Даже без указки Жевье меченосца впустили в город, и через минуту он уже поднялся на вершину башни. Действительно, выглядел посланник нового магистра как родной брат д'Адуи, но обменялись они вовсе не братскими взглядами. От слов, правда, оба воздержались.

Безошибочно нацелив взгляд на Светлана, парламентер слегка поклонился и произнес:

– Меня послали говорить с тобой, чужеземец.

Вежливо, но без всякого пиетета. И звучит впрямь бесстрашно.

– А каких ты чинов, позволь узнать? – справился богатырь.

Дескать, еще неизвестно, захочу ли с тобой объясняться.

– Я лишь рупор Избранника Господа, – объявил гость.

Впрочем, и «рупор» мог быть с прописной буквы – просто на это слово монах напирал меньше. Сокращенно, выходит, РИГ. Что ж, вполне сойдет за кликуху. Раз не соизволил назваться.

– Не хочешь обсохнуть, рупор? – спросил Светлан. – А заодно испить горячего.

– Благодарю, – сухо отказался РИГ. – Меня согревает вера.

– Надо же, – подивился богатырь. – Полезная, оказывается, штука. А вот я больше полагаюсь на камин.

– Наш магистр предлагает встречу, – сообщил монах без лишней дипломатии. – Место и условия назначай сам – Избранник заранее согласен.

– С чего вдруг? – поинтересовался Светлан. – Он настолько мне доверяет?

– Ему было послание от Господа нашего.

– И что ж тот напел аббату?

– Что ты не станешь вредить Избраннику, – невозмутимо ответил парламентер. – Что ты опасен лишь в бою и сражаешься без подлости.

– М-да? Во всяком случае, ваш бог не глуп. В кого только он такой умник?

Секунду подумав, богатырь сказал:

– В городе я не смогу гарантировать Дори безопасность. Черт знает, кому здесь и что взбредет.

– Господь не позволит причинить вред Избраннику.

– Этого тоже опасаюсь: как бы ваш бог не превысил необходимую оборону. Ладно, – решил он. – Я сам к вам приду. На ваше доверие отвечу своим.

– Мы тоже воюем без уловок, – сухо заверил посланник. – Господь возбраняет коварство – даже против врагов.

– Как вам просто, – позавидовал Светлан. – Всё за вас решают. А шаг в сторону, стало быть… Что ж, передай Дори, что я скоро буду.

– Мы скоро будем, – вдруг подала голос Инесса, строго посмотрев на меченосца. – Ты ведь знаешь меня.

Дважды поклонившись – сперва святой, затем богатырю – парламентер повернулся к выходу.

– Да, и прихвати вашего соглядатая, – вспомнил Светлан. – Нам от него только лишние хлопоты. А кадры – самое ценное, что у вас есть.

– Все мы – лишь песчинки в мировой пустыне, – пожал плечами РИГ. – А наши жизни в руках Господа. Но если ты того желаешь…

Он сделал знак связанному монаху и, не оглядываясь, направился к лестнице. Пленник вопросительно поглядел на богатыря – кажись, беднягу вполне устраивал его нынешний статус.

– Давай-давай, – подстегнул Светлан. – Go! Если уж выбрал сторону, нечего метаться. И отлежаться на нейтральной полосе не выйдет.

– Я бы тоже хотел присутствовать на встрече, – произнес д'Адуи, как только парламентер и соглядатай убрались. – Обещаю помалкивать.

– И я пойду с тобой, – сейчас же вскинулась Мишка. – Такое знаменательное событие! Я не могу пропустить.

Светлан поглядел на Лору, но та лишь усмехнулась краем рта.

– Может, и всю армию заодно прихватить? – проворчал он. – Предполагалось, что мы будем говорить тет-а-тет.

– Конечно, тет-а-тет, – подтвердила ведьма. – Но при публике. Как шахматисты.

Вздохнув, богатырь пожал плечами.

– Ты пока займись обороной, – попросил он Лору. – Говорят: хочешь мира… Тут ведь сплошные любители, а на одном энтузиазме не уедешь далеко.

– Ты вправду рассчитываешь на мир? – поинтересовалась она.

– А за каким бесом, по-твоему, я попрусь к магистру? Да еще в такой милой компании.

– Из любопытства, – ответила дева.

– Ну и это тоже, – признал Светлан. – Но тогда я не стал бы брать с собой женщин и… э-э…

– Вот только скажи про детей! – пригрозила Мишка.

– …тинэйджеров. Тебе ведь еще не исполнилось двадцать?

Ведьма ухмыльнулась.

– Ты что-то разглядел в парне, верно? – снова спросила Лора.

– Ну, вообще-то… да, – подтвердил он. – Похоже, в наши построения придется вносить коррективы. То есть это виртуал, безусловно… но какой-то странный. У него четкие принципы, увязанные в цельную систему. И они настолько близки к воззрениям среднего нордийца, что эта лавина увлечет многих… хотя данный бог не порождение масс – явно. Он слишком… э-э… законченный, непротиворечивый. Продукт коллективного творчества таким просто не бывает, там обычно такой клубок!.. А здесь – ну прямо шедевр. Даже не знаю, возникало ли такое прежде. Может, и было – если вспомнить истоки некоторых мировых религий… чьи воды, увы, быстро замутились. И устроено-то как – залюбуешься. Наверху как бы аккумулируется мудрость, а затем сливается на головы верующих, озаряя светом божьей истины. Еще одна попытка выстроить государство на принципах утопии.

Помолчав, богатырь прибавил:

– Он не так плох, этот бог, а своим поднадзорным, видимо, не желает зла. Он даже готов вести их по проверенной тропе, обозначив ее флажками и оберегая от превратностей пути. Но… я его не люблю. А больше всего мне не нравится, что свои замечательные принципы новый Господь станет утверждать с помощью клинков… пусть и без коварства. Отсюда меченосцы начнут строить новую державу, захватывая провинцию за провинцией, – как когда-то распространялось мусульманство. Добро с кулаками – это мы уже проходили. А уж куда оно приводит…

– Выходит, их нужно остановить, – заключила силачка.

– Придержать – скажем так, – поправил Светлан. – Очень уж они резво рванули. За неимением морали сгодятся и принципы – только не надо их навязывать силой.

– Слишком ты мягок, – проворчала она. – И слишком спешишь верить. Тебя не переделать, верно?

Встречу с новым магистром, конечно, не стали откладывать. Выйдя из крепостных ворот, богатырь и его маленькая свита зашагали по дороге, мощенной гранитным булыжником, к лагерю меченосцев, видневшемуся в отдалении. На угрюмых всадников, мокнущих по обеим сторонам тракта, ходоки не обращали внимания, да и те будто не замечали странную компанию, выказывая удивительную дисциплину. По крайней мере у здешнего Господа хватало силы на ее поддержание. Кстати, чем дальше в рай, тем больше неразберихи: оказывается, Господь-то – не один. Пронумеровать их, что ли?

Вскоре брусчатка кончилась, сменившись глинистым грунтом, размякшим из-за дождя. Дабы святая мать и юная ведьма не замарали босых ног, Светлан усадил обеих себе на плечи – места там хватило бы еще для двоих. Правда, эльфская броня жестка для таких нежных седалищ. Зато не холодит, будто и не металл вовсе.