«Конечно, – подумал я, превращая в пыль очередную часть стены, – по сравнению с Профом мои способности – словно горсть риса. Даже невареного».

Собственно, польза от меня в данной роли была лишь потому, что он отказывался взять ее на себя. И это несколько охлаждало мой пыл.

Мне вдруг пришла в голову одна мысль, и я поднял руку, вызывая вибрацию тензора. Как там Проф сделал тот меч? Вроде как стукнул по стене? Я попытался воспроизвести движение, ударив кулаком в стену туннеля и мысленно направив заряд энергии в сторону от тензора.

Меч у меня не получился. Из дыры в стене высыпалось несколько горстей пыли, а за ними вывалился длинный кусок стали, смутно напоминавший разбухшую морковку.

«Что ж, неплохо для начала», – подумал я.

Я нагнулся, чтобы подобрать морковку, но заметил приближающийся огонек и быстро отшвырнул морковку ногой в кучу пыли, после чего вернулся к работе.

Вскоре рядом со мной появился Проф.

– Как дела?

– Еще полметра, – ответил я. – Потом можно будет вырезать карман для взрывчатки.

– Хорошо, – сказал Проф. – Постарайся сделать его подлиннее и поуже, чтобы взрыв ушел вверх, а не обратно в туннель.

Я кивнул. План заключался в том, чтобы ослабить «крышу» кармана, находившегося прямо под центром стадиона Солджер-филд. Затем Коди должен был заварить его, направив взрыв в нужную сторону.

– Продолжай в том же духе, – сказал Проф. – Пыль за тобой буду выносить я.

Я снова кивнул, радуясь возможности провести больше времени в обществе тензора. Тензор мне отдал Коди, поскольку мой превратился в сплошную рванину с вываливающимися из нее, подобно глазам зомби, диодами. Спрашивать Профа о двух тензорах, которые были у него, я благоразумно не стал.

Какое-то время мы работали молча – я вырезал куски стали, Проф выносил пыль. Он нашел мою морковку-меч и странно на меня посмотрел. Я лишь надеялся, что в тусклом свете он не заметил, как я покраснел.

Наконец пискнул мой мобильник, сообщая, что я приближаюсь к требуемой глубине. Осторожно проделав длинную дыру на уровне плеча, я просунул туда руку и начал формировать маленькую камеру для взрывчатки.

Вернулся Проф с ведром и взглянул на мою работу. Сверившись с мобильником, он посмотрел на потолок, затем тихо постучал по металлу маленьким молоточком и удовлетворенно кивнул, хотя никакой разницы в звуке я не заметил.

– Знаете, – сказал я, – я думаю, эти тензоры нарушают законы физики.

– В смысле? Имеешь в виду, что разрушать сплошной металл пальцами не вполне нормально?

– Не только, – заметил я. – Мне кажется, что пыли получается меньше, чем должно быть. Создается впечатление, будто она оседает и занимает меньше места, чем до этого сталь, но такого быть не может, если только она не плотнее стали, что маловероятно.

Проф что-то проворчал, наполняя очередное ведро.

– Насчет эпиков вообще ничего не понятно, – сказал я, выгребая несколько горстей пыли из проделанной мной дыры. – Причем не только про их способности. – Я запнулся. – И про многое другое.

– Верно, – кивнул Проф, продолжая наполнять ведра. – Должен перед тобой извиниться, сынок. За свое поведение.

– Тиа уже все объяснила, – быстро сказал я. – Она говорила, что это как-то связано с вашим прошлым. Какая-то история с тензорами. Я понимаю. Все в порядке.

– Нет, не в порядке. Но именно это происходит, стоит мне воспользоваться тензорами. Я… Да, Тиа права. Все дело в моем прошлом. Извини за мое поведение. Этому нет оправдания, особенно если учесть, что тебе пришлось пережить.

– Ничего страшного, – ответил я. – В смысле – в том, как вы тогда себя вели.

«Зато остальное – настоящий кошмар», – подумал я, стараясь не вспоминать, как долго шел по туннелям с умирающей девушкой на руках.

Умирающей девушкой, которую я не сумел спасти.

– У вас отлично получается, Проф, – продолжал я. – Вам бы пользоваться тензорами постоянно, а не только при встрече со Стальным Сердцем. Только представьте…

– ЗАМОЛЧИ.

Я застыл, почувствовав, как от единственного слова меня пробрало холодом.

Проф несколько раз тяжело вздохнул, погрузил руки в стальную пыль и закрыл глаза.

– Не говори так, сынок. Мне от этого только хуже. Пожалуйста.

– Хорошо, – осторожно ответил я.

– Просто… прими мои извинения, если ты не против.

– Конечно.

Проф кивнул, возвращаясь к работе.

– Могу я задать вам вопрос? Нет, не о… ну, вы поняли. По крайней мере, не прямо.

– Слушаю.

– В общем… вы ведь изобрели все эти устройства? Настоящее чудо. Болеотвод, куртки. Как мне говорил Абрахам, они уже были у вас, когда вы основали движение мстителей.

– Да, были.

– Тогда… почему бы вам не сделать еще что-нибудь? Какое-нибудь новое оружие, основанное на способностях эпиков? В смысле, вы ведь продаете информацию таким, как Бриллиант, а он продает ее ученым, которые разрабатывают новые технологии. Разве вы чем-то хуже? Зачем продавать информацию вместо того, чтобы использовать ее самому?

Несколько минут Проф работал молча, затем подошел ко мне помочь выгрести пыль из дыры.

– Хороший вопрос. Ты не спрашивал Абрахама или Коди?

Я поморщился:

– Коди постоянно твердит про демонов и фей, которых ирландцы якобы полностью позаимствовали у его предков. Никогда не знаешь, говорит ли он всерьез или шутит.

– Он шутит, – кивнул Проф. – Ему просто нравится, как другие реагируют на подобные вещи.

– Абрахам считает, что все из-за того, что у вас теперь нет лаборатории, как раньше. А без необходимого оборудования новую технологию не разработаешь.

– Абрахаму в уме не откажешь. А ты что думаешь?

– Я думаю, что, если у вас находятся средства на то, чтобы покупать или воровать взрывчатку, мотоциклы или даже вертолеты, вы могли бы обзавестись и лабораторией. Причина в чем-то другом.

Проф отряхнул руки от пыли и повернулся ко мне:

– Ладно. Вижу, к чему ты клонишь. Можешь задать мне один вопрос о моем прошлом.

В его устах это прозвучало как некий подарок, даже… нечто вроде раскаяния. Он плохо ко мне отнесся отчасти из-за чего-то, случившегося в его прошлом, и теперь в качестве компенсации готов быть поделиться кусочком этого прошлого.

Я понял, что совершенно к такому не готов. Что мне хотелось бы узнать? Спросить его, как он пришел к идее тензоров? Или – из-за чего он не хочет ими пользоваться? Похоже, он приготовился к самому худшему.

«Не хочу, чтобы он об этом вспоминал, – подумал я. – Раз уж оно так сильно на него повлияло».