Меня очень беспокоило присутствие большого числа полицейских. Большая часть стражей порядка сидела в патрульных автомобилях или в похожих на ящики экипажах с пулеметной турелью на крыше. Кроме того, на улице были и пешие патрули, очевидно, руководившие уличным движением. Они направляли навьюченных рабов в места сбора грузов. Несколько босоногих девочек выстроились в очередь к тележке, чтобы высыпать в нее содержимое своих корзин. Внимательно вглядевшись, я увидел, что это ярко раскрашенные вешалки для одежды. Я не мог не заметить, что две девочки чем-то похожи на Керрис. Видимо, в городе не было ни одного квартала, где не проживали бы отпрыски Торренса. Во всяком случае, так мне казалось.

Хотя картина для этих мест, наверное, была обычной, я не мог избавиться от чувства, что перед моими глазами развертываются экстраординарные события.

Рядом с тележкой стояли две средних лет дамы, которые, судя по внешнему виду, вряд ли могли быть постоянными обитателями гетто. Одеты они были в строгие деловые костюмы, а их затянутые в шелковые чулки ноги украшали превосходной работы туфли. Они оживленно беседовали друг с другом, не спуская глаз с доставивших вешалки девочек. Интерес к происходящему у меня резко возрос, хотя я и продолжал шагать с опущенной головой. Дамы, несомненно, занимались оценкой девчонок. Время от времени одна из них указывала на приглянувшуюся девочку, и ту сразу же отводили к группе женщин, толпившихся на том, что раньше было тротуаром. Оставленные без внимания девочки уходили прочь с опустевшими корзинами.

Бросив быстрый взгляд на улицу, я понял, что процесс селекции происходит и в других местах. Мужчины и женщины, разбившись на пары, двигались с блокнотами в руках мимо открытых дверей мастерских и пристально вглядывались в лица рабочих. Иногда одну из работающих женщин вызывали и приказывали занять место на тротуаре. Я заметил, что Марни из-под копны рыжих волос, так же как и я, следит за происходящим. Здесь действительно что-то происходит. Но что именно?

Поначалу мне показалось, что отбор производится произвольно. Но очень скоро я понял, что из всей массы выбираются только половозрелые девочки. В то же время женщин среднего возраста и старше оставляли в покое.

В моей памяти встали два слова: «операция „Лавина“». Итак, она началась. Медики из команды Торренса приступили к отбору женщин детородного возраста, хотя некоторых из них таковыми можно было считать с большой натяжкой. Это означало, что появления первых представителей расы сверхлюдей Торренса можно ожидать примерно через девять месяцев.

Грубый окрик прервал мои размышления.

— Эй! Постой! Ты, рыжая! Стоять, тебе говорят! — Марни повиновалась и, опустив голову, уставилась в землю.

Я принял ту же позу покорности. «Великий Боже, — думал я, — если одна из этих женщин заметит качество моей обуви, мне крышка». Краем глаза я видел стоящего на углу полицейского. Блюститель законности стоял, широко расставив ноги и держа руки за спиной. На его плече висело помповое ружье. Мне оставалось только ждать, что скажет женщина в модных туфлях.

— Имя и номер! — бросила дама.

Марни продолжала молча смотреть в землю.

— Девушка, назови мне свое имя и номер, — повторила женщина.

Я почувствовал неладное. События, похоже, начинали развиваться в опасном направлении.

— Кого ты из себя изображаешь, девчонка?! Если ты не ответишь, то…

— Она немая, — вмешался я, стараясь говорить как можно более заискивающе. — Ее зовут Марни.

— Ах вот как? — сказала дама и, записав имя, спросила: — Номер?

— Ее номер… — тупо протянул я, — …не знаю.

— Подойди сюда, девчонка, — сказала дама и, грубо схватив Марни за волосы, рывком повернула лицом к себе. Увидев шрам, она брезгливо скривилась и прошипела: — А, похоже, мы имеем дело с объектом грубого обращения, не так ли? Языка, следовательно, тоже нет. Открой рот… Да, так я и знала. Впрочем, для нашей цели ни благообразности, ни язычка не требуется. А теперь повернись ко мне спиной. — На сей раз она грубо рванула ворот свитера, обнажив Марни плечо. — Стой спокойно! Когда ты дергаешься, я не могу разобрать номер.

Я увидел длинный ряд цифр, наколотых на лопатке Марни.

Дама переписала цифры в блокнот, указала на стайку толпившихся на тротуаре девушек и велела:

— Иди к ним. И не двигайся, пока я тебе не скажу.

Я пошел вслед за Марни.

— Эй! — услышал я и повернулся к женщине. — А ты, болван, нам не нужен. Иди занимайся своими делами.

Я глянул на полицейского. В нашу сторону он пока не смотрел, но я знал, что, если дамочка поднимет шум, страж порядка не заставит себя ждать. Поэтому, покорно опустив голову, но в то же время косясь по сторонам, я медленно двинулся по улице. Проходя мимо Марни, я чуть повернул лицо и, четко артикулируя, произнес одними губами:

— Жди.

Марни кивком дала знать, что все поняла.

Прямо передо мной остановился автобус, в него начали загружаться девушки из другой группы. Следующей была компания, в которой находилась Марни. Времени на разработку более или менее разумного плана действий у меня не оставалось.

Дойдя до тротуара, я развернулся и быстрым шагом направился к Марни.

Женщина с блокнотом записывала данные девочки с тележкой. Я молил Бога, чтобы она как можно дольше не поворачивала головы в нашу сторону.

Я подошел к группе девушек, в которой находилась Марни. За моей спиной громыхал автобус с живым грузом. По мере того как он приближался, рев двигателя становился все громче. Немного замедлив шаг, я сказал:

— Марни, иди впереди меня. Старайся шагать как можно естественнее. Но если я крикну «Беги!», припускайся во весь дух.

Она кивнула, я пропустил ее перед собой и двинулся следом.

— Эй, рыжая! Я велела тебе ждать!

Негодующий вопль женщины с блокнотом перекрыл все уличные шумы.

Полицейский на углу повернул голову, чтобы посмотреть, что происходит.

— Полиция! — завопила дама. — Остановите вон ту рыжую!

Здоровяк полицейский не заставил себя просить. Он подскочил к Марни и схватил за локоть.

— Не двигаться! — рявкнул он. — Стоять тихо, пока я не разберусь, в чем дело! — Не дожидаясь ответа, коп тыльной стороной руки ударил девушку по лицу. На губах Марни выступила кровь. Расстояние между мной и полицейским быстро сокращалось.

Я на миг оглянулся, пытаясь обнаружить среди окружающих хотя бы намек на желание помочь, но — увы. По счастью, рядом с собой я заметил старуху, согнувшуюся под тяжестью корзины, заполненной короткими и толстыми металлическими прутьями. Я выхватил прут и что есть силы опустил на голову копа.

Не успев даже заметить, откуда последовал удар, он захрипел и рухнул на грязную мостовую. Марни, не веря своим глазам, взирала на павшего к ее ногам стража порядка.