Баошуньгуй строго заметил:

— Ну насчёт этого ты успокойся, я могу перенять опыт своих родных мест, там строго определяется, какие земли можно распахивать, а какие нельзя. Сплошное скотоводство не годится, сплошное крестьянство тоже не годится, а вот совмещение крестьянства со скотоводством лучше всего. Я приложу все усилия, чтобы сохранить хорошие пастбища и там заниматься разведением скота. Как только взойдут посевы, будем удобрять. А если не будет удобрений, то откуда же быть урожаю?

— Ну а ты всё же собираешься бить волков? — сердито спросил Улицзи.

Баошуньгуй ответил:

— Ты действительно совершаешь большую ошибку, так нерешительно борясь с волками, но я не пойду по твоему пути. Если волки ещё раз уничтожат целый табун, меня тоже, как и тебя, снимут с должности.

Вдалеке уже был виден дымок лагеря. Баошуньгуй покинул их. Улицзи сказал Чжан Цзиюаню:

— У него манера работать — это натиск, всё проводить в жизнь немедленно и со всей решительностью, всегда быть на первой линии, если это применять в крестьянских районах, то там он обязательно станет передовиком, но он приехал в скотоводческие районы, и чем сильнее его рвение, тем это опаснее для степи.

— Если бы я только что приехал в степь, я бы обязательно поддержал точку зрения Баошуньгуя. В деревнях центральных и восточных районов Китая действительно немало людей голодает, а в степи при этом так много свободных земель. И среди молодёжи тех, кто его поддержит, немало. Но сейчас у меня другое мнение. Я тоже считаю, что ваша точка зрения более дальновидна. Крестьяне не понимают, что такое перегруженность степных пастбищ скотом, перегруженность земли людьми, тем более не понимают связи «большой жизни» и «маленьких жизней». Чень Чжэнь мне сказал, что в степи за много тысяч лет создалась своя простая степная логика, которая соответствует объективному закону развития. Он считает, что политика относительно степи, проводимая маньчжурами во времена Цин, в их начальный и средний период, была мудрой, в степь не допускали в большом количестве крестьян, но это, возможно, повлияло на то, что сейчас мы платим такую высокую цену.

Улицзи к понятию «степная логика» проявил большой интерес, он повторил его несколько раз. Потом сказал:

— Когда пришёл поздний период Цин, степные правители не выдержали давления населения из «внутренних земель», и степь шаг за шагом сжалась в северном направлении, а потом и в северо-западном, скоро, наверное, встретимся с пустыней Гоби. Если к северу от Великой стены уже образовалась пустыня, то как потом быть Пекину? Даже монголы и то с болью переживают, Пекин всегда был для монголов большой столицей, столицей мира…

Владычествующей расы, нации, которая создала империю, в итоге совсем мало. Кого можно сравнить с римлянами — это только тюрки и монголы.

Лэни Гэлусай. «Степная империя»

Чень Чжэнь непрерывно перемешивал густую молочно-мясную кашу, из миски с кашей поднимался густой аромат молока, мяса и риса, собирая к двери всех собак в округе. Чень Чжэнь приготовил эту кашу специально для волчонка, этому он научился у Гасымай, когда она варила её для щенков. Перед тем как щенки перестают пить молоко и после этого, их необходимо кормить кашей. Гасымай сказала, что это ключ к хорошему росту и укреплению организма щенков. От того, что они будут есть в последующие три-четыре месяца после того, как прекратят питаться молоком, зависит, насколько они вырастут большими и сильными, потому что в этот период времени у щенков растёт и укрепляется скелет. Собаки, которых кормили в этот период усиленно, вырастают в два раза больше тех, которые питались как попало. А собаки, которые плохо питались, не смогут одолеть волка.

Однажды, когда группа из производственной бригады таскала камни, чтобы строить овчарню, Гасымай показала на худую и низкую, со спутанной шерстью собаку из другой семьи и тихонько сказала Чень Чжэню, что это родной брат Балэ, они родились одновременно, но какая большая между ними разница. Чень Чжэнь даже не поверил, что может быть такое различие между родными братьями-близнецами. Поэтому как только он начал кормить волчонка, он не допускал небрежности и следовал в этом деле опыту Гасымай.

Он ещё помнил, как Гасымай говорила, что после того, как волчата прекращают питаться молоком, волчица начинает ловить сусликов, байбаков и ягнят, чтобы кормить детей и ещё чтобы обучать волчат ловить добычу. Хотя у волчицы нет ни печки, ни огня, ни котелка, чтобы сварить кашу, она, используя свой рот и слюну, пережёвывает мясо пойманной добычи и такой тёплой пережёванной кашей кормит волчат, и они очень любят есть эту смесь и от неё растут быстро, как весенняя трава. Монгольские женщины в степи обычно дежурят с собаками в ночь, охраняют скот, и именно они кормят своих собак. Трудолюбивые женщины выращивают больших собак, а ленивые женщины выращивают слабых и маленьких собак. В степи достаточно увидеть, какая собака в семье, чтобы понять, хорошая здесь хозяйка или нет. Потом Чень Чжэнь часто хвалил Балэ и Гасымай, он всё время хотел вырастить такую же огромную собаку, как Балэ, а сейчас ещё сильнее захотел вырастить волка, более крепкого и выносливого, чем вырастают у волчиц.

С тех пор как он начал воспитывать волчонка, Чень Чжэнь изменил многие из своих привычек. Чжан Цзиюань издевался над ним, что Чень Чжэнь вдруг первратился в маму, ещё более кропотливую, чем настоящие. Чень Чжэнь и сам почувствовал, что стал более старательным и добросовестным, чем волчица или Гасымай. Он каждый день делал домашние дела, и Гао Цзяньчжун позволил ему доить корову. Он готовил из мяса фарш для волчонка, поскольку растущему организму молока было недостаточно и нужен был ещё кальций. Когда Чень Чжэнь был маленький, мама тоже ему добавляла несколько лет в еду кальций, и в этой области у него были кое-какие знания, поэтому в фарш он добавлял немного говяжьих и бараньих хрящей. Потом один раз он в больнице управления пастбищ достал банку кальция в таблетках, после этого толок их и добавлял в еду. Об этом-то ни волчица, ни Гасымай наверняка не знали. От каши шёл настолько аппетитный запах, что ему самому хотелось поесть, но ещё были три щенка, и ему оставалось только глотать слюнки.

Волчонок всегда наедался так, что живот округлялся, как у весёлого и сияющего маленького Будды.

Чень Чжэнь почувствовал, что он как будто многодетный отец-одиночка, перед которым большая семья его любимых сыновей и дочерей, которых он обожает и постоянно балует. Он привязался к волчонку, но и за своих любимых собак тоже постоянно переживал. Он постоянно ласкал их, играл с ними, но после того, как появился волчонок, он стал проявлять к ним намного больше внимания и любви, а иначе собаки могли обнаружить, что хозяин всё своё внимание перенёс на волчонка, и из ревности загрызть его. Чень Чжэнь и подумать не мог, что в кочевых условиях выращивать резвящегося маленького волчонка — это всё равно, что охранять пороховую бочку, каждый день проживаешь с трепетом и в страхе, не случилось бы что-нибудь. Но сейчас, во время окота, когда все были заняты работой, пастухи очень редко ходили в гости, и большинство не знали, что он растит волчонка, и не приходили к нему. Ну а потом как быть? Кто сидит на тигре, тому трудно с него слезть, с волка слезть ещё труднее.