В крайнем случае Борька был готов разделить этот будущий триумф с любым другим парнем. С кем угодно. Кроме Дениса. Но… Не мог же Борька, в конце концов, запретить Денису идти на рыбалку! Правда, в запасе оставался другой вариант, может, даже еще лучше первого. Для его претворения в жизнь нужно было, как говорят рыбаки, «обловить» Дениса, поймать намного больше, чем он. Тогда Оля поймет, что есть люди, которые умеют красиво рассказывать о своих достижениях, а есть люди, которые их молча и скромно совершают.

Между прочим, победить соперника Борька мог без особых усилий. Достаточно ему было не трясти Дениса за коленку, а молча выбраться из палатки. Не обязан же Борька его будить на рыбалку! А стоило только посмотреть, как сладко посапывает Денис во сне, чтобы понять, что в этом случае соперник выбывал из борьбы. Но Борька мужественно преодолел искушение. Конечно, во всех видах спорта победа присуждается и в связи с неявкой противника, но ведь всем понятно, что это не та победа…

Удивительное дело, спать ему не хотелось ни капельки… Дома Борьку нужно, как мама говорит, подъемным краном из постели вытаскивать. «Сейчас… Еще пять минуток… Ну, хоть две…» — канючит он, не отрывая головы от подушки. Не зря ведь говорят, что утренний сон самый сладкий. Раньше, в детстве, Борька вообще откалывал потрясающие номера. Мама его будит с утра, а он вроде бы уже и открыл глаза и вполне осознанно говорит: «Ой, я же вчера совсем забыл сказать: Лариса Павловна заболела. Нам сегодня ко второму уроку». Да так убедительно, что мама на это немедленно «покупалась». Доспав свои сорок минут, Борька совершенно искренне удивлялся, что он такое сказал. Хватавшаяся за голову мама от безвыходности писала записку: «Задержался дома по семейным обстоятельствам». Борька несся в школу, а недельки через две-три ситуация повторялась, только на этот раз отменялась, к примеру, физкультура в связи с ремонтом зала.

Со временем Борька «отменять» уроки перестал, но вставал в семь утра всегда с большим трудом. А сейчас и четырех еще, наверное, не было — и ничего. И Денис тоже не стал отлеживаться да раззевываться — только открыл глаза и тут же пополз из спальника наружу. А через две минуты они уже стояли на берегу.

Судя по вечерним всплескам, Щучье было, без сомнения, озером рыбным. Оно напоминало Борьке самую маленькую матрешку. И действительно, если представить себе весь земной шар в виде матрешки большой, то получалась такая картинка: среди Мирового океана помещается материк Евразия. Где-то в его глубине — озеро Селигер. Посреди озера опять суша — остров Хачин. И, наконец, посреди Хачина — маленькое Щучье озеро. Но несмотря на то что оно маленькое, рыбы в нем должно водиться немало. Неплохо бы, конечно, выйти на лодке на глубину. Но об этом и речи не шло. Поэтому ребята присмотрели себе у берега два островка, заросших осокой. Борька встал у одного, Денис — у второго. А между островками… Впрочем, о том, что между островками, рассказ еще впереди.

Хотя Борька с Денисом и сделали удочки из самых лучших орешин, но все же до настоящих им было далеко.

— Барахло все это, — сказал Денис, с сожалением глядя на свою снасть. — Вот у отца удилище есть, ему из Японии привезли, — это да! Из углепластика. Представляешь, такое легкое, что в руке почти не чувствуется. Гибкое — хоть узлом завязывай. И не сломаешь ни за что — любую рыбу выдерживает. Хоть акулу.

Борька только вздохнул. Насчет акул в Щучьем озере беспокоиться, правда, не приходилось, но приличная удочка сейчас была бы очень кстати. Пусть не японская углепластиковая, а хотя бы обычная бамбуковая трехколенка. С ней, по крайней мере, подальше можно сделать заброс.

К счастью, оказалось, что далеко забрасывать вовсе не обязательно. Красная макушка поплавка даже не успела застыть над неподвижной гладью воды за краем осоки — сразу подпрыгнула и нырнула вниз. Борька тут же подсек, и небольшая плотвичка, описав над осочным островком плавную дугу, мягко шлепнулась на траву. Борька снял ее с крючка, поправил сбившийся огрызок червяка и вновь забросил в то же место. И опять поплавок задергался и как будто вприпрыжку поскакал вдоль осоки. На сей раз добычей оказался полосатый, с горбинкой окунек. Краем глаза Борька успел заметить, что и над соседним островком взлетела в воздух рыбешка — Денис тоже зря времени не терял.

Клев был сказочным — такого Борька еще в жизни своей не видел. Серебряным плотвицам и золотисто-красным красноперкам было, кажется, совершенно безразлично, что насажено на крючке. Они с одинаковым энтузиазмом хватали и замусоленного предыдущими жертвами червяка, и маленькие катышки теста. Говорят, что непременное качество рыбака — это терпение, умение часами смотреть на неподвижный поплавок и «высиживать» поклевку. Сейчас о таком и речи не было. У Борьки складывалось впечатление, что они расположились не на берегу озера, а около гигантского аквариума, битком набитого голодной рыбой.

Каждому понятно, как до слез бывает обидно, когда уже сидящая на крючке рыба вдруг у тебя перед носом срывается и падает обратно в воду. У Борьки таких срывов было уже три или четыре, но они его ничуточки не волновали. Ушла эта — через секунду будет другая. К тому моменту, когда на востоке над верхушками деревьев показался багровый солнечный шар, кукан, на который Борька насаживал добычу, уже радовал приятной тяжестью.

Дела шли отлично не только у Борьки с Денисом. Кружившиеся над озером чайки раз за разом пикировали в воду и, судя по серебряному блеску в клюве, делали это весьма результативно.

В общем, все было здорово. Вернее, почти все, потому что счастье, как известно, никогда не бывает полным. Это почти заключалось в том, что при такой интенсивности клева нечего было и рассчитывать «обловить» Дениса. А если они поймают примерно поровну… На какой-то миг Борька даже пожалел, что клев настолько хорош. Так каждый дурак поймать может! Вот если бы нужно было проявить подлинное мастерство, настойчивость, выдержку… Борька был уверен, что тогда он смог бы доказать свое превосходство. Закрыв на мгновение глаза, Борька представил себе, как Денис пустой возвращается в лагерь, разводит руками — что, мол, можно сделать, когда нет при себе японской углепластиковой удочки, на которую даже акул вытаскивают. И тут появляется он, Борька, с полным куканом. И все тут же понимают, что дело вовсе не в какой-то чудо-удочке, а совсем в другом.