не за это, – отмахнулся Светлан. – Подумаешь, распяли одного бедолагу с суицидальными наклонностями!.. Нет, тут дело серьезней. Ведь, если исключить небольшие добавки, христиане пришли на готовое, попросту обобрав своих предтеч, – а какой грабитель способен возлюбить жертву? К тому же, пока иудейский бог жив, его римский и византийский двойники остаются лишь слепками с оригинала, банальными подделками.

– Хочешь сказать, наш Господь тоже – слепок?

– Я, может, и хотел, – ухмыльнулся богатырь. – Но сказал – ты. И разве они с Римлянином не похожи?

– Прочие боги – ложные, – возразил магистр. – Они ведут вовсе не к благому.

– Насчет «ведут» – это вопрос темный. А вот зовут, в общем-то, к одному. И чем докажешь, что твой Господь не такой же Сусанин?

– Тому, кто знает, не нужны аргументы.

– Религиозные догмы, ну ясно! Без веры-то вся постройка рухнет… Но если ты знаешь одно, а я – другое? И за каждым из нас – своя правда, свой бог. Как быть в этом случае? Натравим наших богов друг на друга или сперва выясним меж собой?

– Богов не бывает много, – возразил Избранник. – Истинный бог – один.

– И мне так кажется, – кивнул Светлан. – И почти всякому из тех, кого ты зовешь неверными. Но есть разница. Если ты и подобные тебе лучшей аргументацией считаете мечи и огонь, то мне начхать, в кого верите вы, – лишь бы к другим не вязались!..

– Хорошо, – сказал Дори. – Но это – следствие. А в чем причина? Отчего ты ведешь себя не как мы?

– Твой бог – снаружи, – пояснил Светлан. – Он приглядывает за вами, направляет, наказывает, иногда поощряет. А мой – внутри меня. В какой-то мере я сам – Бог.

– Кощунство!

– Да почему, родной? Просто иная концепция мироздания. И лично мне она нравится больше.

– Но как можно терпеть зло, когда его видишь? Когда кто-то сбился с тропы, разве не следует вернуть несчастного на правильный путь? Ужели это не грех: оставить своих братьев блуждать во тьме?

– Ты – лишь праведник, – молвил богатырь и подбородком указал на Инессу: – А вон она – святая. Чувствуешь разницу?

Покачав головой, он добавил:

– Нет, в город я вас не пущу. Не хватало, чтоб вы устроили там чистку – ради высоких идей и светлого будущего!

– Значит, и ты станешь убивать?

– Убивать не буду – с умыслом. Но не поручусь, что обойдется без жертв. А покалечу, наверно, многих.

– Ведь ты герой, – сказал Дори. – Твое дело – защищать людей от монстров.

– Я герой из Советского Союза, – возразил Светлан. – Пусть и бывшего. А там многое поставлено с ног на голову. И потом, разве моя вина, что в роли чудищ вздумалось выступать вам? Так что я в своем праве. А вот агрессор всегда неправ. Не суйтесь мне под руку – останетесь целыми.

– Ты всерьез полагаешь, что сможешь противостоять тысячам? – осведомился магистр.

– Этот вопрос ты задай Господу – уж он видел меня в деле. А затем прибавь ко мне десяток парней, каждый из коих стоит роты, и силачку, которая опасней любого из них, и мой летучий корабль, и трех птичек размером с галеру, способных сильно попортить вам кровь.

– Зато на нашей стороне – Бог!

Богатырь поморщился.

– Мы ж договорились, – сказал он. – Не называй его так.

– Как ни именуй…

– И чем твой Господь может уесть: молниями, землетрясением, камнепадом? Так и у нас кое-что припасено для такого случая. Да и не поможет он вам – не надейся. Во всяком случае, не в этом деле. Видишь ли, чтобы развернуться в полную мощь, Господу нужна уверенность в своей правоте. А даже ты, если заглянешь в себя, увидишь сомнения.

– Да ты-то откуда знаешь?

– Я же богатырь, – пожал плечами Светлан. – У меня это профессиональное. А вот ты свою роль божьего рупора еще не освоил. Иначе не выскакивал бы с заявлениями, кои не разделяет Господь. Почаще сверяйся с ним – раз уж взялся озвучивать. А то с такими дублерами можно забрести черт знает… Кстати, ты уверен, что тебя не попутал… э-э… дьявол?

В бутыль Дори не полез, хотя такое предположение явно его задело. Но здесь он представлял своего бога, а потому личные обиды… Кстати, с кем Светлан сейчас спорит: с Господом или с его Избранником? Или с обоими? Вот что славно: богатырю здесь верят. Иначе бы разговор потерял смысл. Хуже нет, чем иметь дело с подозрительными глупцами.

Дальнейший диспут походил на протаптывание тропки в глубоком снегу. Отдельные места приходилось проходить по нескольку раз, воспроизводя, как на диктофоне, говоренное прежде. Нередко беседа и вовсе начинала буксовать, увязая накрепко. Но помалу они все ж продвигались к цели, намеченной Светланом. То есть он, конечно, не рассчитывал обратить Дори в свою веру – довольно будет и того, что тот признает за гостем право идти своей дорогой. А уж кто тут «блуждает во тьме» – рассудит время.

Магистр соображал неплохо, даже был наделен воображением, что и вовсе странно для церковника. Но его оперативная память оставляла желать. Охватить умом всю картину – для него это было слишком. А вот ткнуть Дори в противоречия его постулатов… Пожалуй, этот способ оказался действенным. И, слава богам, не довел спорщиков до свары. Все ж, когда не мешается личное, искать истину можно и сообща. Что, впрочем, вовсе не гарантирует успех.

Но до компромисса, более или менее устраивающего обе стороны, они таки доползли. Ощутив, что дальнейший прогресс потребует даже не часы, а дни и недели, Светлан произнес: