Собственно, точно так же мне не хотелось бы, чтобы кто-то вынудил меня вновь во всех подробностях вспомнить о случившемся с Меган.

В итоге я решил задать более невинный вопрос.

– Кем вы были? – спросил я. – Чем вы занимались до Напасти?

Похоже, мои слова застигли Профа врасплох.

– Это и есть твой вопрос?

– Да.

– Уверен, что тебе хочется знать?

Я кивнул.

– Я преподавал естествознание в пятом классе, – сказал Проф.

Я едва не рассмеялся, но по тону его голоса понял, что он говорит серьезно.

– В самом деле? – наконец спросил я.

– В самом деле. Школу разрушил эпик. Прямо… во время занятий.

Он уставился в стену лишенным каких-либо эмоций взглядом, словно надев маску.

А я-то думал, что задаю совершенно невинный вопрос!

– Но как же тензоры? – спросил я. – Болеотвод? Вы же какое-то время работали в лаборатории?

– Нет, – ответил он. – Тензоры и болеотвод придумал не я. Хотя другие считают иначе.

Это признание меня ошарашило.

Проф отвернулся, чтобы поднять ведро с пылью.

– Мои ученики в той школе тоже звали меня Профом. Так часто называют учителей, хотя я не был профессором – я даже школу не заканчивал. Я случайно попал на место школьного учителя. Преподавание – вот что было моей страстью. По крайней мере, в то время, когда я считал, что этого будет достаточно для того, чтобы изменить мир.

Он скрылся в туннеле, я остался стоять, размышляя над его словами.

* * *

– Все. Можете повернуться.

Я повернулся, поправляя рюкзак у себя за спиной. Коди, балансировавший прямо надо мной на стремянке, поднял маску и утер пот со лба свободной рукой, держа в другой сварочный аппарат. Прошло несколько часов с тех пор, как я вырезал карман под полем стадиона. Все это время мы с Коди прокладывали по всему стадиону туннели поменьше, а в тех местах, где требовалась надежная опора, Коди приваривал металлические детали.

Последней нашей работой стала позиция для снайпера, где должен был находиться я в начале сражения – на третьем ярусе трибун с западной стороны стадиона, у центральной линии. Чтобы ее не было видно сверху, я с помощью тензора вырезал пространство под полом, откуда высовывались только мои голова и плечи, давая возможность прицелиться через дыру в низком ограждении.

Приподнявшись на стремянке, Коди пошевелил решетчатую конструкцию, которую только что приварил к полу вырезанной мной дыры, и удовлетворенно кивнул, подтверждая, что меня она точно выдержит. Пол в этой части трибун был слишком тонким, чтобы проделать в нем достаточно глубокую дыру, и проблема решалась с помощью решетки.

– Что дальше? – спросил я, когда Коди слез со стремянки. – Как насчет того, чтобы проделать туннель дальше, на третий ярус?

Коди закинул сварочный аппарат на плечо и размял спину.

– Звонил Абрахам. Говорит, что собирается заняться ультрафиолетовыми прожекторами, – сказал он. – Он уже закончил закладывать взрывчатку под стадионом, так что пришел мой черед – нужно заварить вход в дыру. Можешь сам взяться за следующий туннель – помогу тебе перетащить туда стремянку. У тебя неплохо получается, парень.

– Что, опять «парень»? – спросил я. – А «кореш» куда делся?

– Я кое-что понял, – ответил Коди, складывая стремянку и наклоняя ее. – Насчет моих австралийских предков.

– Гм? – Я поднял нижний конец стремянки и последовал за ним с первого яруса трибун в нутро стадиона.

– Изначально они были родом из Шотландии. Так что, чтобы все было по-настоящему, я должен уметь говорить по-австралийски с шотландским акцентом.

Мы шли в кромешной тьме под трибунами по большому изгибающемуся вестибюлю. Начало очередного туннеля на случай отступления предполагалось сделать в одном из находившихся там туалетов.

– Австралийско-шотландско-тенессийский акцент? – спросил я. – Тренируешься?

– Треск, нет, – ответил Коди. – Я не сумасшедший, парень. Просто слегка эксцентричен.

Улыбнувшись, я посмотрел в сторону поля:

– У нас ведь все получится?

– Обязательно. Я поспорил с Абрахамом на двадцать баксов, что мы победим.

– Мне просто… трудно поверить. Я десять лет шел к этому дню, Коди. Больше половины моей жизни. И теперь этот день настал. Совсем не так, как я представлял, но тем не менее.

– Ты должен гордиться, – сказал Коди. – Мстители делают свое дело уже пять с лишним лет. Никаких перемен, никаких особых сюрпризов, никакого серьезного риска.

Он почесал за левым ухом.

– Я порой задумывался – не застоялись ли мы? Вот только поводов что-то изменить никак не находилось. Понадобился кто-то извне, чтобы слегка нас встряхнуть.

– Ты считаешь атаку на Стальное Сердце легкой встряской?

– Ну, на настоящее безумие тебе вряд ли удалось бы нас подбить. Скажем, попытаться украсть колу у Тиа.

Мы поставили стремянку рядом с туалетом, и Коди направился к противоположной стене, чтобы заложить взрывчатку, которую мы намеревались использовать в качестве отвлекающего маневра: при необходимости ее должен был взорвать Абрахам. Помедлив, я достал один из похожих на ластик взрывателей.

– Может, стоит добавить туда и его? – предложил я. – На случай, если взрывать придется кому-то другому?

Коди посмотрел на взрыватель, потирая подбородок. Он явно понял, что я имел в виду. Кто-то другой мог потребоваться только в том случае, если Абрахам погибнет. Подобная мысль мне нисколько не нравилась, но после того, что случилось с Меган… Похоже, все мы теперь чувствовали себя намного более уязвимыми, чем прежде.

– Знаешь, – сказал Коди, беря у меня взрыватель, – я бы лучше заложил его рядом со взрывчаткой под самим стадионом. Для нас этот взрыв важнее всего – он должен прикрыть наше отступление.

– Пожалуй, да, – кивнул я.

– Не против, если я возьму его и поставлю там, прежде чем заварю дыру?

– Нет, если, конечно, Проф согласится.

– Для него чем больше, тем лучше, – сказал Коди, кладя взрыватель в карман. – Просто держи под рукой свою авторучку. И не нажми случайно кнопку.

Он не спеша направился по туннелю в сторону поля, а я занес стремянку в туалет и продолжил работу.

* * *

Я ударил кулаком в пустоту и пригнулся, уворачиваясь от сыплющейся на меня пыли.

«Значит, вот как он это делал», – подумал я, разминая пальцы.

Трюк с мечом я так до конца и не понял, но мне уже вполне удавалось превращать металл в пыль ударом кулака. Нужно было лишь настроить колебания тензора таким образом, чтобы они следовали за моей рукой, создавая вокруг нее нечто вроде оболочки.