Впереди, на переломе подъема, чуть выше памятника Кириллу и Мефодию – передовой полк, берсерки, богатыри Спаса Нерукотворного.

Чуть ближе к Яузе боевая разведка – Семен Мелик с казаками.

Обозначим уход в засаду Боброка и Владимира и лучников на этот берег Москвы-реки. В засаде Боброк встал в садах почти у Сухаревской, Владимир – в лесах на Трубной.

Одним крылом, во фланг наступавшим, вышел Владимир Серпуховской с одновременным ударом по переправе, через урочища Ивановой горки.

Вторым – воевода Боброк переправами через броды Яузы и урочищами Швивой горки прямо на ставку Мамая.

Теперь покажем мемориал битве. За неимением места – только монастыри, поставленные для увечных воинов и вдов, а также детей-сирот. (Рассказ о том, что погибших хоронили за 400 верст от места убиения, или о том, что вдовы жили в 400 верстах от погребения своего кормильца, а за могилками прибираться ездили неделю туда, неделю обратно, оставляю на совести историков.)

1. Богородицкий на Рву или на Трубе (более известный как Рождественский) – основан матерью Владимира Андреевича Донского для вдов и сирот героев Куликовской битвы.

2. Высоко-Петровский мужской – основан Дмитрием Донским для увечных воинов.

3. Заиконоспасский (Старый Спас на Песках) на Никольской улице – основан в XIV веке с главным собором Спаса Нерукотворного.

4. Иоанно-Предчетенский – по преданию, основан для вдов и сирот героев Куликовской битвы. Напротив церковь Святого князя Владимира в садах в честь Владимира Донского.

5. Иванов под Бором для увечных воинов.

6. Сретенский – перенесен сюда в XVII веке со старой Сретенки (Никольской). Основан там, где встречали икону Владимирской Божьей Матери.

7. Златоустовский мужской.

8. Никитский женский (от него сменилось название улицы Царицынской на Никитскую) – для вдов и сирот убиенных воинов.

9. Никольский у Крестного целования (улица сейчас названа по нему) – основан в 14 веке на месте где воинские дружины целовали крест на верность.

10. Страстной мужской.

11. Афонский Пантелеймонов.

12. Богоявленский мужской.

13. Моисеевский женский на месте массового захоронения XIV века.

14. Воздвиженский или Девичий в Кремле – основан женой Дмитрия Донского.

15. Рождества на Рву (Вознесенский на Рву) для вдов и сирот воинов Куликовской битвы, снесен Иваном Грозным при строительстве собора Василия Блаженного.

16. Покровский (Убожедомский) мужской для увечных воинов.

17. Ильинский (Ильинский на Дмитровке; тогда Ильинка называлась Дмитровкой) – мужской для убогих воинов.

18. Знаменский на улице Великая. Мужской с главной церковью Георгия Победоносца.

Кроме них – воинские кладбища: Спасо-Андроников монастырь, Старо-Спасский монастырь на Яузе, Симонов Успенский и Старо-Симонов (Рождественский), где похоронены Пересвет и Ослябя. Донской и Старо-Голутвинский. Девичий и Алексеевский.

А всего сорок сороков. Только монастырей, основанных в XIV веке, – сорок.

Вот такой самый большой в мире мемориал славы.

А кто-то имеет совесть говорить про «Иванов, родства не помнящих», и кивать на поле Куликово под Тулой.

Сейчас модно такое понятие – «место силы». Никто не знает, что оно обозначает, но все его используют. Журналисты, СМИ, телевидение, экстрасенсы и многие другие. В народной мудрости это понятие известно как «намоленное место». Притом намоленное вне зависимости от религии. Просто потому, что здесь происходило общение с иным миром. Миром богов, духов, предков, пращуров. Москва как раз являлась таким местом с древних времен. А если она была таковой, то и места общения с иными мирами на ее территории должны были быть с древности. В эпоху, когда наши предки поклонялись своим языческим или, по-другому, природным богам, такие места назывались капищами.

На капище, как известно, горел знич – ритуальный огонь, и вокруг него размещались требище и гульбище. Требище – это там, где требовали от своих богов необходимые для племени вещи, а гульбище – там, где гулял в праздники народ.

Итак, капища. Поищем их на территории Москвы.

Действительно, согласно исследованиям археологов, Москва буквально насыщена древними языческими капищами, у славян называемых «ромовами». По плотности их здесь больше, чем в какой-либо другой местности. И длилось это практически до времен Смуты и прихода к власти династии Романовых.

Отметим, что царь Алексей Михайлович писал воеводе Шуйскому, сетуя на огромные языческие гуляния 22 декабря 1649 года, что праздновавшие славили Коляду, Усеня и «плугу», повсюду играли скоморохи. В числе районов, охваченных весельем, он указывает в своем письме Кремль, Китай, Белый и Земляной город, то есть практически всю территорию тогдашней Москвы. Такая живучесть традиции объяснялась тем, что Москва была основана на месте, где святилищ было больше, чем обычно, это был единый священный комплекс площадью около 8 квадратных километров, построенный как изображение законов мирового Коловращения.

Теперь напомню: Москва стоит на семи холмах. Впрочем, не она одна. Рим, Византия (Константинополь, Царьград), Иерусалим тоже стоят на семи холмах. И историки упорно ищут сии холмы, возвышенности или хоть что-то похожее на них. Проще предположить, что формула эта символична, иносказательна. Это как та легенда, что в Иерусалим не въезжают и не входят, а поднимаются. Тут же нашлось толкование. Мол, на горке находится Иерусалим, потому и поднимаются. Осознать, что до Небесного Иерусалима ВОЗВЫШАЛИСЬ, в этом и смысл выражения, теперь, видимо, не дано. Притом ВОЗВЫШАЛИСЬ духовно!

То же и с семью холмами. Святой город Рим, изначально писавшийся как Ром, от древнего названия святого капища РОМОВА, должен был стоять на святом месте. А Царьград – Второй Рим, а Москва – Третий Рим…

Так вот, предположим, что под «семью холмами», как и в истории с Иерусалимом, понимались не горки, а некие духовные вершины. Те духовные вершины, на которые опиралась избранность данного места, его исключительная роль в истории и государстве.

Названия этих вершин у разных народов различны, но мы можем предположить, что они выражены именами богов. Так как сейчас разговор о Москве, ограничимся только ей.

Кто в пантеоне языческих богов мог претендовать на это место?

Род, Велес, Купала, Ярило, Макошь, Перун и кто-то седьмой.

А раз это боги, то места почитания их должны быть отмечены капищами, священными Ромовами, на которых горел жертвенный огонь – знич (чигас), костер предков. И каждое такое место и было духовной вершиной людей, живущих в округе и имеющих общую Веру.