– Странно, – произнес он, растягивая слова. – Она была дома, а на следующий день бесследно исчезла. Навсегда.

– Что ты помнишь о ее смерти? – нерешительно спросила Лизетта. – Кто-нибудь объяснил тебе?

Жюстин задумчиво подпер руками подбородок.

– Это сделала бабушка. Затем на несколько дней исчез отец. Она сказала, что он болен. – Жюстин скривил губы. – Скорее всего он заболел от пьянства. Когда я увидел его потом, он показался мне дьяволом из одной моей книжки. Я тогда подумал, что он и забрал мою мать.

Лизетта положила одеяло и склонилась над сундуком, достав оттуда крошечные детские распашонки и чепчики.

– Нетрудно догадаться, кому они принадлежали, – улыбнулась она. – Всего по две штуки.

Жюстин протянул руку и взял одну из крошечных рубашечек своими длинными мозолистыми пальцами.

– Ты можешь легко различить их. Все, что носил я, порвано и испачкано. А то, что безупречно чисто, принадлежало Филиппу.

– Сомневаюсь. Филипп однажды сказал мне, что он ничуть не лучше тебя, как думают другие.

Жюстин наклонил голову, спрятав улыбку.

– Он врет.

Зарывшись глубже в сундук, Лизетта обнаружила стопку беспорядочно сложенных воротничков, вышитых перчаток, изящно расписанных вееров. У Корин, подумалось ей, был изысканный вкус. Эта мысль Лизетте почему-то не понравилась. Она достала пару шелковых кружевных перчаток и поспешно водворила их назад, почувствовав себя виноватой в том, что копается в вещах умершей женщины. А также ощутила укол ревности. Все эти вещи когда-то принадлежали женщине, которую Макс любил и на которой женился. Корин знала, что значит делить с Максом постель и носить в утробе его детей. Лизетта задумчиво нахмурилась.

Лизетта услышала шуршание и звук рвущейся бумаги. Быстро распрямившись, она ударилась головой о крышку сундука.

– Ой!.. – Лизетта приложила руку к больному месту, затем искоса посмотрела туда, откуда доносился привлекший ее внимание звук. Жюстин разворачивал тусклые миниатюрные портреты. – Что это? – спросила она.

– Кажется, Кераны. Семья моей матери. – Он протянул ей миниатюры, и Лизетта внимательно посмотрела на суровые лица в рамках, инкрустированных серебром. Она вытащила портреты из рамок, надеясь отыскать какую-нибудь записку. Ничего не найдя, Лизетта взглянула на Жюстина, который медленно покачал головой.

– Наверное, ты думаешь, что там спрятано имя убийцы и остается только найти клочок бумаги?

– Разумеется, я так не думаю! – Она еще раз посмотрела на миниатюры, прежде чем отложить их в сторону.

Обследовав еще несколько сундуков, она нашла искусно расшитые бисером одежды, роскошные платья и тончайшее нижнее белье, принадлежавшее высокой стройной женщине. С каждым открытием Лизетта все больше ощущала, что вторгается в чужую жизнь. Она нашла также маленькую бронзовую коробочку с двумя засохшими кусочками краски – белым и красным. Значит, Корин пользовалась белилами и румянами, подумала она, невольно обрадовавшись такому открытию. Конечно, в те дни это было вполне приемлемым.

Лизетта нахмурилась, достав витиеватый гребень, украшенный жемчугом и пером цапли. В зубцах гребня застряли два или три длинных темных волоса. Волосы Корин! По спине Лизетты пробежал холодок.

– Жюстин, – позвала она низким голосом. – А нет ли здесь портрета твоей матери? – Ей очень хотелось знать, как выглядела Корин. Любопытство было нестерпимым.

– Думаю, есть. – Жюстин взобрался на большой шкаф, где лежала кипа рамок, завернутых в холст и перевязанных веревкой. Достав нож, он перерезал веревку и снял пыльную ткань. Лизетта поднялась на ноги, застывшие от долгого пребывания на коленях. Она подошла к Жюстину и стала разглядывать портреты через его плечо. На одном из них изображена довольно привлекательная женщина, но не настолько, чтобы восхититься ею.

– Это она? – спросила Лизетта.

– Нет, это бабушка. Разве ты не видишь?

– О да! – У молодой женщины были темные глаза Ирэн. Видно, что на портрете она немного приукрашена. Рот и нос казались более утонченными, чем на самом деле. Лизетте показалось, что в пожилом возрасте Ирэн смотрится гораздо привлекательнее и грациознее, чем в молодые годы.

– А вот и мать. – Жюстин отложил портрет бабушки в сторону, чтобы показать другой.

Лизетта затаила дыхание, сраженная невиданной красотой. Черные волосы Корин вились вокруг лица и длинной белой шеи. Губы яркие, великолепной формы, необычайно выразительны.

– Она действительно выглядела так? – тихо спросила Лизетта.

Жюстин улыбнулся, уловив унылые нотки в ее голосе. Он задумчиво посмотрел на портрет.

– Иногда.

Лизетта вздохнула, вернулась к сундукам и села на один из них. В воздух поднялось облако пыли и окружило ее. Она услышала тихое хихиканье Жюстина.

– В чем дело? – угрюмо спросила она.

– Твои волосы стали серыми. Как и лицо.

Лизетта взглянула на свои грязные руки и платье, затем на Жюстина. Его черные волосы также были покрыты слоем серой пыли и паутины, а лицо перепачкано черными полосами. Она разразилась смехом:

– Твои тоже.

Мальчик криво усмехнулся:

– Я думаю, мы больше не найдем здесь ничего интересного, дорогая мачеха.

– Согласна, – поддержала она его. – Хватит, я уже достаточно насмотрелась.

Лизетта начала спускаться вниз с чердака через квадратное отверстие между балками по узким ступенькам лестницы. Жюстин предостерег ее, чтобы она сохраняла равновесие – до пола внизу достаточно далеко, и она могла сильно покалечиться, если бы упала.

– Осторожнее, – предупредил он, глядя, как Лизетта спускается по ступенькам. – Здесь должны быть перила, но их сломали.

– Почему же никто не закрепил их?

– Потому что сюда никто не забирался.

Лизетта ничего не ответила, сосредоточившись на том, чтобы осторожно ставить ноги на ступеньки. Внезапно тишину нарушил грозный окрик:

– Что ты там делаешь?

Лизетта вздрогнула от неожиданности, потеряла равновесие и качнулась назад. С громким криком она протянула руку, чтобы удержаться, но пальцы ее ухватились за пустоту. Она начала падать. Жюстин быстрее молнии наклонился над отверстием чердака и схватил ее за запястье. Ее ноги сорвались со ступенек, и она почувствовала, что болтается в воздухе, удерживаемая только Жюстином.

Лизетта с ужасом посмотрела вниз и увидела человека с темными волосами.

– М… Макс!

Но это был не Макс. Это был Бернар, который повторил свой неистовый крик.

Всхлипывая от страха, Лизетта дотянулась до руки Жюстина своей свободной рукой.

– Я держу тебя, – хрипло сказал мальчик, по его перепачканному лицу струился пот. – Ты не упадешь. Можешь дотянуться ногами до ступенек?