– Так, так, так, – покачал я головой, – убийство первой степени с виртуальными последствиями. Что же ты, отец, законы нарушаешь?

– Фазе, мазе и святой дух, – выругался монах, подтвердив тем самым наши наихудшие предположения. Боб живой и будет еще жить на славу приютившей его Родины. – Отпустите меня, дети мои и воздастся вам за грехи ваши.

– Грехи наши Директор у себя в кабинете отпустит.

Негр оттопырив пухлую губу и прищурив глаз, внимательно посмотрел в мои раскосые глаза, затылком постучался о ржавое ведро Милашки, заметил подходящего гоблина. Не остался без внимания и растопыривший крылья орлик, который только что спустился с холма.

– Командир, – сказал негр, радостно щерясь, – а я тут запасы пополнял.

– Мы заметили, – многозначительно сказал я. – И для этих целей вы, уважаемый второй номер, использовали товарища американского президента? Гера, не надо держать товарища понятно кого за хвост. Они этого не любят. Милашка, можешь отпустить негодяя, посмевшего поднять палку на главу иностранного государства.

– Он, это не он, – залепетал второй номер, разрывая на своей груди монашеские одеяния. – То есть я хотел сказать, что она это не он, а она.

– Совсем вы запутались, товарищ спасатель. Милашка, командир на поляне. Занесите в черные самописцы данные о проступке товарища Роберта Клинроуза. Виновные должны предстать перед оборонным трибуналом. Даже не знаю, Боб, что для тебя лучше. Сейчас булыжниками придорожными закидать, или по возвращению к Директору на расправу доставить?

Боб практически зарыдал, указывая на все еще висящего вниз головой президента. Но настоящий командир подразделения "000" всегда признает допущенные личным составом ошибки и никаких поблажек провинившимся не дает.

– Дяденька Сергеев, – штанина в моей руке задергалась, и я вспомнил, что все еще держу преступника виртуально говоря за ногу. – Отпустите меня, дяденька Сергеев. Я не убегу.

Подтянув воришку принадлежащих команде яблок поближе, я, совместно с командой, внимательно изучил говорящего карлика.

– Парнишка-то из гномов, – определила Милашка, в мозгах которой были заложены все известные сведения об обитателях Болота. – Вырастили преступника и негодяя на свою голову. Стыдно. Что папа мама скажут? Отлупить бы его, а то вырастет Болото знает что. Но придется отпустить.

– Это почему? – я прекратил снимать с пояса широкий, в дырках ремень.

– Несовершеннолетний, – объяснила Милашка, поглаживая гномика по собольей шапке. Хорошая шапочка, кстати. Можно изъять для нужд команды.

– Дяденька Сергеев, почему вы не хотите выслушать меня? – запищал гномик, вытирая под носом намокшие от трогательных сопелей усища. – Это не она президент. Это я президент. Так уж получилось. Я не хотел.

Я открыл рот. Закрыл рот. И только потом отпустил штанину. Опаленный гномик неудобно упал на виртуальную траву.

– Мм, – отозвал меня третий номер и, косясь на распластанного гномика, посоветовал: – Мм.

– Это не решит возникшей проблемы, – не согласился я, – тем более, что практически вся молодая американская республика знает, где и с кем находится ее законно избранный президент. И запомни, Гера, мы не детоубийцы, а спасатели. Будем верить в лучшее. Товарищ американский президент хороший мужик, авось не слишком обиделся.

– Мм?

– А если ошибаемся, то валить будем на Директорского любимчика. Ну да бог даст, пронесет.

Вернувшись к основной группе, мы с третьим номером застали Боба, выпытывающего у гномика, куда тот подевал свистнутое пять минут яблоко. Пришлось вступиться.

– Самораспад, – авторитетно заявил я, оттаскивая Боба от товарища американского президента, – Подумай лучше, как оказать первую помощь пострадавшему?

Второй номер служил в подразделение "000" достаточно долго, чтобы знать некоторые не касающиеся его секреты.

– Там кнопочка с крестиком есть, – кивнул янкель на ЭВМ, – скорая помощь называется.

Кнопочка, действительно, имелась. С крестиком. Виртуальной энергии хватало, поэтому я без всякого сомнения вдавил ее до самого кнопочного основания. Глупо экономить, когда требуется помощь товарищу американскому президенту. Он ведь может и пожаловаться.

"Скорая помощь. Лечить? Да. Нет. Подтвердите ввод".

Господи, ну почему необходимо каждый раз переспрашивать?

В виртуальном небе загрохотало, воздух сгустился и из виртуального смерча появился лекарь с с красной сумкой на плече. На сумке неумело нашит белый крест.

– Так это же…!

Я пнул Боба по ноге, приказывая заткнуться.

В Болоте может случиться всякое. Никто не знает, сколько людей из реального мира нарушают закон и являются в Болото, чтобы поразвлечься и подзаработать на других, таких же нарушивших закон. Закон для того и создан, чтобы его нарушать. Уж такое вредное это Болото, запретный сладкий плод. В реальной жизни виртуальный почтальон может оказаться банкиром, у которого с детства была голубая письма разносить. А может и честным безработным, которому наскучило шляться по сберкассам. Всякое может быть.

– Где больной? – спросил лекарь, протирая круглые очки.

Стараясь не встречаться с лекарем взглядом, я ткнул пальцем в гномика:

– Вот. Опалило случайно.

– Какое безобразие! – воскликнул лекарь, рассматривая гномика, – Осторожней с огнем надо быть, граждане болотники. Спички, это не игрушка. Оплачивать как будете?

Услуги в Болоте, как известно, платные. Даром никто лечить не станет. Тем более Директор.

– Что молчите? – переспросил Директор, рассматривая гномика через пластмассовую лейку. Или с финансами проблемы? Тогда спрошу иначе, зачем вызывали? У меня, между прочим, совещание. Решаем вопрос о присвоение очередного звания одному весьма перспективному майору.

– Дяденьке Сергееву? – совершенно не вовремя спросил гномик, хлопая густыми, слегка поджаренными ресницами.

– Совещание секретное, малыш, я не имею права… а откуда знаешь?

Директор подозрительно ухватился за ухо гномика, заставляя того забыть о пустяковых ожогах. Боль болью перешибают. Этому специально в медицинских институтах учат.

– Болото слухами полнится, – вступился я за товарища визжащего американского президента. – Да вы сами спросите. Все в Болоте знают о пока что майоре Сергееве.

– И о его доблестной команде, – вставил второй номер, который только что оправился от подлого удара по ноге.

– И о его великолепной спецмашине за номером тринадцать, – не забыла себя Милашка.

– Мм, – не преминул воспользоваться случаем третий номер.

Директор, нашлепывая на пораженные огнем бока гномика ожоговые пластыри, замотал головой, отгораживаясь от большого объема информации.